Фигура легкого эпатажа
Шрифт:
— Маме крупно повезло, — продолжала тем временем Лаура, — место восхитительное. Сосна вперемежку с березами, а если пройти чуть влево, выйдешь к реке, там, говорят, рыбы полно. Справа, правда, любители устроили футбольное поле, но до участка крики спортсменов не долетают. Зимой мяч никто не гоняет, там заливают каток, но народу немного, поэтому шуму никакого. Очень удобный участок: с одной стороны солнечный, там можно цветник разбить, с другой тень, а упирается надел в лесное хозяйство, деревья никто рубить не разрешит, поэтому свежий воздух и тишина обеспечены.
Я, как завороженная, продолжала
Теплый июньский день, на веранде уютного кирпичного дома в кресле-качалке с книгой в руке мирно сидит госпожа Романова. Рядом столик, на котором стоит чашечка с замечательно заваренным цейлонским чаем и коробка шоколадных конфет. Чуть поодаль, на раскладушке, мирно похрапывают мопсы. Из сада слышен громкий лай — Рейчел и Рамик устроили игру в догонялки.
— Эй, потише! — летит над садом голос, это пытается остановить расшалившихся собак Катюша. — Цветы помнете, не бегайте по клумбам!
Я поднимаю глаза от книги и вижу Костина, который с удочкой на плече идет в сторону кухни, в руках у Вовки ведро, полное рыбы. По дорожке, стуча футбольным мячом, бежит Кирюша, со второго этажа доносятся веселые голоса: к Лизе приехали в гости подружки. А в воздухе витает запах жареного мяса — это Сережка на заднем дворе затеял шашлык. Я счастливо вздыхаю, и в ту же секунду меня обнимает Юлечка.
— Ах, Лампа, — говорит она, — это все ты! Заработала такой замечательный участок…
— Вот еще пятьсот баксов, — долетел до меня голос Лауры.
Я вздрогнула, видение исчезло.
— Эй, — окликнула меня клиентка, — ты чего? Сидишь, словно замороженная, в одну точку уставилась. Про пять сотен слышала?
— Хватит участка, — сказала я. — Да и его слишком много, мои услуги столько не стоят.
Лаура тяжело вздохнула.
— У меня наличных денег не особо много, строить дачу не буду никогда, земля просто пропадает. Если сумеешь понравиться Антоновым, я такие дивиденды получу, что по сравнению с ними сотки в Птичьем — сущая ерунда. Естественно, составим договор дарения — поедем в нотариальную контору и все честь по чести оформим. А пока суд да дело, возьми пятьсот баксов на расходы.
— Боюсь, мне будет трудно тебя изобразить, — попыталась трезво оценить ситуацию я.
— Почему? Мы очень похожи внешне, — радостно воскликнула Лаура, — цвет волос, кожи. У тебя, наверное, в роду молдаване были?
Я хотела сказать, что у меня в роду имелась аллергия, но по непонятной причине промолчала.
— Тебе даже гримироваться не придется, — радостно тараторила Лаура.
— Внешняя схожесть — полдела, — попыталась я спустить клиентку с небес на землю. — У каждого человека есть некие индивидуальные особенности: манера разговаривать, походка. Михаил моментально заметит подмену.
Лаура покачала головой.
— Каким местом ты меня слушала? Антонов видел меня один раз в жизни, мельком, когда я была крошкой. Откуда ему знать о моих особенностях? Не идиотничай, лучше соглашайся. За ерунду участок получишь! Дело пустяковое: недельку-другую в доме потолкаешься, всем по сердцу придешься, и до свидания. Главное, улыбайся им и сюсюкай. Ну? Согласна? Если нет, пойду по другому адресу.
— Ладно! — воскликнула я. — А когда
— Завтра! — ажиотированно сообщила Лаура. — Ровно в восемь утра в аэропорту Домодедово у справочного бюро племяшку будет ждать шофер Антонова.
— Какое странное место для встречи, — удивилась я. — Зачем в подобную рань, да еще в аэропорту? До него два часа ехать.
Лаура прищурилась.
— Похоже, у тебя не слишком хорошая память! Забыла, что являешься племянницей Антонова, живущей во Владивостоке? Так, еще раз повторим. Михаил вовсе не собирается потом со мной поддерживать отношения, он хочет лишь избежать скандала, поэтому решил отстегнуть дочке бабки и пристроить замуж. Насколько я поняла, Анна имеет доступ ко всем счетам, поэтому незаметно взять большую сумму папочка не сможет, следовательно, надо понравиться его супруге и отпрыскам, чтобы они не протестовали, когда папочка отщипнет от миллионов крохи родственнице. Теперь давай решим формальности и обговорим детали. Держи.
— Это что?
— Неужели не понятно? — раздраженно воскликнула Лаура. — Коробка конфет!
Я покосилась на клиентку. Похоже, у нее и впрямь излишне вспыльчивый характер, если, услыхав простой вопрос, она начинает вскипать. Ну, сморозила собеседница глупость, зачем же злиться… А Лаура вон уже начинает краснеть, хорошо хоть, она умеет трезво посмотреть на себя со стороны. Да уж, столь вспыльчивой девушке и впрямь лучше отправить к незнакомым родственникам подставное лицо.
— Имела в виду другое: зачем мне конфеты? — улыбнулась я.
Лаура медленно побледнела.
— Это сувенир из Владивостока, конфеты из дробленых орехов и меда, называются «Метеорит». Мне их недавно приятель привез, и очень кстати. Смотри, на коробке написано «Владивосток». Скажешь, что привезла из дома презент, для достоверности. Здорово я придумала?
Спустя некоторое время я, страшно довольная собой, притормозила свою крошку-машину около большого торгового центра, сбегала в обменник, превратила полученные от Лауры пятьсот долларов в рубли и направилась в магазины. Через две недели Новый год, следует купить всем подарки.
Не знаю, как вы, а я не слишком люблю длительные праздники. Нет, обожаю елку, запах хвои и мандаринов, разноцветные гирлянды — все это напоминает детство. Я совсем не прочь тридцать первого декабря выпить пару бокалов шампанского и упасть в кресло перед телевизором. Сейчас модно ругать праздничные программы, но я их благодарный зритель, мне нравится все: Киркоров в костюме зайчика, Фриске в роли ведьмы, Пугачева в качестве ведущей концерта, Глюкоза на санках с доберманом, Моисеев с подтанцовками, Галкин с шутками… Я готова в сто семьдесят пятый раз смотреть фильмы «Чародеи» и «Ирония судьбы», прихожу в экстаз от новой развлекательной программы в канун праздника. Но после конца декабря наступает начало января, и приходится мыть посуду, пылесосить полы и приводить в порядок комнаты. Впрочем, первое января еще тоже ничего день, есть в нем определенная прелесть. Просыпаешься к обеду, садишься вся взлохмаченная в кресло, ставишь на колени миску с салатом «оливье» и начинаешь быстро доедать остатки, тупо уставившись все в тот же телевизор. Но вот второе января уже значительно хуже.