Фигляр дьявола

Смит Мюррей

Он протянул Хуану фотографию неизвестной девушки и Рикардо Сантоса. Специалисты к этому моменту уже установили, что они были сфотографированы на площади Санта Сицилиа в римском квартале Трастевере, где проживали главным образом люди искусства.

— Никогда их не видел. Не знаю. — Бакьеро пожал плечами.

Эта фотография была для него смертельным ударом, гвоздем в крышку гроба. Он ясно вспомнил, словно это было вчера, как молодой Рикардо Сантос явился к нему на встречу в один из боксов многоэтажного гаража. Парень был напуган так, что, похоже, слегка тронулся рассудком, потому что упустил девчонку, ту самую, что была на фотографии у детектива. Он умолял Хуана Бакьеро ничего не сообщать картелю и дать ему всего несколько дней, чтобы разыскать ее. А когда в город, словно грозный вождь Аттила, явился Рестрепо, он так и не узнал, что Хуан нарушил строжайшие правила конспирации картеля и пошел навстречу Рикардо. Потом прошел слух, что Рикардо мертв, и Хуан почувствовал себя в безопасности. И вот теперь эти полицейские задают самые худшие вопросы, и он уверен, что уже наверняка поползли слухи.

Он мог считать себя покойником. Хуан даже представил себе горестные завывания Эсперансы. Правда, дон Пабло позаботится о воспитании детей, Хуан слышал, что хозяин так поступал.

Лукко наклонился ближе к нему и тихо произнес:

— Ладно, позволь тебе помочь… Этот парень некто Рикардо Сантос Кастанеда. Покойный. Я об этом знаю… А кто девушка?

Бакьеро решился. Может быть, полицейский действительно даст ему шанс? В конце концов, если они обойдут все заведения…

— А как насчет досье?.. — спросил он таким тихим голосом, что полицейские напрягли слух, чтобы услышать его.

— Это досье Управления по борьбе с наркотиками, Хуан. А мы из отдела по убийствам. Ловить тебя их задача, а не моя…

Даже такому опытному торговцу наркотиками и агенту Медельина, каким был Хуан Бакьеро, показалось, что этому детективу с каменным выражением лица можно доверять. Подобное впечатление было тайным оружием из арсенала Эдди Лукко.

А сдержит ли полицейский свое слово? А как насчет второго, который только наблюдает за ним и все время молчит?

«Слава Богу, — подумал Лукко, — он знает…»

— Но только с глазу на глаз, сеньор. Пожалуйста. Прошу вас.

— Сэм, подожди в машине.

Варгос пожал плечами, бросил на пол окурок сигареты, раздавил его каблуком и направился к выходу. Когда он открывал дверь, она заскрипела, а потом еще раз заскрипела, закрываясь за ним. В комнате повис едкий запах плохо затушенного окурка, где-то на улице залаяла собака.

Хуан Бакьеро медленно вытащил фотографию из рук Лукко, внимательно посмотрел на нее и кивнул.

— Это та девушка, которая приехала в город с… — Он не мог заставить себя произнести имя Сантоса, настолько сильно засела в нем привычка хранить секреты картеля.

— Когда?

— Пару недель назад. А потом она от него сбежала. Он чуть не рехнулся, разыскивая ее. Но так и не нашел.

Не нашел, это точно.

— А кто она, Хуан? Расскажи мне, кто она и откуда, и я оставлю тебя в покое, как и обещал.

Молчание. Было ясно, что Бакьеро подбирал наиболее безопасный вариант ответа. Он вернул фотографию Лукко и пробормотал:

— Девчонку должны были отправить в Боготу. Некоторые люди хотели, чтобы она была их… почетным гостем.

Внезапно Эдди Лукко начал кое-что понимать. «Почетными гостями» картель называл жертвы похищения. Значит, неизвестная девушка, которую нашли мертвой в результате передозировки «крэка» на полу в женском туалете на Центральном вокзале и которая сейчас лежала в морге больницы Бельвью, была связана с кем-то важным, причем настолько важным, что картель решился на ее похищение. И ведь похитили ее даже не в Колумбии, а в Риме, в Европе. Боже мой! Неудивительно, что Рикардо чуть с ума не сошел в поисках этой девушки. Своим бегством бездомное дитя обрекло Сантоса на такую смерть, о которой детективу и думать не хотелось.

— Так кто она?..

— Сеньор… это все, что я могу сказать вам. — Бакьеро совсем сник. — Говорит она по-английски. Рикардо сказал, что кое-кому нужно надавить на ее отца… вот так. — Хуан дрожал от страха за свои слова. У предателя картеля была только одна перспектива. — Проклятье, это все.

— А кто ее отец, Хуан?

— Сеньор, я не знаю. Клянусь. Матерь божья. Я не знаю никаких имен… это все.

По лбу и щекам Хуана катился пот. Эдди Лукко внимательно посмотрел на него. Из этого парня уже нельзя ничего больше выжать.

— Хуан, а ты не хочешь поехать со мной?.. Мы обеспечим тебе защиту как свидетелю.

«Да, можешь спросить об этом у Малыша Пи Патриса и семи убитых полицейских».

Бакьеро молчал, потом тихонько заплакал. Слезы катились по щекам, он всхлипнул и покачал головой.

— Вы собираетесь арестовать меня, сеньор? Отвезете в Управление по борьбе с наркотиками?

У парня определенно имеется опыт общения с полицией.

— Нет, — ответил Лукко, глядя на Хуана, готовый выхватить пистолет.

Именно в такие моменты полицейский может очутиться на полу, а место его падения впоследствии будет очерчено мелом.

Бакьеро снова всхлипнул, его окаменевшее лицо было мокрым от слез. Лукко вздохнул и вытащил свежий носовой платок, который Нэнси утром положила ему в карман. Он смотрел, как колумбиец вытирает нос. Потом Бакьеро поднял голову и посмотрел на детектива глазами, полными страха.

— А вы зайдете к остальным? Ну, вроде бы по поводу убийства, как говорили?

Лукко посмотрел на часы. Он обещал Нэнси пойти с ней на фильм с участием Вуди Аллена. Ей действительно нравился Вуди Аллен, и, чтобы не расстраивать жену, Лукко притворялся, что ему тоже нравится этот актер.

— Обязательно, — ответил Лукко, обдумывая, как уговорить ребят из 110-го полицейского участка заняться этим. — А ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— Я и так сказал вам слишком много. Ах, сеньор, я уже покойник…

— Ладно, но если передумаешь, то позвони мне.

И Лукко протянул колумбийцу пурпурно-зеленую визитную карточку, на одной стороне которой было напечатано «Ф. Ф. Морено», а на другой рабочий телефон.

Эдди вышел из бюро путешествий и направился прямо через улицу в цветочный магазин, сделав сидевшему в «додже» Варгосу знак следовать за ним.