Финал
Шрифт:
Блайд поднялся на этаж, размышляя, где искать украинку. Он собирался заглянуть в студийную, но нашел девушку в коридоре не далеко от кабинета своего продюсера. Она стояла прислонившись плечом к стене и сжимала смятый листок в кулачке.
– Джул!
– окликнул ее Эрик.
Девушка не реагировала, и парню пришлось встать прямо перед ней, чтобы заставить ее смотреть на него.
– Я...
– хотел сказать о том, что переспал с Эвридикой, из-за усталости от сложных отношений и любовного треугольника, и... просто проглотил слова,
– Что случилось?
– М?
– промычала она, не понимая, кто и что у нее спрашивает.
– Джули, ты слышишь меня?
– на всякий случай, для проверки, поинтересовался парень.
Девушка кивнула, что означало - она ничего не видит, не слышит и не понимает. Эрик вытащил из ее руки листок, расправил, посмотрел. Он ничего не мог понять. Все надписи были на русском. Оторвал взгляд от бумаги и обнаружил, что Джулии нет. Она исчезла, как призрак. Выглянул на лестницу, поднялся к месту, где они обычно вместе секретничали. Там было пусто. Эрик набрал номер Честера, после короткого разговора решил спуститься к товарищам в кафетерий.
– Может мне кто-нибудь объяснит?
– буркнул он, положив листок на стол перед мрачными товарищами.
– Что здесь написано?
Алан с видом профессионала-переводчика поднял бумагу, посмотрел, и передал своими словами:
– Юля, я согласна с твоим выбором! И тоже считаю графа лучшей кандидатурой! Смело выходи за него замуж! Мама.
– Да!
– скривился в оскале музыкант, присев за стол.
– То-то я смотрю, она так была счастлива, прочитав это! Ей просто не терпится за тебя замуж выскочить!
– Успокойся ты!
– отобрал у Волкана листок Генри, и решил лично просветить Эрика.
– Мать Джулии в больнице. Ей сделали серьезную операцию по удалению раковой опухали. Но возникли какие-то осложнения. Автор письма не уточнила какие. Просто просит приехать. Письмо пришло в посольство. Его чудом не выбросили. Знакомый Дина увидел фамилию и имя адресата, вспомнил, что так зовут девушку, которую взяли в нашу компанию, и передал все это Дину.
– И где она сейчас?
– задумалась Сара, слышавшая пояснения продюсера.
Эрик достал сотовый, чтобы набрать девушку и узнать.
– Бессмысленно!
– остановил его граф.
– Она оставила сумку у Честера. Телефон там. Если она не хочет сейчас нас видеть, значит, слишком расстроена. Давай дадим ей время!
Блайд был вынужден признать правоту соперника. А Алан не упустил возможности поддеть товарища.
– Утром мне казалось, что ты забыл Джулию! Или опять просто пытался?
Дальнейшую ссору парней не стал слушать тот, кто стоял у стойки, заказывая себе кофе. Ведь этот инкогнито прекрасно знал, где можно найти украинку, ищущую тихий уголок, когда ей плохо.
Лондон с его высокими и низкими, современными и старыми красивыми домами, узкими улочками казался Юле Крапивиной уж очень постылым, холодным, мрачным. Ее душа сейчас рвалась на свободу, хотела преодолеть расстояние, чтобы снова оказаться в родной и такой далекой Украине. Там, в старенькой больнице, заглянуть бы в палату и броситься к той, которая, возможно, и видеть ее не за хочет, если она, конечно, в созанинии. Хотя...
Что, если болезнь ее изменила? Если Она только и думает о своей маленькой девочке, которую оставила? Нет! Не о том стоит размышлять! А куда первым делом ехать, к кому обращаться за помощью, где искать поликлинику (ведь за столько лет, проведенных вдали, все могло измениться!). Стоило бы зайти в гости к соседке, тете Вале - она ведь и отправила письмо. Разузнать у нее, в что и как, и уже потом мчаться в больницу.
– Значит, смотришь своим страхам в лицо?
– раздался рядом голос Ромы, и на плечи девушки лег теплый пиджак. Только сейчас она поняла, насколько замерзла.
– Чего?
– покосилась на стоявшего рядом с ней парня Юля.
Рома спрятал в карманы джинс, замерзшие руки и, окинул взглядом красоту крыш соседних зданий.
– Я говорю, - повторил он, усмехнувшись девушке.
– Что ты перестала бояться высоты! Раньше стояла на третьем этаже и бледнела, дрожала, а сейчас...
Тут-то Юля и вспомнила, что она действительно боится высоты, и забралась на крышу. А отсюда до земли - ой как далеко! И вообще, поскользнуться и упасть - проще нечего. Один раз ветер подул - и летишь знакомиться с каменной кладкой дороги.
Юля, причитая и ругая саму себя, на коленках попыталась уползти обратно к выходу. Но Рома преградил ей путь.
– Как всегда забылась?
– уточнил он, присев перед ней на корточки.
– Ты всегда задумываешься и прячешься подальше ото всех. Вот я и подумал, что смогу отыскать тебя здесь. Ведь никому в здравом уме не придет в голову лезть на крышу в такую погоду!
Девушка села. Рома занял место рядом с ней, взял за руку, чтобы она не боялась.
– Какие мысли загнали тебя сюда?
– спросил он, стараясь не реагировать на возмущенный взгляд Юли.
– А чего это ты вдруг заинтересовался?
– заподозрила неладное она.
– Когда мы жили вместе, - начал парень, внимательно изучая холодную тонкую белую девичью ручку в своих больших ладонях.
– Ты всегда убегала куда-нибудь, чтобы не показывать мне, своих слез. Пряталась в подвале, но больше всего любила скрываться на веранде, на последнем этаже. Тебе, наверное, и в голову не приходило, что она была в аварийном состоянии! Откуда знаю? Я ходил за тобой. Но не вмешивался - думал, что ты не захочешь со мной говорить!
– А сейчас, почему?..
– не успела оформить мысль девушка, как Рома уже выдал ответ.
– Потому что тебе нужно выговориться кому-то!
– заявил он.
– Говори!
Юля вдруг посмотрела на него совершенно по-другому. И почему-то не смогла сдержать слез. Расплакалась. Отвернулась, перевела дыхание и призналась.
– Она в больнице. У нее рак. А я подумала вдруг, что... Это ей наказание за то, что бросила меня. Что отказалась и предпочла...За то, что чувствовала себя сиротой. Я ненавидела ее, когда лежала с температурой одна и некому было подать мне лекарство. За постоянное чувство пожирающего одиночества! Оно немного притупилось, когда появился ты.