Философия как духовное делание (сборник)

Ильин Иван Александрович

Только тогда, когда смысл начинает рассматриваться с этой точки зрения его познавательного достоинства, он становится истинным или неистинным. Этот подход к новой точке зрения есть переход из одного методологического ряда⁶⁴ в другой: из логическо-смыслового к ценностному, трансцендентальному. Из общей логики к трансцендентальной.

Здесь возникает между смыслами, именно между тезисами возможность новой, трансцендентальной связи. Трансцендентальная связь между тезисами состоит в том, что истинность одного тезиса основывается и гарантируется истинностью другого тезиса. Здесь каждый тезис получает свою познавательную ценность; над ним произносится бесповоротный приговор⁶⁵.

(Первый вариант продолжения лекции. – Ю. Л.)

Или он истинен, или неистинен как единое, неотъемлемое, ин-дивидуальное смысловое единство.

Конечно, в процессе познания мы можем рассматривать признаки понятия отдельно; найти в них, что они истинны, а другие неистинны и соответственно даже говорить о большей или меньшей близости к истине. Но это будет уже не смысловое рассмотрение, а нормативное. (Это утверждение, как и многое другое, я не могу развить здесь; см. работу Н. Н. Вокач⁶⁶.)

7) Я не могу рассмотреть здесь и вопрос о гарантиях истинности, о критерии ее, всего учения о доказательстве и очевидности. Но одно, и очень существенное, я могу здесь добавить.

Под истиной разумеется всегда известное соответствие чего-то чему-то. И не просто соответствие, а адекватное, т. е. безусловно точное, совершенное соответствие. Это соответствие, как нетрудно уже понять после всего изложенного, есть соответствие разумного смысла тому, что дано в качестве познаваемого содержания. Или: соответствие между смыслом построяемого понятия и суждения с одной стороны – и смыслом данного для познания объекта. Этот объект может быть: вещью в пространстве и во времени, душевным временным переживанием, тезисом, понятием – безразлично.

Познаваемый объект имеет свой устойчивый, объективный тождественный смысл; построяемое понятие или тезис его – свой таковой же смысл. Если соответствие между смыслом тезиса и понятия и смыслом заданного к понятию объекта адекватно (Гегель и Гуссерль называют это соответствием, Гамильтон – гармонией), то тезис и понятие истинны. И обратно.

Я не указую этим критерия для определения этой адекватности или неадекватности, этого тождества. Я даю только то, что важно юристу-методологу. Адекватное соответствие разумного смысла данному смыслу – вот формула, с которой мы неминуемо встретимся в дальнейшем и которую будем иметь в виду.

Таков характер и такова сущность научного знания вообще и его объективности.

(Второй вариант продолжения лекции. – Ю. Л.)

Или он истинен или неистинен как единое, неотъемлемое, ин-дивидуальное смысловое единство.

Правда, может быть и так, что этот бесповоротный неделимый приговор покажется распадающимся на части и степени: например, когда говорят о большей или меньшей истинности. Но это только видимость факта.

На самом деле истинность есть всегда полная истинность, всякая недотянутость, недостигнутость, неисчерпанность, несоответствие есть не– истинность.

Неполная истинность есть неистинность.

Весь разговор о большей или меньшей истинности объясняется тем сложным характером многих смыслов, о котором я говорил вам. В смысле «авс», состоящем из признаков а, в, с, признаки а и в могут быть установлены истинно, а признак с неистинно. И тогда возникает представление, что смысл авс полуистинен или на 2/3 истинен, а на остальную треть неистинен.

Научное рассмотрение этого деления не знает. Оно скажет: смысл авс как смысл авс неистинен, отдельные элементы этого смыслового единства могут быть и истинны, но эта истинность частей не есть частичная истинность целого.

Истина – или да, или нет; tertium non darum⁶⁷.

И тот, кто из справедливости или из любезности будет колебаться в приговоре о таком сомнительном или неблагополучном сложном смысле, подтвердит указанную нами дилемматичность приговора, перейдя от целого к его элементам, с тем чтобы о них-то сказать, во всяком случае категорически «да» или «нет».

Примеры: «желтый шар – есть круглое, тяжелое, металлическое жидкое тело», «условия приобретения по давности – суть res habilis, titulus, fides, possession, tempus (spatium)⁶⁸».

Таким образом, справедливость суда над подсудимым смыслом может нас побудить отказаться от суда над смыслом in toto⁶⁹ и перейти к смысловым элементам, входящим в его состав, или даже к элементам его элементов; но, раз начав судить, мы скажем или «да, истинен», или «нет, неистинен». Tertium non darum.

Для кого это неубедительно – пусть удостоверится в этом феноменологически.

7) Этот категоризм суда над подсудимым смыслом слагается, по существу, на следующих основаниях.

Под истинностью всегда разумеется известное соответствие чего-то чему-то. И не просто соответствие, а адекватное, т. е. безусловно точное, совершенное, подобное математическому равенству.

Малейшее уклонение одной стороны от другой дает уже отсутствие адекватности, и отсюда (неумолимо) неистинность.

Спросим же себя теперь: соответствие чего чему?

Две стороны: соответствующая и та, которой она соответствует.

Первая: досягающая, устремленная, улавливающая, выражающая, познающая.

Вторая: досягаемая, искомая, улавливаемая, выражаемая, познаваемая.

Все это лишь образные выражения, ибо динамические, реальные, психически-относительные, к смыслу как таковому.

А между тем из всех наших исследований явствует, что истина есть истинный смысл. Отсюда ясно, что первая соответствующая сторона есть смысл, формулированный в виде понятий или тезиса познающей душой человека. Этот-то смысл и может быть адекватным или неадекватным другой, познаваемой, стороне. Этот-то разумеемый в наших познавательных актах смысл и есть подсудимый смысл.