Финальный танец, или Позови меня с собой
Шрифт:
– Не кричи… – Марго положила руку ему на грудь, точно пытаясь успокоить, выровнять дыхание. – Я все понимаю, Алекс… Я давно поняла… Ты знаешь, возможно, Мэри умерла счастливой – она любила тебя, хоть никогда не признавалась. Но и понимала, что вы никогда не будете вместе – не сможете. У вас не было общего будущего, а у нее – вообще никакого…
– Ты… не обвиняешь меня? – прохрипел он, не открывая глаз,
– Нет. Ты… ты все сделал правильно…
Он удовлетворенно кивнул, как будто услышал что-то очень важное.
– А теперь – уходи, Марго. Уходи и больше никогда не приходи. Никогда – слышишь?
Марго хотела было что-то возразить, но он так сильно сжал ее пальцы, что она, вскрикнув, встала и пошла к двери. Уже на пороге, обернувшись, она увидела, что Алекс улыбается.
Год спустя
Алекс перенес сложную операцию. Через три месяца совершенно неузнаваемый из-за болезни, он возник на пороге дома своей несостоявшейся тещи и сказал ей только три слова:
– Отдай. Она моя.
Та ахнула, отшатнувшись, и мелко-мелко закрестилась, точно отгоняя нечистую силу. Но Алекс, разумеется, никуда не исчез, более того – он отстранил Ашхен и вошел в дом, расположился по-хозяйски в гостиной.
– Она в школе?
Ашхен заплакала. Что-то подсказало ей, что на этот раз она проиграла, и никакие адвокаты не помогут – Алекс увезет девочку и сделает так, чтобы она никогда больше не увидела бабушку. Так не проще ли договориться?
– Ты плохо выглядишь. Что-то случилось?
– Ашхен, не пытайся заговорить мне зубы. Маргоша в школе?
– Да. Водитель привезет ее через полчаса, – сдалась теща. – Может, ты пока выпьешь чаю?
Он согласился.
Девочка появилась в доме ровно через тридцать минут и с визгом бросилась к отцу. Алекс прижал ее к себе, и Ашхен испытала укол ревности – как бы ни старалась она дать внучке все, что та пожелает, Маргоша все равно страдала без отца. Глядя на то, как девочка жмется к Алексу, как трогает пальчиком его ввалившиеся щеки, как старательно разглаживает брови и обнимает за шею, Ашхен понимала – ей с ним будет лучше. Да и ему – с ней…
Маргошу она безропотно отпустила с отцом.
Алекс купил дом в пригороде Зальцбурга и поселился там вдвоем с девочкой. Исподволь, незаметно он сумел заставить Маргошу вновь сесть за инструмент. Они вдвоем часто играли в четыре руки, и Алекс удовлетворенно подмечал, что в дочери проснулся подлинный интерес к музыке, она стала намного серьезнее и вдумчивее относиться к занятиям. Это безмерно радовало его.
Марго оставила попытки заняться бизнесом, здраво рассудив, что голова дороже. Она с увлечением взялась за изучение испанского языка и уроки фламенко. Страсть к Испании с годами снова проснулась в ней. Они с Джефом планировали поездку, как только Маша станет немного взрослее. Джеф окончательно порвал со своим прошлым и окунулся в собственный бизнес – открыл несколько баров в Москве. О том, кто помог ему вырваться из замкнутого круга, он узнал совершенно случайно, встретив в Москве старого приятеля, хорошо знакомого с Большим Боссом. Тот и рассказал ему историю о внезапно свалившемся на Босса богатстве и о том, что один из его подручных встречался в Москве с Алексом. Джеф не был глуп – он моментально прикинул, с какого момента Алекс перестал ему звонить.
Дома Джеф попытался выяснить у Марго подробности, но та сделала удивленные глаза и все отрицала. Настаивать он не стал, но про себя решил, что какую-то часть денег вернет, и с тех пор стал откладывать некие суммы на специально открытый для этого счет. Со временем он собирался передать все реквизиты Алексу и убедить его взять эти деньги для дочери.
Марго так и не решилась опубликовать оставшийся у нее роман Мэри, хотя Джеф настаивал, мотивируя тем, что так самой Марго станет намного легче. Но она решительно отказалась и убрала рукопись в ячейку, где хранились бриллианты Мэри. Дневник ее так и остался у Алекса, который не раз в странном припадке пытался сжечь его в камине, но так и не смог.
С Марго они общаются от случая к случаю, но только как друзья – словно кто-то стер их память и вычеркнул все те годы, что они были вместе и в то же время врозь. Он навсегда останется для Марго ее Призраком – человеком, взявшим на себя роль ангела-хранителя и исполнившим ее с блеском и до финала.