Философия истории
Шрифт:
В конечном счете, то, каким становится человек, определяет социально-экономическая структура общества. Однако формирует человека во всех докапиталистических обществах не экономика непосредственно, а детерминируемая экономикой общественная воля, прежде всего мораль. Но, разумеется, в формировании человека участвует не только мораль, но и вся духовная культура общества в целом.24 Подробнее см.: Семенов Ю.И. Личность, общество, культура // ФиО. 2001. № 3.
Совесть — стержень человека. Она не только не в меньшей, но, напротив, в еще большей степени родовой признак человека, чем наличие у него разума, мышления. Человек, лишенный разума, не человек. Это — человекоподобное животное. Человек, не имеющий совести, тоже не человек, даже если он сохранил разум. Он в таком случае — пусть рационально мыслящее, но животное. Он тогда — рационально мыслящий и поэтому особенно опасный зверь.
Во всех докапиталистических обществах система социально-экономических отношений определяла волю, а тем самым действия людей не прямо, а через посредство общественной воли: в первобытном обществе — в основном через посредство морали, в классовых — через посредство морали и права. Мораль и право определяли действия людей и в экономической области — прежде всего в сфере распределения общественного продукта. Член раннепервобытной общины делился своей добычей с остальными его членами потому, что этого требовали нормы морали. Крепостной крестьянин отдавал часть продукта своего труда владельцу поместья потому, что этого требовал закон, прикрепивший его к земле, и потому, что согласно закону помещик мог его физически наказать.
На поверхности в этих обществах выступали моральные и правовые отношения. Социально-экономические были скрыты под ними. Люди даже не догадывались об их существовании. Отсюда и выводы многих исследователей, что в докапиталистических обществах социально-экономических отношений либо вообще не существовало, либо они были производными от морали, права, родства, религии и т.п. неэкономических факторов (3.3.7).
Социально-экономические связи выступили на первый план и стали прямо определять волю и действия людей тогда, когда они стали отношениями капиталистического рынка. Действия людей в сфере экономики всецело стали определяться стремлениями к материальной выгоде и рациональным расчетом. Именно эти и только эти факторы имеются в виду, когда говорят об экономических мотивах человеческих действий. На этом основании многие исследователи утверждали, что, если материалистическое понимание истории и справедливо, то лишь по отношению к капиталистическом обществу, — к докапиталистическим обществам оно совершенно не применимо (3.13.7).
Выгодой и расчетом при капитализме стали определяться действия людей не только в экономической, но и в других сферах жизни. «Буржуазия, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его «естественным повелителям», и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, , эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой».25 Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч. Изд. 2-е. Т. 4. С. 426.
Буквально то же самое пишет в наше время британский социолог К. Кумар: «Рыночные механизмы и ментальности проникают в каждую сферу жизни — не только в труд и политику, но и в отдых, дружбу, семью и брак. Все подчинено капиталистической рациональности «наименьшей стоимости» и «максимальной выгодности»».26 Kumar К. The Rise of Modern Society. Oxford, 1988. P. 119.
Капитализм — общество, в котором, как и в животном мире, господствует индивидуализм, но не зоологический, а имеющий качественно иные корни — не биологические, а социальные. Общая тенденция капитализма — уничтожение морали и совести как регуляторов человеческого поведения, превращение человека в рационально калькулирующего зверя, обесчеловечивание, дегуманизация человека. Эту тенденцию чутко уловил Фридрих Ницше (1844— 1900), выступивший с пропагандой аморализма в своих работах, среди которых особо выделяется «По ту сторону добра и зла» (1886; русск. перевод: Соч. в 2-х т. Т. 2., М., 1990).
На то, что капитализм в сущности своей несовместим с моралью, указывал английский историк Р.Г. Тоуни (1880 — 1962) в труде «Стяжательское общество» (1921; 1961; 1982; русский перевод отдельных глав: Личность. Культура. Общество. 2001. № 4; 2002. № 1—2), социологи Фред Хирш в работе «Социальные пределы роста» (1976), Ирвинг Кристол в сочинении «Два ура в честь капитализма» (1979), К. Кумар в книге «Возникновение современного общества. Аспекты социального и политического развития Запада» (1988). Но, как пишут эти авторы, общество не может существовать без морали. И капитализм долгое время жил старой, унаследованной от прошлого традиционной моралью. Одновременно он разрушал ее и тем подрывал существование буржуазного общества.
«Вот уже полтораста лет, — писал И. Кристол, — социальные критики предупреждали нас, что буржуазное общество живет накопленным моральным капиталом традиционной религии и традиционной моральной философии и что, как только этот капитал будет истрачен, буржуазное общество обнаружит еще большую сомнительность своей легитимности... В то время как многие критики предсказывали разложение этого общества под определенными напряжениями и давлениями, никто не предсказал — никто не мог предсказать — веселое и бездумное саморазрушение буржуазного общества, свидетелями которого мы являемся сегодня».27 Kristol I. Two Cheers for Capitalism. New York, 1978. P. 65-66.Бездна нравственного падения в США глубоко показана в книге журналиста Фреда Кука «Коррумпированная страна. Социальная мораль современной Америки» (1967).
Некоторые авторы даже утверждали, что капитализм в сущности не только аморален, но и вообще предполагает аномию (от греч. а — не, номос — закон), т.е. враждебен любым нормам, любым законам. Полностью с этим согласиться нельзя. Без норм, регулирующих отношения между людьми, не может существовать ни одно общество. При капитализме развертывается процесс замещения моральных норм, соблюдать которые заставляют чувства долга, чести и совести, правовыми нормами, базирующимися на внешнем принуждении со стороны государства. Как отмечает Ф. Хирш, в либеральном рыночном обществе существовавшая ранее интернализация социальных обязательств заменяется обеспечением соблюдения социальных норм поведения путем сочетания угроз с санкциями и обещаниями выгод, т.е. политикой кнута и пряника.28 См.: Hirsch F. Social Limits to Growth. Cambridge, Mass, and London, 1976. P. 139-140.
В конце 1998 г. вышла в свет книга известного финансиста Джорджа Сороса, носящая крайне характерное название — «Кризис мирового капитализма» (русск. перевод: М., 1999). Как указывает автор, в наши дни идет ускоренное «распространение рыночных ценностей». Они проникли и в области, в которых им не должно быть места: политику, медицину, право, личные отношения. Все продается, все покупается. Человеческие отношения заменяются сделкой, а для успеха в жизни совсем не обязательно соблюдать моральные требования. Скорее наоборот, они могут мешать. В условиях капиталистической конкуренции люди, которые не считаются с нравственными предписаниями, имеют больше шансов добиться успеха.29 Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. С. XX, XXII, XXIII, 83, 85, 91, 94 и др.
Ранее уже шла речь о концепции Т. Гоббса, изложенной в «Левиафане», в которой в качестве первоначального состояния человечества фигурирует такое, при котором идет война всех против всех (3.3.3.). Практически этот мыслитель рисует общество, в котором полностью и до конца реализовалась основная тенденция развития капитализма — движение к абсолютному индивидуализму и эгоизму. Но такое общество не могло бы существовать. И Т. Гоббс вводит общественный договор, который люди заключают между собой и соблюдение которого обеспечивается силой государства. Это общество, в котором действует только право, но нет морали.