Фиктивный брак
Шрифт:
— Если бы не позднее время и не гроза, я выставила бы тебя за дверь. Лишь элементарное гостеприимство не позволило мне сделать этого.
Он как ни в чем не бывало отпил из чашечки.
— Ты по-прежнему настаиваешь на разводе?
— Да! Настаиваю! — неожиданно для себя самой резко выкрикнула Татьяна.
Виктор, видимо, почувствовал в ее голосе нотки, которые заставили его побледнеть.
Это не укрылось от внимания Татьяны, и она торжествующе улыбнулась.
— То, что случилось между нами вчера, ты не должен воспринимать
— Не понимаю, чем я заслужил это, — глухо проговорил он, уставившись на свою чашку.
— За двадцать лет у меня сложилось о тебе вполне однозначное мнение, — отчеканила Татьяна, выпрямившись в кресле и глядя на него сверху вниз. — Может быть, с тех пор ты стал другим, даже изменился в лучшую сторону, я с готовностью это допускаю. Но, к сожалению, негативное мнение о тебе настолько устоялось, что я уже не в силах его перебороть. Да и не стремлюсь к этому.
Виктор машинально помешивал ложечкой в чашке.
— Я все-таки не понимаю, — произнес он сдавленно. — Значит, надежды нет? Ты не испытываешь ко мне никаких чувств?
— Какие чувства?! — расхохоталась Татьяна. — Между нами все кончилось еще в ту ночь, двадцать лет назад! — сказала она так, словно положила надгробную плиту на их отношения. — Пора бы уже понять это.
Чашечка в его руке дрогнула, и добрая половина кофе выплеснулась на стол. Виктор даже не обратил на это внимание.
— Таня, поверь, я был без ума от тебя этой ночью!
Она кивнула с иронической улыбкой.
— Я, знаешь, тоже убедилась, что страшный призрак моего прошлого может материализоваться. Но это открытие нисколько меня не взволновало.
Он посмотрел ей в глаза.
— Татьяна, дорогая, двадцать лет назад я поступил с тобой несправедливо, но мы оба были тогда так молоды…
— Я уже слышала это.
— Ну давай хотя бы объявим перемирие и попытаемся понять друг друга.
— Это значит ты опять начнешь тискать меня, доказывая, что ты сексуальный гигант? — Она насмешливо прищурилась.
Виктор тяжело задышал, его смуглое лицо посерело. Видно было, что он еле сдерживается, чтобы не наговорить резкостей. Татьяна упивалась своим триумфом.
— Разве ты не получила удовольствие?
— Никакого, — солгала она, не моргнув глазом. — Кстати, автобус подойдет к остановке через двадцать минут. Тебе надо поторопиться, а то опоздаешь в Нью-Йорк!
Он так резко поставил чашечку, что едва не разбил ее.
— Хорошо, я уеду, — сказал Виктор, поднимаясь.
Она тоже встала.
Он подошел к двери веранды и вдруг, остановившись, обернулся к Татьяне.
— Признайся, ты сейчас играешь со мной! — С внезапно вспыхнувшей надеждой он схватил ее за руку. — Ты тоже хочешь меня, иначе бы у нас не было вчерашней ночи!
— Ну, знаешь! — возмущенно фыркнула Татьяна и вырвала руку.
— Я не тащил тебя в постель!
— Как это — не тащил?
— Да, ты согласилась сама!
— Что? Сама? — Краска гнева бросилась ей в лицо, глаза вспыхнули. Увернувшись от попытки Виктора ее обнять, она залепила ему звонкую пощечину. Потом рывком распахнула дверь. — Прочь! Убирайся прочь! Ты мне отвратителен!
Несколько секунд Виктор стоял неподвижно, переводя дыхание.
— Ладно, — произнес он хрипло. Надежда погасла в нем, и это было написано на его печальном и тоскующем лице. — Наверное, ты права, — не глядя на нее, выдавил Виктор и повернулся, чтобы уйти. — Прощай.
Татьяна закрыла за ним дверь и привалилась к ней спиной. Весь апломб вдруг слетел с нее, и она с неожиданной ясностью осознала, что осталась одна. На мгновение Татьяну охватил страх. Ей захотелось открыть дверь и закричать: «Стой! Вернись!», но спустя секунду она опомнилась. Стыд и гордость пересилили желание броситься за ним вдогонку. И тут неудержимым потоком по щекам заструились слезы. Память, помимо ее воли, упорно возвращала его глаза, губы, тугие объятия рук…
Уходя с веранды, она бросила взгляд на окно и увидела Виктора, стоявшего вдалеке у поворота дороги. Он смотрел на ее дом. Потом повернулся и скрылся из виду.
Татьяна вбежала в комнату и упала ничком на кровать. Сейчас она уже ясно понимала, что вчерашняя страсть, неожиданно овладевшая ею, была рождена любовью, такой сильной, какой она никогда прежде не испытывала. «Виктор… Виктор…» — шептали соленые от слез губы. Но было поздно что-либо изменить. Поздно. И сознавать это оказалось горше всего.
7
Она не находила себе места в этом дачном домике, который вдруг показался ей опустевшим и скучным. Виктор мог бы сейчас быть здесь, рядом с ней. Но его нет. И в этом виновата она…
Внезапно Татьяна вспомнила о его американском контракте, и ее прошиб ледяной пот. Он может уехать на три года! Она лишится возможности даже видеть его! Татьяну вновь охватил безотчетный страх — как в ту минуту, когда он ушел.
Она попыталась успокоиться, все здраво обдумать.
«Неужели я… действительно влюбилась? — подумала Татьяна. Сначала она отогнала эту мысль, но та возвращалась снова и снова, и вскоре Татьяне стало ясно, что она уже не в состоянии бороться со своим чувством. — Значит, я влюбилась. Ну и ну! В тридцать шесть лет!» Это показалось ей настолько нелепым, что она рассмеялась. И тотчас острое чувство жалости к себе кольнуло ее в самое сердце. Смех еще играл на губах, а на глазах уже выступили слезы…
День клонился к закату, когда она собралась, заперла дачу и уехала в Москву.