Фиговый листочек от кутюр
Шрифт:
Зевнув, я пошла к себе, легла под уютное одеяло и преспокойно удалилась в мир грез.
Около восьми утра по этажам понесся нечеловеческий крик. Не стряхнув остатки сна, с гудящей головой и смутно соображающими мозгами, я скатилась с кровати, споткнулась о домашние тапки, упала, пребольно стукнувшись лбом о пол, уронила будильник, тут же вскочила и понеслась в спальню Ефима, откуда летел вопль. Лучше бы я осталась в коридоре и подождала, пока появится кто-нибудь из домашних. Но нет! Руки толкнули дверь, ноги внесли меня в спальню сына Глеба Лукича.
Посреди
– Что случилось?
Не переставая визжать, Зина ткнула пальцем в сторону огромной кровати, расположенной возле окна. Я проследила за ее рукой и ухватилась за косяк. Понадобилось мобилизовать всю силу воли, чтобы не грохнуться в обморок.
Роскошное постельное белье в кружевах и рюшах – пододеяльник, наволочка, простыня, честно говоря, больше подходившие для девушки, чем для зрелого мужчины, – все было залито кровью. А на подушке виднелось желто-синее лицо Ефима.
Дверь рванули, из коридора появился Макс.
– Что стряслось? – напряженным голосом спросил он. – Надеюсь, вы увидели мышь?
– Не пускай сюда Кару, – прошептала я и потеряла сознание.
Дальнейшее помнится смутно. Вроде приехала «Скорая помощь», и врач колол мне что-то в руку, потом вновь появилась милиция, затем отчего-то примчалась наша ветеринарша Лена, хмурая, без привычной улыбки на лице. Стали скликать собак и кошек. Вновь материализовался доктор и сделал мне невероятно больной укол, от которого меня тут же повело и затошнило. Без конца хлопали двери, урчали моторы машин и раздавались возбужденные голоса. Вдруг неожиданно со двора послышались выстрелы и крики.
– Убегает, ловите…
– Катастрофа, – орала Лиза, – все погибнут!
– Жуть! – вторил ей Кирюшка.
– Надо предупредить народ! – подвывала Тина.
Кое-как, чувствуя, что под ногами пол ходит ходуном, я выползла в холл и увидела там незнакомого милиционера с табельным оружием в руке, детей, Макса, Анжелику, Настю, ветеринаршу Лену и всех собак с кошками, кроме Эми.
– Ты как? – участливо спросил Макс. – Можешь стоять?
– Вроде. Объясните, что случилось.
– Ужас, – заломила руки Лиза, – я на всю жизнь запомню этот день!
– Я тоже, – хором подхватили Кирюша и Тина.
– В чем дело? Ефим…
– Ты лучше сядь, – посоветовал Макс и подтолкнул меня к небольшому диванчику.
Я не удержалась на ногах и плюхнулась в узкое пространство между кожаными подлокотниками. Макс принялся излагать события. Через минуту я обрадовалась, что он усадил меня, потому что ноги противно задрожали и стали мягкими, словно из пластилина.
– Ефим мертв. Скончался он ночью, ему перегрызли горло.
– Перегрызли? –
– Это сделала Эми.
– Что? Вы с ума сошли!
Лена кивнула головой:
– Понимаю, что это звучит дико, но поверь, дело обстоит именно так, как сказал Максим. Эми больна бешенством. Ее нашли под кроватью Ефима в совершенно невменяемом состоянии: собака рычала, пыталась кидаться на всех, морда в крови…
– Господи, – прошептала я, – какой ужас! Но у Эми крохотный рост, мелкие зубы.
– Вполне достаточные для того, чтобы разорвать горло, – вздохнула Лена. – Даже твои мопсихи способны прокусить ногу до кости.
– Они такого никогда не сделают!
– Согласна, но ведь теоретически могут.
– Теоретически и я могу разорвать зубами кого угодно!
– Скорей всего, – хмуро пояснила Настя, – Ефим впустил Эми в спальню и заснул. А у той начался приступ, и она напала на спящего.
Я дрожала на диванчике. Боже, зачем я подобрала монстра у ворот? Словно подслушав эти мысли, Лена сказала:
– Ты тут ни при чем. Между прочим, я осматривала собачонку и сочла ее здоровой.
– Она могла мгновенно взбеситься? Так бывает?
– Всякое случается.
– Наши животные!
– Уже сделали уколы собакам, кошкам и людям.
– Никто не заболеет?
– Будем надеяться, – мрачно заявила Лена, – очень хочется думать, что пронесет. Во всяком случае, тщательно следите за животными, если кто-то вдруг станет отказываться от воды или начнутся судороги…
– Куда дели Эми? – неожиданно отмерла Анжелика.
Я вздрогнула. Надо же, ледяная статуя заговорила, удивительное дело.
– Хотели пристрелить, – начал оправдываться милиционер, – во дворе выволок ее в ящике, побоялся руками крышку снять, еще хватит за пальцы, ну и палкой перевернул коробку. А она шмыг…
– Коробка шмыг? – удивился Кирюшка.
– Нет, собака. Как драпанет в кусты, я стрелял, правда.
– Попал? – спросил Макс.
Мент развел руками:
– Не вышло, удрала, прыткая больно.
– Чего ж так плохо целился? – укорила его Настя.
– Надо весь поселок предупредить, – посоветовала Лена. – Здесь почти в каждом дворе по собаке, а то и по две.
– Сейчас объедем всех на великах, – пообещала Лизавета.
– Кстати, – вспомнила я, – вы развешивали объявление, никто не звонил?
– Нет, – ответила Тина.
– Странно, – протянула Лена, – собачка такая ухоженная, явно любимая.
– Вы, когда станете объезжать людей, поспрашивайте, вдруг обнаружится хозяин, – велел Макс.
Ребята убежали.
– Кто же теперь признается, если собака такое натворила, – тихо произнесла Настя.
– И какая теперь разница, чья она, – вздохнула Лена.
Внезапно раздался шорох шин, мимо ворот проехал джип. Он остановился у леса, из него вышел стройный парень в светло-серых брюках.