Финал с метаморфом

Когда первая пара борцов приготовилась к схватке на центральном ковре, толпа заревела: «Криии-вооо-бооо-киии-еее!», «ХУГГА-ХУГГА-ХУГГА-ХУГГА!», «Вперед! (телепатический крик), даешь! (телепатический крик)». Кабан Донован посмотрел в ту сторону, где начинался матч, но постарался не увлекаться зрелищем. Среди участников соревнований в классе до тридцати восьми килограммов не было ни одного землянина, поэтому лучше было поберечь нервы для предстоящего матча.

«Гааайее! Гааайее!», «Дави его-его-его-его!», «Уиииуууп-уууп-уууп!». Какофония криков, несшихся с трибун, чертовски раздражала — толпа больше чем наполовину состояла из инопланетян.

Это были первые бои финала 57 463-х ежегодных Игр на приз Галактической Межпланетной Межрасовой Лиги Любительской Борьбы. Впервые Игры принимала у себя Земля. Кабан Донован молился о том, чтобы болельщикам-землянам удалось вытеснить с трибун всех инопланетян к тому времени, как ему самому придется лезть на помост. Он нервничал, как лабораторная крыса на беговой дорожке, и ему требовалась максимально возможная психологическая поддержка.

Кабан шагал по разминочной зоне, стараясь утихомирить бабочек, бившихся в животе. До того момента, как его вызовут на ковер, на финал в весе до пятидесяти килограммов, оставалось не меньше сорока минут.

Целая вечность! Кабан с энтузиазмом принялся разминаться, стараясь позабыть обо всем остальном.

Бай-бай, беби, беби, бай-бай… Припев популярной песенки противно крутился в голове, смешиваясь с криками толпы.

Кабан зарычал от напряжения, выжимая из себя обильный пот. Ничего себе, кабан! Он был высокий и гибкий, а кличка Кабан приклеилась только потому, что его старый друг-тяжеловес, Херми Костолом, окрестил его так в отместку за его шуточки по поводу носорожьей шеи Херми. Давно это было, а кличка осталась.

Толпа взревела громче, и Кабан с удивлением понял, что первый матч окончился — победителем вышло существо с серебристой кожей из системы Тау Кита. Начались состязания в следующем весе, где — ага! — участвовал единственный финалист с Земли, жилистый маленький англичанин по имени Джонни Джонсон. Его противником была какая-то сороконожка с астероида из системы Беги.

Кабан пробрался к боковой линии, чтобы подбодрить своего. «Задай им чертей, Джонни!» — орал он, пока землянин шагал к ковру. Но его голос потонул в громком жужжании. На трибунах расположился большой контингент болельщиков-сороконожек, все они дружно потирали передние конечности, подбадривая своего земляка-веганца.

Кабан подавил омерзение, глядя, как Джонни сцепился с сороконожкой в позиции стоя. Эти ноги… Они такие… насекомоподобные. И проворные. Неуловимо быстрым движением сороконожка ухватила Джонни за левую лодыжку сразу несколькими своими конечностями, заставив его встать на четвереньки. Толпа одобрительно зажужжала.

— Вставай! Шевелись! — завопил Кабан.

Шлеп-шлеп. Кто-то похлопал его по макушке. Он обернулся и увидел тренера Таггета, который жестами показывал, что пора сойти с боковой линии.

— Но, тренер…

— Кабан, иди разогревайся. Не переживай из-за Джонни, ты только сам себя запугиваешь. — Таггет вновь похлопал его по голове. — Не забудь…

— Знаю, знаю, мозг — самая важная мышца, — заученно произнес Кабан и повернулся к разминочной зоне.

— Думай о своем матче. Думай, — настоятельно повторял тренер Таггет, пока Кабан усердно растягивался. Минуту спустя, удовлетворенный успехами Кабана, тренер сам ушел смотреть матч Джонни.

