Фиеста в Сан-Антонио
Шрифт:
— Через час Рики будет здесь, — примирительно сказал Коултер.
— Разве я уже разрешила ему идти с вами? — удивилась Натали.
— Ребенку ведь нечем заняться, пока вы работаете. Чего вы боитесь? — спросил он с вызовом. Ее недовольный вид не произвел на него никакого впечатления. Она понимала, что препираться бессмысленно, тем более в присутствии детей. Она долго решала, стоит ли соглашаться, но, взглянув на мальчугана, смотревшего на нее с такой мольбой и любовью, приняла решение. Так ему и надо, подумала она про Коултера Лэнгстона.
Хорошо, —
Когда они уехали, Натали подумала, что это просто безумие какое то, как могла она согласиться на такое? Она совсем не знает того Коултера Лэнгстона. Пусть он и выглядит вполне порядочным человеком. Но можно ли быть уверенной в порядочности такого человека?
Она поняла, почему Коултер Лэнгстон не стал противиться желанию дочери: ему не придется тогда развлекать ее, это сделает Рики. Да-да, причина именно в этом.
К назначенному часу, как и обещал, появился Коултер Лэнгстон. Рики сидел у него на плечах, Мисси шла рядом. Они с трудом пробирались через многолюдную толпу к павильону. Глаза Рики блестели от возбуждения. Натали знала, что теперь он не успокоится, пока не расскажет обо всем, что видел. Даже Мисси очень оживилась и выглядела вполне счастливой.
Рики бросился в распростертые объятия Натали.
— Хорошо провел время? — спросила она, улыбаясь.
— Здорово! — выпалил Рики и хотел было рассказать ей обо всем, но тут вмешалась Мисси:
— Вот видите, мы привели Рики вовремя.
— Да, конечно. — Натали перевела глаза с дочери на отца. Под его спокойным, но пронзительным взглядом ее улыбка погасла. — Благодарю вас.
Натали наклонилась, с тем чтобы заправить Рики рубашку, выбившуюся из штанишек.
— Видела бы ты эти красивые яйца! — воскликнул он.
— Каскароне, — поправила Мисси, — так называются скорлупки, заполненные конфетти.
— Их разбивают над головой! — поделился Рики ошеломительным открытием.
Глядя в его восторженно-изумленное личико, Натали не удержалась от улыбки.
Мисси достала из своей соломенной сумочки красные и синие “каскароне” и протянула их Рики.
— Возьми, раз они тебе нравятся.
Руки Натали лежали у Рики на плече, и она почувствовала, как мальчик вдруг весь напрягся. Он строго посмотрел на яркие скорлупки в руках Мисси и объявил:
— Мы с Нонни не принимаем милостыню!
Натали почти физически почувствовала направленный на нее насмешливый взгляд Коултера. Она вспыхнула. Было совершенно очевидно — Рики повторяет то, что много раз слышал от нее. Она еще больше расстроилась, увидев, как поникла Мисси и как потухли ее голубые глаза.
— Это не милостыня, — спокойно сказал Коултер. — Это подарок в память о фиесте. Все равно что подарок на Рождество.
Рики приподнял голову и вопросительно посмотрел на Натали. Принять недорогой подарок от Мисси — это одно, но теперь, когда в дело вмешался ее отец, Натали захотелось отказаться. Однако, подумала она, ее отказ вряд ли заденет Коултера Лэнгстона. Ведь он просто поддержал свою дочь, так же, как поступила бы и она сама на его месте. Она не хотела лишать Рики удовольствия, раз не может баловать его. Детям не понять проблем взрослых, так зачем же заставлять их страдать понапрасну.
Скрепя сердце Натали кивнула:
— Да, Рики, это так, — и добавила: — Ты бы показал Мисси свою машину.
Бережно держа в руках “каскароне”, малыш помчался за своей игрушкой, которая была спрятана за прилавком. Коултер Лэнгстон больше не принимал участия в разговоре, но Натали все время ощущала его присутствие, и ей было не по себе, когда он смотрел на нее.
Кончился пятнадцатиминутный перерыв, Натали пора было снова приниматься за работу. Мисси попрощалась с Рики. Натали не была уверена, что Коултер сделал то же самое. Конечно, вежливости можно было ожидать только от девочки.
Как она и рассчитывала, Рики охотно устроился на соломе за павильоном. Так удобнее наблюдать за праздником, сказал он, но в десять часов уже крепко спал, несмотря на шум и гам, который не смолкал с половины шестого вечера, когда открывались ворота Ла-Виллиты.
Официально праздник “Ночь в Старом Сан-Антонио” заканчивался в половине одиннадцатого, но только в половине двенадцатого Натали управилась с работой и могла уйти домой. Последние три дня она до полного изнеможения искала работу, а сегодня почти шесть часов кряду простояла у горячей плиты. Ей казалось, что она не в состоянии сделать ни шага. Но она приказала себе держаться: надо как-то добраться до дома. Она подняла мальчика на руки, взяла свою сумку и пошла к выходу через ворота на Аламо-стрит.
Миновав ворота, она заметила, что от каменной стены дома отделилась высокая фигура. Только когда мужчина протянул к ней руки, чтобы взять спящего ребенка, она узнала Коултера Лэнгстона.
— Машина напротив, — сказал он.
— Зачем это… — слабо запротестовала Натали.
— Вы хотите, чтобы я отвез вас домой? Мне нужен четкий ответ: да или нет. — Он говорил тихо, но голос его звучал жестко.
Пройти весь длинный путь до дома пешком было бы труднее, чем недолго посидеть в машине с Коултером Лэнгстоном. Под его холодным, бесстрастным взглядом Натали не долго колебалась. Она так устала, что была не в силах сопротивляться.
— Наверное, это была идея Мисси, — сказала она со вздохом.
— Машина напротив, — повторил он, ничего не объясняя.
Натали откинула волосы со лба и проговорила:
— Да, благодарю вас.
Она быстро нашла роскошную белую машину на полупустой стоянке и села в нее. Коултер передал ей спящего ребенка и занял свое место за рулем. Рики открыл глазки, вытянул шейку и взглянул сперва на заднее сиденье, потом на Коултера.
— Где Мисси?
— Она уже спит, — ответил Коултер.