FIDES
Шрифт:
За «пёсиком» слетали быстро: Нина посвятила Сириуса в курс событий, и все трое трансгрессировали к школьной стене возле запретного леса.
– Там есть ход в замок, мародёру он должен быть знаком. И, думаю, так будет спокойнее, чем идти через ворота даже в мантии, – напряжённо сказал Снейп.
Блэк вернулся в собачий облик и скрылся между деревьев.
– Будем ждать в Школе, – Северус повёл Нину по тропинке к замку.
Времени до десяти оставалось порядочно, поэтому беглеца накормили, стараясь, чтобы при домовиках он был в мантии, и рассказали ему саму идею. Что на процессе он будет присутствовать, но строго под мантией,
– Если история не врёт, Амбридж вообще в министерстве постоянно со своим «котом», а я поставлю борзую рядом с Блэком под невидимкой, – пояснила она Снейпу.
Девушка ужасно нервничала, сказывались переживания за Северуса и его тёмное прошлое, страх неудачи, страх, что поймают Блэка, и это будет необратимо. Всё утро она ходила как на иголках, но догадалась сбегать на завтрак и пригласить Гарри и Рона, которым тоже предстояло идти в суд слушателями. С ними увязалась и Гермиона, не взирая на уроки. Сириус радовался своим новым друзьям, выспрашивая у них о жизни и не сводя глаз с Гарри, Северус наблюдал за Ниной и Блэком, нагло рассевшимся в его деканском кресле. Профессора Блэк вниманием не удостаивал, иногда посматривая исподлобья на Нину, и не отвечая на её напутствия, – его роль в процессе невелика, этой роли даже может не оказаться, тогда к чему рассуждать? Единственное, что он вымолвил до прихода юных гриффиндорцев, – что всегда ненавидел Слизерин, а вся его сумасшедшая родня отсюда.
– Прелестное замечание в кресле декана Слизерин, – только и сказала Нина.
Крысу ему ещё не показали, чтобы не провоцировать лишний раз обоих.
Когда зельевару надоели «дружеские посиделки у камина», он скрылся за дверью в свои покои, жестом пригласив Нину.
– Ты уверена, что он поведёт себя нормально?
– Не совсем…
– И ты готова идти на такой риск?
– Чему быть, того не миновать…
– Ради чего? Всё равно он нарвётся на неприятности.
– Зато мой долг будет выполнен.
– Т в о й ДОЛГ? – резко спросил Северус.
– Да. Раз я здесь и могу помочь, то моё дело ясное. А ты сможешь забыть о Поттере, – Нина толкнула профессора в бок и ушла обратно.
Блэк не вызывал у неё симпатий своей развязной манерой поведения и редкостным нахальством, – хотя он был неглуп и обходителен, а годы в тюрьме не уничтожили его психику, – его привычка выставлять напоказ и шумно выражать эмоции, чисто собачья радость по любому скромному поводу и такая же, звериная, злость по самой малой причине для девушки были чужды, а порой неприятны. Но следовало присмотреться к узнику, чтобы знать, чего от него ждать.
К Дамблдору без пятнадцати десять они отправились вчетвером с мальчишками и с клеткой в руках, скрыв пса под мантией. Надо было приучить его, чтобы мантия не спадала и в собачьем обличье: человека может почувствовать дементор. Сириус придерживал одеяние хвостом, но что он шёл рядом, было слышно издалека, – завидев крысу, пёс не переставал рычать, и Нина всё время его успокаивала. Ещё в кабинете они решили пока не посвящать Дамблдора в присутствие Блэка. У старика свои игры, и с весьма
Гермиона проводила процессию до горгулий и ушла на занятия.
– Вы готовы, друзья мои? – встретил их директор. – Тогда отправляемся!
– Альбус, Вы сказали в полдень, – строго заметил Снейп.
– Министерство уже перенесло заседание на десять.
– Директор, гиппогриф Вас разорви, почему Вы не явились за нами? Сложно было шагнуть в камин? – на повышенных тонах возмутился мастер зелий.
– Мальчик мой, я был уверен, что вы не опоздаете. Вот зачарованный летучий порох, по которому мы попадём прямо в камин зала заседания.
– Ладно хоть не через унитазы, – буркнул Снейп.
Директор исчез в пламени первым, следом отправили мальчишек, а затем Блэка, – ему пришлось для этого вернуть обычный свой вид.
Нина с крысой в клетке и Северус переместились последними.
В зале царила неразбериха, в ложах рассаживались какие-то важные гости, большинство из них не знал и Снейп, в центре зала высился стол, где уже восседала довольная Долорес Амбридж, в розовой кофточке и с приторной улыбкой на невозмутимом лице. Около её ног тёрся светящийся патронус-кот и издавал громкое мурчание. Возле стола была приготовлена клетка, почти как та, что держала в руках Нина, только в разы больше – камера для обвиняемого. «А как же кресло с кандалами? – мелькнуло в голове лаборантки, – как-то оно и приличней, и надежней». У дверей висел дементор, его девушка ощутила, не успев увидеть, – на душе стало тоскливо и холодно. Что-то царапнуло её по штанине, и она догадалась, что рядом устроился Блэк. Нина без стеснения вызвала патронус и усадила возле себя. Никто даже не обратил внимания на борзую.
Пока Дамблдор говорил с министром, Нина и Северус отправили мальчишек на верхние ряды, а сами сели у прохода, не заметив, как подошёл Люциус.
– Неужели это всё правда, Северус? Ты выставляешь обвинения пожирателю смерти, да ещё в чём, в содействии тёмному лорду? Я был удивлён, услышав такое.
– Люциус, я не видел твоей фамилии в списке тех, кто выступит. Ты не изволишь пройти в ложу? – холодно спросил Снейп в ответ.
– Ах… вот оно что, – высокомерно протянул аристократический блондин. – Думаю, лорд не очень-то обрадуется, узнав такое по возвращению…
– Малфой! Лорду известна моя преданность, но и мои чувства к Лили Эванс были ему известны. Он всё равно убил Поттеров, значит, пусть ответит хотя бы причастный, – зло сказал профессор. – Петтигрю не был одним из нас!
– Но он давно является сторонником Лорда, значит, мог бы пополнить наши ряды в нужное время. И время наступит. А тебя всегда тянуло на грязнокровок, Северус, – насмешливо бросил Малфой. – Вот и сейчас я слышал от Драко подробности твоей личной жизни, – блондин покачал головой и, опираясь на трость, исчез в толпе.
Снейп сжал кулаки, и Нина положила руку на его предплечье.
– Он не стоит нервов… А время лорда не наступит, мы не допустим, – улыбнулась девушка.
– Мне плевать, что думает этот змеиный выкормыш. Но послать его к чёрту получится не слишком-то скоро, – вздохнул Снейп.
Наконец, прозвучал гонг и началось заседание. После вступительных занудных речей министра и тошнотворной Долорес, публике явили грызуна-Петтигрю, заклятием обратив в человека и сразу же связав ему руки. С десяток приставов направили на него свои палочки, по залу прокатился тревожный ропот.