Фигуры
Шрифт:
Бывший прокурор Тревис, а ныне глава Чрезвычайной комиссии по расследованию, занимающейся борьбой со злоупотреблениями и коррупцией, согласно хмыкнул.
– Тревис, готовьте новые показательные процессы, - одобрительно кивнул ему в ответ Кирстен.
– Можете особенно не заморачиваться правовой стороной дела. Главное, чтобы все уяснили: это раньше каждая новая власть ставила везде своих людей, из-за чего все начальники спешили набить свои карманы, пока есть возможность. Мы - не временщики, мы пришли надолго!
– Нам незачем суетиться!
– радостно воскликнул Буремен.
– Да, Дуган, вы, как всегда, к месту, - президент издал несколько коротких смешков.
– Поэтому, господа, не зарываться!
Внезапно потяжелевшим взглядом Кирстен медленно оглядел всех присутствующих, особо остановившись на Форке, Вайкеле и своем многолетнем помощнике Сейморе Скэбе.
– Не торопитесь богатеть, господа!
– губы президента изогнулись в мрачной усмешке.
– Наше от нас никуда не уйдет. А если кто-то этого не понимает, мы ему напомним. Мы успешно избавляемся от смутьянов, поставили на место "черных", пора привести в чувство некоторых... торопливых. Очищение нашего общества должно продолжаться!
– Если слишком усердно чистить сковородку, даже ее можно протереть до дыр, - пробормотал Сеймор Скэб - будто бы про себя, но его услышали все.
– Что ты сказал, Сеймор?
– недовольно повернулся к нему президент.
– У нас сейчас не настолько прочное положение, чтобы разбрасываться своими людьми, какими бы они ни были, - упрямо отчеканил Скэб.
– Если население недовольно, для нас особенно важно единство. Тем более, что снова подняло голову Движение, а ТЭГРА слишком увлеклась очищением, забыв о своей основной обязанности.
– И в чем, по-вашему, она заключается?
– ласково поинтересовался Буремен.
– В устрашении наших противников, - без тени улыбки жестко произнес Скэб.
– Господин Салливой, вы ведь не указали в своей записке, что население не только недовольно, но и начинает достаточно громко выражать свое недовольство? Не пора ли, так сказать, заняться профилактической работой с потенциальными вождями бунта? Да и Внутренней Армии не рано ли сидеть без дела и заниматься одной только охраной лагерей для спецпереселенцев? Пусть обеспечивает порядок. Можно показательно разогнать парочку демонстраций протеста, тогда остальные угомонятся.
– Таких демонстраций вообще не надо допускать!
– снова помрачнел Кирстен.
– А для этого лучше всего, чтобы у народа не было причин для недовольства. У людей короткая память, им надо постоянно давать или хотя бы обещать что-то хорошее. Это утомительно, согласен, но в этом заключается искусство управления государством. Мы у власти почти полтора года. Это большой срок. Мы многое сделали, но нужно делать больше и работать лучше! Подумайте об этом хорошенько еще раз! А теперь - все свободны.
Выпроводив всех, президент снова уселся в кресло и глубоко задумался. Проблемы множились, и почти каждая новая встреча или совещание приносили новые заботы.
– Присаживайтесь, генерал, - Лёрид Кирстен раздраженно махнул рукой, едва не сбив с широкого подлокотника забытый бокал, почти доверху наполненный янтарной жидкостью.
– Что у вас нового?
Президент был сильно не в духе, но пытался выглядеть вежливым. В последнее время это было его обычное состояние, но Кен Собеско надеялся, что принесенная им информация немного повысит настроение шефа.
– Есть результаты, - сказал он.
– Ребята из протокольного отдела еще вылизывают текст и проставляют запятые, но завтра-послезавтра ждите документ на парафирование.
– Вы... договорились?!
– брови Кирстена удивленно поползли вверх.
– О главном - да. Представителями народов Филлины признаются Межком на востоке и Континентальная ассамблея на западе. Остальные страны могут к ним присоединиться на добровольной основе. Каждое государство, входящее в эти две структуры, имеет статус провинции имперской колонии, их вооруженные силы приравнены к имперским территориальным войскам. Ограничений для них нет. Военные действия между провинциями запрещены, все споры должны выноситься на рассмотрение Межкома или Ассамблеи, а если те ничего не решат, - то колониальной администрации. Но на территориях стран, не вступивших ни в одну из этих двух структур, возможны ограниченные полицейские операции.
– Это мне не нравится, - недовольно пробурчал Кирстен.
– Это что такое получается? Был я президентом независимой страны, а стану провинциальным губернатором или, как у них там, - начальником?
– Для вас это не изменит вообще ничего, - постарался разубедить его Собеско.
– Управитель обязан утвердить того начальника, которого изберет провинция. В конце концов, все ваше подчинение колониальной администрации идет только по линии общеимперских проектов, в которых мы и так обязаны участвовать.
– Имеется в виду наше участие в восстановлении Тогрода?
– Кирстен немного смягчился.
– Как ни смешно, это можно приветствовать. Заказы от пришельцев - это меры по стимулированию нашей экономики. Особенно, если за это платим, в конечном итоге, не мы. Передайте все Вайкелу - он занимается данью.
– Уже сделано!
– Собеско слегка усмехнулся.
– Быстро все как-то у вас, - произнес Кирстен с легкой брюзгливостью.
– Сколько времени вы занимались этими переговорами?
– Без одного дня три недели.
– И уже есть результат, - брюзгливость в интонации президента сменилась подозрительностью.
– Как это вам удается?
– Не знаю, господин президент!
– Собеско посмотрел на шефа чистым наивным взглядом.
– Наверное, дипломаты, как и спецслужбы, вечно все усложняют. Им почему-то всегда кажется, что их хотят наколоть. Поэтому и цепляются за каждую запятую. Между тем, с Буонном достаточно было просто договориться. Как я понимаю, у пришельцев крючкотворство не в почете.