Фиксер
Шрифт:
А её тётя рассказала Адаму.
И Адам приехал за мной. Садясь в его машину, я рассказала ему об Айви, Костасе — обо всём, неестественными, неясными предложениями и слишком быстрыми потоками слов. Я рассказала ему обо всём, затем он попытался отвезти меня в больницу, но я отказалась. Видимо, он решил что споры того не стоят, и, в конце концов, врач пришел к нам сам.
Адам жил в небольшой и аккуратной однокомнатной квартире. После того, как меня осмотрел врач, а я рассказала Адаму и Боди всё, что знала — снова и снова, пока во мне не
Потом он оставил меня одну.
Пока рядом со мной шумела горячая вода, я стояла перед зеркалом. На мне всё ещё была хлопчатая сорочка. Моё лицо было грязным, на нём зарождался синяк. Я очнулась в комнате с бетонным полом и без окон, — даже сейчас, когда никто меня не слушал, я не могла прекратить пересказывать факты. — На стене было что-то вроде электрических проводов. Я всё не переставала надеяться, что каким-то образом мне удастся вспомнить что-то, какую-то деталь — не важно, насколько крохотную — которая подскажет мне, где находится Айви. Которая поможет нам вернуть её.
Костас использует Айви, чтобы шантажом заставить президента помиловать кого-то. Зеркало начало запотевать, скрывая моё лицо. Я провела по нему рукой и уставилась на своё отражение, словно я могла найти в нём ответы на свои вопросы.
Глаза Айви были карими, — подумала я. — А мои были в зеленоватую крапинку, словно мох посреди грязи. Наши лица были одной формы. Я унаследовала её губы и чужой нос.
Не важно, — сказала себе я. Я оторвала глаза от своего отражения, разделась и шагнула под душ, позволяя горячей воде окатить меня. Соберись, Тэсс.
Я была не в том положении, чтобы развалиться на части. Не сейчас. Айви сказала агенту, что у неё была программа, которая начнет раскрывать тайны её клиентов, если Айви не вернется через сорок восемь часов.
Я не была уверена в том, правда это или нет, но, так или иначе, если президент не согласится помиловать кого-то до окончания этого периода, ситуация обострится.
Я хотела верить, что Костас не убьёт Айви.
Хотела, но не могла.
Я выбралась из душа и натянула одежду, оставленную для меня Адамом. В ней я выглядела крохотной. Я завязала штаны и вернулась в мир.
Адам и Боди всё ещё были в гостиной. Когда они обернулись, чтобы взглянуть на меня, я увидела в их глазах беспокойство.
— Каков наш план? — спросила я. — Как мы вернем Айви?
— Её ищут, — ответил Адам. — ФБР, национальная…
— И куда менее законопослушные люди, — добавил Боди. — Я уйду, как только мы… — он умолк на полуслове.
Как только вы меня устроите, — закончила за него я.
— Со мной всё в порядке. Я могу о себе позаботиться. Иди, делай то, что должен. Найди Айви. Он убьет её, если не получит то, чего хочет.
Вдруг я осознала, что они не расспрашивали меня о деталях — о Костасе, о том, чего именно он хотел.
— Вы не удивились, когда я сказала, что Костас хочет, чтобы президент кого-то помиловал, — медленно произнесла я. — Или когда я сказала, что меня похитил именно он.
— Айви почти с самого начала подозревала, что мы ищем человека из личной охраны президента или разведки, — Адам сидел на диване, сложив руки на коленях и не отводя от них взгляда. — Мы просто не знали, кого именно.
— Как… — начала было я.
— Айви пришла к охране президента, — вмешался Боди. — Первым делом после того, как вы с Вивви обо всём рассказали, Айви пошла к охране президента и попросила их оградить отца Вивви от Белого Дома.
Я помнила, что Айви упоминала о чём-то подобном.
Айви поговорила с охраной президента об отце Вивви. Отец Вивви тут же исчез с картины. Глядя на прошлое, я видела связь. Видимо, Айви заметила её с самого начала.
— Она подозревала кого-то из агентов и не рассказала об этом президенту? — спросила я.
— Именно поэтому она и не рассказала президенту, — ответил Адам. — Президента редко можно застать одного, а даже если бы ей удалось передать ему сообщение, она была уверена, что тот, кого мы искали, знал, что мы его ищем. Если бы Айви встретилась с президентом, а после его поведение хоть немного изменилось бы… — Адам покачал головой. — Айви не могла так рисковать.
— Что насчёт помилования? Вы не удивились, когда я сказала, что меня похитил Костас, и не удивились, когда узнали, что он просит кого-то помиловать.
Адам и Боди замолчали.
— Кого? За какое преступление? — произнося вопросы вслух, я была всё более и более уверенна в том, что они знали ответы.
— Он похитил меня, — медленно произнесла я. — Айви моя…. Она — моя семья, и она у него, — я чувствовала себя так, словно в любой момент могу начать дрожать, но мой голос был спокойным и резким. Совсем как голос Айви. — У вас нет права о чём-то умалчивать, — произнесла я.
Через несколько секунд Адам встал и вышел из комнаты. Он вернулся с толстой папкой в руке.
— Айви летала в Аризону, чтобы найти связь между судьей Пирсом и кем-то из личной охраны президента — или разведки. Она вернулась с подробной информацией о работе Пирса. Какие дела он слушал, а какие собирался слушать. Апелляции.
— Она нашла связь? — я знала, что ответ на этот вопрос — да. Она — Айви Кендрик. Конечно, она нашла связь.
Адам вручил мне папку.
— Дело о смертной казни. Во время совершения преступления обвиняемому было девятнадцать, он пережил травматическое повреждение головного мозга. Стоял вопрос о том, достаточно ли он вменяем, чтобы предстать перед судом.