Фиктивный муж

Вишневская Альбина

– Я постараюсь нежнее, – выдыхаю у ее губ и вхожу в неё, совсем неглубоко, замираю ненадолго, давая привыкнуть.

У самого от того, какая она тугая, того и гляди искры из ушей пойдут.

Делаю медленное движение вперёд, назад, и слежу за её реакцией.

– Ты в порядке, тыковка?

– Нет, я не в порядке, Ром, – впивается ногтями в кожу на плечах и всхлипывает, кусая губы, – просто поцелуй и сделай это.

Поддается вперёд, прикасаясь губами к моим губам, нежно ласкает меня, ещё сильнее дрожа подо мной.

Делаю

то, что она сказала. Обнимаю её, максимально прижимая к себе, глубоко целую и делаю своей, не спеша, чтобы не травмировать ещё больше. Я уже не был уверен в том, что получится расслабить её во второй раз, но все равно делал то, что знаю, что любят все женщины – страстно целовал шею и губы, и массировал клитор, помогая ей вернуть бабочек в живот после болезненного разрыва девственной плевы. Её всхлип прозвучал вовремя и слегка остудил мой пыл, не дав мне опростоволоситься.

Я понимаю, насколько щедрый подарок мне достался – чистая, нежная, никем не тронутая девочка, но так же понимаю, что это не для меня. Я хочу делать женщине приятно, а не больно своим членом. И я обязательно научу ее получать удовольствие, как только она восстановится после этого раза.

Чувствую, как в теле скопилось слишком много напряжения, словно ее стенки стали сжимать и сдавливать ещё больше, и разрываю поцелуй, приподнимаю голову и смотрю в ее красивые глаза.

– Ты невероятная, малышка, я сейчас... – слова застывают в глотке, когда тело сотрясает мощный и слишком обильный оргазм.

На несколько секунд забываю, как дышать, затем даю себе мысленного пинка и тру ее клитор, массирую, поддразниваю, надеясь, что она успеет таки финишировать.

– Кончи для меня, сладкая.

– Не надо, Ром…прости, – убирает мою руку и сталкивает меня с себя, сворачивается клубочком, подтягивая ноги к подбородку и кусает костяшки пальцев.

Меня словно окатили ведром ледяной воды. Сажусь на кровати, рвано выдыхаю, и не сразу соображаю даже, как себя вести. Смотрю на скрутившуюся, как котёнок, девчонку, которая всем видом показывает, что мне лучше уйти, и понимаю, что так и стоит поступить. Наверное, ей надо побыть одной. Встаю и ухожу в ванную.

Захожу в туалет, снимаю презерватив и иду в прохладный душ. Нужно успокоить нервы, но сомневаюсь в том, что вода поможет смыть напряжение.

Не надо было ее трогать. Надо было слушать её дядю, а не её. Он был прав. Она не знает, чего хочет, и уж точно не меня.

Становлюсь под струи прохладной воды, не помогает. Голова кипит и тело горит. Чувствую себя, как кусок дерьма, который надругался над женщиной. Не зря всю жизнь выбирал опытных и знающих чего хотят – вот чтобы в такую трясину не встрять. Однако встрял. Только утонуть в ней теперь не хватало.

Душ решительно не помогает. Меньше всего хочу возвращаться в спальню, но нужно взять одежду.

Захожу, бросаю мимолетный

взгляд на лежащую на кровати девушку, и негромко говорю:

– Я съезжу за продуктами, отдыхай.

Беру свои вещи и спешу на выход из комнаты, в которой словно нет кислорода для меня.

– Ром, прости, пожалуйста, – Лана сползает с кровати и кутается в плед, – я переволновалась, ты ни в чем не виноват.

Я останавливаюсь в дверном проёме, словно кто поставил подсечку, напрягаюсь от звука ее голоса, потому что окончательно не знаю, чего от нее ожидать.

– Не бери в голову, отдыхай, – бросаю на автомате, заставляя себя задержаться.

Не оборачиваюсь, потому что слишком уязвлен и не хочу этого показывать. Все итак плохо, не хочу усугублять.

– Напиши мне смс, если хочешь чего–то эдакого, – говорю и выхожу из комнаты, иду в ванную, где наскоро одеваюсь.

– Ром, ну поговори со мной. Не убегай. – Слышу голос Ланы под дверью. – Ты во мне разочарован?

Черт. Открываю дверь и выхожу на порог. Смотрю на неё. Выглядит не лучшим образом. Как и я. Я понимаю, насколько малодушным может казаться мое желание уйти, но я правда чувствую, что мне не хватает кислорода рядом с ней.

– Ты не виновата. Я поспешил. Ты не была готова, – говорю глухо.

– Глупости! – фыркает и влипает мне в грудь, крепко сжимает и шепчет, – я люблю тебя, именно с того самого первого взгляда. И я долго злилась на себя за это чувство, которое принесло много боли. И сейчас я получила неимоверный подарок и не знаю, что с ним делать. Я ведь почти смирилась, что тебя нужно воспринимать больше как друга. И что я опять узнаю?

Чувствую, что эмоции начинают переть через край, она слишком напряжена.

– Я тебя никуда не пущу, останься со мной, почеши меня за ушком и просто согрей своими объятиями.

– Я никогда не был с девственницей, – мой голос всё ещё звучит глухо, когда обращаюсь к ней. – Никогда не был первым. Твои слёзы, твоя боль, это все слишком. Слишком давит, у меня такое ощущение, что я тебя изнасиловал, – говорю и самому тошно.

Она не виновата, и она права, ведь получила, что хотела и не знает, что с этим делать. И я не знаю, а должен бы. Я не юнец и должен быть мудрее, хотя как быть мудрее с девчонкой, которая не знает чего хочет, я не знаю.

Лана внезапно застывает и перестает лащиться ко мне. Делает шаг назад, плотнее кутается в плед и слишком отстранённо смотрит мне в глаза, словно закрылась в себе.

– Можешь считать, что ничего не было. Прости, что вновь свалилась тебе на голову, как снег. Я больше не буду донимать тебя.

Приподнимает уголки ткани и поспешно сбегает в спальню.

Вот и поговорили. С трудом подавляю рык. Иду к входной двери и делаю то, что должен был до разговора – ухожу на свежий воздух, чтоб вдохнуть полной грудью и остудить голову.