Правильно, думай. Думай о том, что тебе предстоит бороться с инопланетянином по имени Белдуки-Эликитанго-Хардарт-Коллоидизан, метаморфом с Эктры, способным принимать порядка тысячи обликов, присущих

различным мирам и культурам. Конечно, он об этом думал. И при этих мыслях ему совсем непросто было сдерживать дрожь в коленях.

Бай-бай, беби, беби, бай-бай…

Он вспомнил самодовольство земных организаторов, когда протокольный комитет ГММЛЛБ предложил считать земные правила нормой для предстоящего турнира, отдавая долг уважения принимающей стороне. При этом, конечно, никто из них всерьез не задумался о том факте, что борцам с Земли предстоит сражаться с сотнями жуков, змей, горилл… и метаморфов… Они только решили вернуться к более скромной и защищающей тело форме — эластичный костюм вместо тесной майки. В остальном же рефери интерпретировали земные правила крайне субъективно, если не сказать больше.

— Джонни — НЕТ!

Этот одинокий выкрик английского тренера потонул в нарастающем жужжании толпы. Кабан подпрыгнул, стараясь разглядеть, что происходит. Жужжание сороконожек достигло наивысшей точки. Кабан начал протискиваться сквозь толпу в поисках точки обзора.

Ого! Джонни попал в переплет. Сороконожка уже почти опрокинула его на спину, шестью ногами подталкивая плечи землянина к ковру. Кабан встал на колени на боковую линию, делая сочувственные телодвижения и всей душой сопереживая Джонни, который отчаянно сопротивлялся неумолимому нажиму многочисленных конечностей. Тренер Джонни, такой же жилистый и маленький, орал: «Отползай! Отползай!» и делал какие-то безнадежные жесты.

Кабан сложил ладони рупором и проорал:

— ДЁРНИ ЕЕ ЗА АНТЕННЫ! ДЁРНИ ЕЕ ЗА АНТЕННЫ!

Казалось, матч внезапно перевели в режим стоп-кадра — сороконожка вскинула голову и уставилась на Кабана всеми четырьмя глазами. Ее волосатые антенны ощетинились. Кабан поперхнулся, сожалея о своем импульсивном выкрике. У твари был такой вид, словно она вот-вот уйдет с ковра, двинется на него и растопчет на месте. Она, казалось, полностью забыла о противнике.

Джонни не преминул воспользоваться заминкой. Он чуть было и в самом деле не схватил сороконожкины антенны — что было бы очевидным нарушением правил, — но вместо этого Джонни удалось продеть локоть между ногами существа и разомкнуть несколько рук, существенно ослабив его захват. Толпа зажужжала, и сороконожка вновь повернулась к противнику, но Джонни уже высвободился из ее рук.

— Так ее! Так ее! Так ее! — вопил тренер, бешено размахивая руками.

Джонни ожесточенно пытался закрепить успех, поднявшись на одно колено. Толпа неистовствовала.

Сороконожка содрогнулась от ярости и обхватила Джонни сразу дюжиной ног. Они оба с глухим стуком упали на ковер. Прежде чем Кабан успел приподняться на носки и заорать, Джонии уже лежал на спине под сороконожкой, и рефери, припадая на четыре локтя, следил, когда его лопатки коснутся ковра, и вот — хлоп! твиииииии! — Джонни оказался пригвожденным к полу. Матч окончился.

Сороконожка, сгорбившись, слезла с противника, победоносно лопоча. Джонни сел, хватая ртом воздух. Толпа сороконожек бешено потирала лапки.

Кабан перехватил взгляд тренера Таггета, отвернулся и, вздохнув, направился к разминочной зоне. Джонни занял второе место. Это означало, что последняя надежда Земли завоевать хотя бы одно первое место возлагалась отныне на Кабана. Он судорожно глотнул, стараясь не думать об этом. Но как было об этом не думать? Он был единственным землянином, оставшимся в финале. Все взгляды, все камеры были нацелены на него.