Фигня (сборник)
Шрифт:
– Не клянись Христос! Он любить людей!
– Ты предлагаешь мне любить ментов? – опешил Перес.
– Христос любить ментов. Он всех любить… Этот мальчик иметь чистый глаз, – с волнением проговорила донья.
– Этот мальчик, не задумываясь, сдаст тебя Интерполу. Он для этого сюда приехал, – не сдавался Перес.
– Отдай мента Исидора, – сказала она.
– Ты что… любишь его? – дрогнувшим голосом спросил Перес.
– Да! Да! Да! – взорвалась она. – Я ненавидеть стриптиз! Кабаре! Париж! Я не хотеть деньги, я хотеть
– Фу-ты, ну-ты… – сказал Максим.
Донья поспешно натянула трусики и бросилась прочь из кабинета, размахивая лифчиком, как флажком. Перес, зарычав от ярости, устремился за ней.
Взрыв откладывался на неопределенное время.
Максим вернулся к «тойоте», рядом с которой томился Бранко, и предупредил старика, что сам даст знак. Бранко должен поставить взрыватель на пять минут позже этого знака.
– А какой будет знак? – спросил любивший точность Бранко.
– Я хлопну пробкой шампанского, – сказал Максим.
– Хорошо, комиссар, – кивнул Бранко.
Глава 25
Карнавал
Исидора снова появилась на эстраде – на этот раз в белом вечернем платье с глухим воротом и в широкополой шляпе с пером.
– Дамы и господа! – обратилась она к гостям по-французски. – Сегодня к нам пришли самые сильные люди России. Их зовут Иван, Вадим и Алексей. В честь моих русских друзей я объявляю карнавал!
Она сошла в зал и вывела на сцену слегка упиравшихся агентов Интерпола и Алексея Заблудского.
Засверкали вспышки фотокамер. Музыканты заиграли бешеную самбу – и донья, подобрав юбку, пустилась в пляс, тряся подолом перед собой.
Алексей был уже очень хорош, поэтому он без колебаний поддержал донью. Плясал дерзко и четко, как грифельный карандаш. Вадим делал финты руками, как фокусник. Иван неумело топтался на месте.
Исидора за руки потянула мужчин с эстрады в зал, на танцплощадку, где уже извивались темнокожие и русский посол с тремя атташе.
За столиком русских гостей остались Ольга и Федор. Ольга пригорюнилась, глядя на танцующих. Федор выпил очередной фужер виски и галантно обратился к даме:
– Вы позволите потанцевать с вами?
– С бандитами не танцую, – сказала она.
Федор обиделся:
– Просидишь здесь весь карнавал. Мужиков твоих уже увели. Пойдем!
Ольга покорилась обстоятельствам.
Вадиму удалось в одиночку завладеть Исидорой. Он обхватил ее за талию, пылко прижал к себе, и они закружились в вихре танца. Иван облегченно вздохнул и потихоньку ретировался с танцплощадки.
Он вернулся за пустой столик и загрустил. Поискал глазами Ольгу и увидел, что она танцует с Федором, положив руки на его могучие плечи. Алексей рядом плясал сразу с двумя негритянками. А может, у него двоилось.
Перес появился в зале. Он был мрачен как туча. Рядом сразу же возник Максим.
– Донт ворри, дон, – сказал он. – Пусть напляшутся перед смертью.
– А ты мне нравишься, парень. – Перес положил руку на плечо Максиму. – Давай выпьем.
Тут же возник официант с подносом, Перес и Максим взяли по бокалу. Максим обнял Переса, увел к стойке, не переставая бдительно наблюдать за событиями на танцплощадке и за столиками.
Федор потерял в толпе танцующих Ольгу и нашел другую женщину. Потом выяснилось, что это переодетый женщиной гомик, клюнувший на великолепные физические данные Федора. А Ольга вернулась за столик к Ивану и уселась рядом. Иван закусывал.
– Ванечка, ты бы вилочку в левую руку взял, – жалостно проговорила Ольга, охваченная внезапно вспыхнувшим к Ивану чувством.
– Откуда же знать… – смутился он.
– Ничего, привыкнешь. Небось первый раз в Европе…
– Я тебя что хотел спросить, – начал Иван. – Вот ты обо мне в газету пишешь…
– Пишу, Ваня.
– Не позоришь?
– Что ты! Ты у меня герой, – с любовью сказала она.
– А Вадим?
– И Вадим.
Иван придвинулся к ней, жарко зашептал в ухо:
– Ты не смотри, что я деревенский. Я еще кое-кому фитиль вставлю!
– Да ты уже вставил, Ваня, – сказала она, намекая на Бузатти.
Иван почему-то покраснел.
– Нет, еще нет…
– А я тоже деревенская, Вань, – призналась она. – В Париже хорошо, а в Будогощи получше будет.
– В Рязани была? – спросил он. – Лучший город.
Донья Исидора наконец оторвалась от Вадима, буквально отпихнула его от себя и, поискав глазами Ивана, направилась к нему.
– Вания, дансинг, Вания! – блестя своими огромными, чуть раскосыми черными глазами, пригласила она Ивана.
Лейтенант не мог отказать.
Донья закружила его, увлекая все дальше от столика, к эстраде. Там, улучив момент, она юркнула за кулисы, потянув Ивана за руку, и они оба скрылись из глаз.
Максим краем глаза следил за ними, успевая отвлекать внимание Переса. Увидев, что пара исчезла, Максим сказал шефу:
– Пойду проверю динамит.
– О’кей, – благодушно кивнул Перес.
Максим бросился к кабинету хозяина.
Когда он отворил дверь, донья уже успела стянуть с себя левую половину платья, правой же рукою раздевала упиравшегося Ивана.
– Позвольте, мэм, я помогу, – галантно бросился на помощь Максим.
Он стянул с доньи вторую половину платья, оставив ее в трусиках и в лифчике, и они вдвоем, в четыре руки, принялись расстегивать на Иване брюки и рубашку.
– Что вы делаете, товарищи?.. – шептал обескураженный лейтенант.
– Иван, неудобно отказывать хозяйке. Будь умницей, – тяжело дыша, приговаривал Максим.
Когда на Иване осталась лишь его чемпионская форма – сатиновые трусы и черные носки – Максим вежливо покинул апартаменты, не забыв вынести за дверь одежду Ивана.