Фиктивная мама для дочери чудовища
Шрифт:
Возможно, я на самом деле немного перегнула палку, когда вступилась за Алису, но я не могла просто стоять и смотреть, как эта тиранша тыкает ребёнку, как и что та должна делать в первую очередь, словно она её мать или бабушка. Она была простой нянькой и не смела ставить мои слова под сомнения! Мне захотелось прямо сейчас поехать с Маратом в ЗАГС и расписаться, но я быстро поняла, что это глупая мысль — нельзя выходить замуж за первого встречного только для того, чтобы управлять его прислугой.
— Марат Ринатович забыл сказать вам, что у вас сегодня выходной? Он крайне недоволен вашей работой и хотел попросить
Нянька багровеет, разворачивается на месте и быстрым шагом, с силой ударяя подошвами о пол, уходит, а мы с Алисой остаёмся наедине. Раз уж так получилось, то теперь навещу отца завтра… А может, не стану этого делать. Вдруг Марату быстрее удастся найти информацию о том, зачем именно были сделаны тесты ДНК?..
— Как ты смотришь на то, чтобы отменить все занятия и провести этот день вдвоём? — спрашиваю, понимая, что по головке меня за такие вольности уж точно не погладят. Но это ребёнок! И ей хочется дурачиться и веселиться!
— Да! Хочу!
У девочки пополняется копилка вновь произнесённых слов: она говорит больше, и я радуюсь, ведь это отчасти моя заслуга. Марат должен будет поблагодарить меня, вместо того, чтобы заступаться за няньку и нападать.
Слышу из коридора всхлипы и на носочках иду туда, чтобы услышать, с кем именно говорит нянька. Алиса с удовольствием кушает, но я на всякий случай прикладываю указательный палец к губам и едва слышно шепчу девочке: — Как шпионы. — Она быстро понимает, в чём дело, хитро улыбается и кивает. Наверное, я на самом деле подаю ребёнку дурной пример. Не следует так себя вести, вот только на собственной шкуре знаю, что детство — пора хулиганства и чудес, которых малышка лишена, и мне хочется исправить это.
Вслушиваюсь в голос няньки:
— Я поняла, Марат Ринатович, но попрошу вас впредь не забывать, что вы решили дать мне выходной и оставить свою дочь с этой… — несколько секунд тишины. — Простите, Марат Ринатович, я не знала, что она ваша невеста!
На губах появляется победоносная улыбка. Марат заступился за меня! Он поставил на место эту напыщенную няньку, хотя… меня наверняка ждёт серьёзный разговор, о котором я подумаю, когда придёт его время.
Алиса кушает, после завтрака я помогаю ей нарядиться, и мы начинаем играть в принцесс. Я любила эту игру, когда была маленькой и теперь с удовольствием отдаюсь ностальгическим воспоминаниям.
Время летит слишком быстро. Мы с Алисой даже пообедать не успеваем, когда возвращается Марат и застаёт нас ползающими как гусеницы в зале по ковру. Мне становится немного неловко, но ненадолго.
— А вот и папа вернулся, Алиса! Позовёшь папу присоединиться к нам и изобразить личинку майского жука? — пытаюсь исправить неловкость возникшего момента.
— Личинку майского жука? — хмурится Марат.
— Папа, давай!
Видно, как дёргаются желваки на лице мужчины от новых слов дочери, а его губы трогает тёплая беззаветная улыбка.
— Лучше я буду птичкой, которая съест вас!
Марат бросается в нашу сторону, раскидывая руки в разные стороны, как крылья, а Алиса начинает с радостным визгом уползать от него.
— Одну гусеничку птичка уже съела! — Марат опирается ладонями по обе стороны от меня, отчего дыхание перехватывает, а взгляд предательски падает на губы мужчины. — Правда,
— Не стану спрашивать, почему ты обманула няньку и решила отправить её домой, надеюсь, что у тебя были весомые причины для того, чтобы поступить так. Хорошие няньки на дороге не валяются, — отчитывает меня Марат, когда Алиса уже сладко спит в своей кровати.
Мы здорово провели этот день, и мне не хочется ругаться с мужчиной. Впервые я ощутила себя целостной, словно здесь, рядом с этим мужчиной и его дочерью, и было моё место. Я растворялась в них, отдавая всю себя без остатка.
— Молчишь? — спрашивает Марат, постукивая подушечками пальцев по дверному косяку.
Я укрываю Алису одеялком, выхожу из её комнаты, немного соприкоснувшись с мужчиной, и прислоняюсь к противоположной стене. Марат потихоньку закрывает дверь, продолжая сверлить меня взглядом хищника.
— Я не уверена, что поведение няни допустимо, если учитывать состояние Алисы. Вашей дочери нужна ласка и забота, но вместо того, чтобы получать всё это, она вынуждена выполнять приказы и делать то, что ей не нравится. Вы не леди ведь воспитываете, не великосветскую даму! К чему такие строгости? Какая разница причешется она до или после завтрака? Уверена, что не следует отнимать у ребёнка детство. Важно подарить Алисе больше улыбок, дать ей счастье, которого она заслуживает.
Марат не сводит с меня взгляд, даже не моргает. Он внимательно вглядывается в мои эмоции, словно пытается читать их, а потом улыбается и пожимает плечами.
— Уверен, что ты права, но такую тактику поведения выбрала не нянька, а психолог Алисы!
— А вы сами-то к психологам ходите? Ну что хорошего они могут посоветовать? Господи! Ну вы посмотрите на свою дочь! Посмотрите, как она светится сегодня! Ей важно проводить время с дорогими ей людьми! Ей важно больше общаться с отцом!
Понимаю, что это укол в сторону Марата, но я не намерена молчать и делать вид, что не замечаю его промашек. Он ведёт себя… Мягко говоря, слабовато для отца. Быть может, он и считает, что прав, но он слишком отдалён от своей дочери, слишком чужой ей. Ему следует побороть внутренние комплексы и перестать избегать общения с девочкой.
— Я пусть и не имею образования психолога, к мнению которых вы прислушиваетесь, но вот что я хочу сказать вам!..
Договорить мне мужчина не даёт: он резко сокращает расстояние, разделяющее нас, и впивается в мои губы, как изголодавшийся по женской ласке отшельник. Мурашки мгновенно взрываются покалывающими вибрациями во всём теле, а на глаза наворачиваются слёзы. Я не понимаю — приятно мне или обидно, что он поступил так? Марат прижимает меня к стене, продолжая жадно целовать, возбуждая своим напором и в то же время отталкивая от себя. Его язык бесцеремонно ныряет в мой рот, а я отчего-то отвечаю на этот поцелуй, но недолго, пока не прихожу в себя и резко не отталкиваю мужчину. Как-то на автомате отвешиваю ему пощёчину и лишь потом понимаю, что сотворила. Смотрю испуганно в его опьянённые глаза, а Марат отступает на шаг и облизывает верхнюю губу кончиком языка. Он уязвлён и не понимает, почему я поступила так… Почему не ответила ему… Хотя тут всё до банального просто: мы слишком чужие друг для друга.