Фиговый листочек от кутюр

Донцова Дарья

Зевнув, я пошла к себе, легла под уютное одеяло и преспокойно удалилась в мир грез.

Около восьми утра по этажам понесся нечеловеческий крик. Не стряхнув остатки сна, с гудящей головой и смутно соображающими мозгами, я скатилась с кровати, споткнулась о домашние тапки, упала, пребольно стукнувшись лбом о пол, уронила будильник, тут же вскочила и понеслась в спальню Ефима, откуда летел вопль. Лучше бы я осталась в коридоре и подождала, пока появится кто-нибудь из домашних. Но нет! Руки толкнули дверь, ноги внесли меня в спальню сына Глеба Лукича.

Посреди

ковра валялся поднос с разбитыми чашкой, молочником и тарелкой. Хорошо поджаренные тосты разлетелись в разные концы спальни. Абсолютно целые масленка и вазочка с джемом стояли возле стула, и сильно пахло кофе, который вытек из перевернутой джезвы. У стены, навалившись на комод, находилась горничная, не Ася, другая, Зина. Это из ее горла рвался вой, похожий на вопль раненого животного.

– Что случилось?

Не переставая визжать, Зина ткнула пальцем в сторону огромной кровати, расположенной возле окна. Я проследила за ее рукой и ухватилась за косяк. Понадобилось мобилизовать всю силу воли, чтобы не грохнуться в обморок.

Роскошное постельное белье в кружевах и рюшах – пододеяльник, наволочка, простыня, честно говоря, больше подходившие для девушки, чем для зрелого мужчины, – все было залито кровью. А на подушке виднелось желто-синее лицо Ефима.

Дверь рванули, из коридора появился Макс.

– Что стряслось? – напряженным голосом спросил он. – Надеюсь, вы увидели мышь?

– Не пускай сюда Кару, – прошептала я и потеряла сознание.

Дальнейшее помнится смутно. Вроде приехала «Скорая помощь», и врач колол мне что-то в руку, потом вновь появилась милиция, затем отчего-то примчалась наша ветеринарша Лена, хмурая, без привычной улыбки на лице. Стали скликать собак и кошек. Вновь материализовался доктор и сделал мне невероятно больной укол, от которого меня тут же повело и затошнило. Без конца хлопали двери, урчали моторы машин и раздавались возбужденные голоса. Вдруг неожиданно со двора послышались выстрелы и крики.

– Убегает, ловите…

– Катастрофа, – орала Лиза, – все погибнут!

– Жуть! – вторил ей Кирюшка.

– Надо предупредить народ! – подвывала Тина.

Кое-как, чувствуя, что под ногами пол ходит ходуном, я выползла в холл и увидела там незнакомого милиционера с табельным оружием в руке, детей, Макса, Анжелику, Настю, ветеринаршу Лену и всех собак с кошками, кроме Эми.

– Ты как? – участливо спросил Макс. – Можешь стоять?

– Вроде. Объясните, что случилось.

– Ужас, – заломила руки Лиза, – я на всю жизнь запомню этот день!

– Я тоже, – хором подхватили Кирюша и Тина.

– В чем дело? Ефим…

– Ты лучше сядь, – посоветовал Макс и подтолкнул меня к небольшому диванчику.

Я не удержалась на ногах и плюхнулась в узкое пространство между кожаными подлокотниками. Макс принялся излагать события. Через минуту я обрадовалась, что он усадил меня, потому что ноги противно задрожали и стали мягкими, словно из пластилина.

– Ефим мертв. Скончался он ночью, ему перегрызли горло.

– Перегрызли? – дрожащим голосом поинтересовалась я. – Кто? Тут нет диких животных типа волков или тигров, да и дом закрывают на ночь.

– Это сделала Эми.

– Что? Вы с ума сошли!

Лена кивнула головой:

– Понимаю, что это звучит дико, но поверь, дело обстоит именно так, как сказал Максим. Эми больна бешенством. Ее нашли под кроватью Ефима в совершенно невменяемом состоянии: собака рычала, пыталась кидаться на всех, морда в крови…

– Господи, – прошептала я, – какой ужас! Но у Эми крохотный рост, мелкие зубы.

– Вполне достаточные для того, чтобы разорвать горло, – вздохнула Лена. – Даже твои мопсихи способны прокусить ногу до кости.

– Они такого никогда не сделают!

– Согласна, но ведь теоретически могут.

– Теоретически и я могу разорвать зубами кого угодно!

– Скорей всего, – хмуро пояснила Настя, – Ефим впустил Эми в спальню и заснул. А у той начался приступ, и она напала на спящего.

Я дрожала на диванчике. Боже, зачем я подобрала монстра у ворот? Словно подслушав эти мысли, Лена сказала:

– Ты тут ни при чем. Между прочим, я осматривала собачонку и сочла ее здоровой.

– Она могла мгновенно взбеситься? Так бывает?

– Всякое случается.

– Наши животные!

– Уже сделали уколы собакам, кошкам и людям.

– Никто не заболеет?

– Будем надеяться, – мрачно заявила Лена, – очень хочется думать, что пронесет. Во всяком случае, тщательно следите за животными, если кто-то вдруг станет отказываться от воды или начнутся судороги…

– Куда дели Эми? – неожиданно отмерла Анжелика.

Я вздрогнула. Надо же, ледяная статуя заговорила, удивительное дело.

– Хотели пристрелить, – начал оправдываться милиционер, – во дворе выволок ее в ящике, побоялся руками крышку снять, еще хватит за пальцы, ну и палкой перевернул коробку. А она шмыг…

– Коробка шмыг? – удивился Кирюшка.

– Нет, собака. Как драпанет в кусты, я стрелял, правда.

– Попал? – спросил Макс.

Мент развел руками:

– Не вышло, удрала, прыткая больно.

– Чего ж так плохо целился? – укорила его Настя.

– Надо весь поселок предупредить, – посоветовала Лена. – Здесь почти в каждом дворе по собаке, а то и по две.

– Сейчас объедем всех на великах, – пообещала Лизавета.

– Кстати, – вспомнила я, – вы развешивали объявление, никто не звонил?

– Нет, – ответила Тина.

– Странно, – протянула Лена, – собачка такая ухоженная, явно любимая.

– Вы, когда станете объезжать людей, поспрашивайте, вдруг обнаружится хозяин, – велел Макс.

Ребята убежали.

– Кто же теперь признается, если собака такое натворила, – тихо произнесла Настя.

– И какая теперь разница, чья она, – вздохнула Лена.

Внезапно раздался шорох шин, мимо ворот проехал джип. Он остановился у леса, из него вышел стройный парень в светло-серых брюках.