Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Марченко Григорий

Дочерняя компания Народного сберегательного банка Казахстана «Халык-лизинг» на отечественном рынке финансового лизинга сейчас является второй по размерам и первой по финансовым результатам среди частных компаний. Бизнес приносит неплохой доход. Таким образом, поскольку лично я являюсь (с 2005 года) председателем правления этого кредитного учреждения, то могу теперь получать плюсы от тех реформ, которые проводил, находясь на государственной службе. Мне кажется, это справедливая схема.

Но счастье не всегда бывает полным. Известно, что один и тот же документ – Налоговый кодекс – бизнесмены и налоговые органы читают одинаково внимательно. Но при этом часто толкуют по-разному.

И чем дольше существует финансовый лизинг, тем больше у этих двух сторон появляется принципиальных расхождений в трактовке НК именно применительно к лизинговым схемам. Налоговики по определению люди подозрительные. Лизингодателя они могут заподозрить в недобросовестности, и, как выяснилось, далеко не по одному поводу.

Скажем, у налоговых органов периодически вызывает вопросы рядовая в общем ситуация: считать ли прерывание срока действия лизинга в случае дефолта лизингополучателя и передачу лизингового имущества другой компании продолжением ранее действовавшей сделки – или началом новой. Во втором случае налоговые льготы отменяются, и лизингодатель должен заплатить налоги полностью.

Возмещение НДС – тоже больной вопрос для лизингодателей. У налоговиков могут оседать (и оседают) значительные деньги по этой статье, а их возмещения лизинговые компании могут ждать (и ждут) от полугода до нескольких лет. Затем налоговые органы могут достаточно широко трактовать термин «недостаточно обоснованная экономическая цель сделки». Острые дискуссии вызвал порядок учета выкупной стоимости предмета лизинга. И так далее.

Вывод прост и не очень оптимистичен. Через налоговые инструменты государство может сильно осложнить дальнейшее развитие лизинговой индустрии. В Казахстане этот рынок только возник. Допустить, чтобы его развитие угнеталось, было бы большой ошибкой.

Ведь, как уже сказано, в Южной Корее через финансовый лизинг покупается более 40 % всего оборудования, а в Казахстане – пока лишь чуть больше 1 %. Так что есть куда расти: горизонты очевидны.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 16

ИЗ «Концепции развития финансового сектора Республики Казахстан на 2007–2011 годы»

В 2005 году лизинговыми компаниями заключено 1358 договоров финансового лизинга, по которым реализовано 4191 единиц имущества. Стоимость фактически переданного по договорам финансового лизинга имущества составила более 20,8 млрд тенге. Объем портфеля лизинговых сделок за последние годы возрос почти в шесть раз и достиг, по оценке, свыше 350,0 млн долларов США. Отмечено более чем четырехкратное увеличение количества заключенных договоров лизинга. Доля лизинга в общем объеме инвестиций в основной капитал возросла до 1,8 %. Рынок лизинговых услуг становится все более привлекательным как для инвесторов, так и для производителей товаров, работ и услуг.

В течение последних лет ограничение минимального срока лизинга до 2004 года являлось основным из сдерживающих факторов развития лизинга. Основные средства, срок полезной службы которых составлял 10–20 лет, практически невозможно было передать в лизинг. Это существенно увеличивало риски по сделке.

Правительством Республики Казахстан были предприняты различные меры для развития финансового лизинга. В налоговом и гражданском законодательстве регулирование финансового лизинга приближено к международным стандартам, что способствует развитию малого и среднего бизнеса, ускорению темпов обновления основных средств на предприятиях.

17. СОЗДАНИЕ МЕГАРЕГУЛЯТОРА

На финансовом рынке Казахстана реализован принцип единства регулирования, а именно: за состояние финансового сектора отвечает единый отдельный орган – Агентство по

регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций. Создано АФН в начале 2004 года. Подобную практику можно считать вполне продвинутой. Все мы помним, что под присмотром семи нянек дитя подвергается системным рискам. А у нас финансовым надзором занимается теперь исключительно Агентство.

Вообще-то, единый орган регулирования всех сегментов финансового рынка на сегодняшний день не является принципиально обязательным конструктивным узлом любого и каждого национального финансового механизма. Скорее, наличие мегарегулятора характеризует именно высокую степень развития конкретной системы национальных финансов. Ведь эффективность надзора напрямую связана с его структурной организацией. Допустим, теоретически возможен конфликт между целями денежно-кредитной политики и целями банковского надзора. Наличие мегарегулятора как самостоятельного органа, скорее всего, помогает решить задачу надзорной эффективности. Во всяком случае, существует достаточно красноречивая статистика: с 1994 по 2004 год количество стран, в которых есть мегарегулятор, увеличилось с 3 до 37.

В Казахстане подобный орган появился не в результате изначально существовавшего теоретического замысла: к созданию единого регулятора мы шли эволюционным путем. Причем на этом пути правильные теории постоянно взаимодействовали с силой определенным образом складывавшихся обстоятельств. Важны были и теоретические предпосылки, и чисто организационные расклады – в равной степени. Например, одно время банковским надзором у нас занимался Нацбанк, страховым надзором – Минфин, за компании, управляющие пенсионными активами, отвечала Комиссия по ценным бумагам, а комитет по пенсионным фондам был частью структуры министерства труда и социальной защиты. Было совершенно очевидно, что эту структуру следует упорядочить.

Консолидация регулятивных функций происходила постепенно и поэтапно. Фактически создание мегарегулятора началось в 1998 году, когда Национальному банку Казахстана были переданы от Минфина функции страхового надзора. Правительство пришло тогда к выводу, что страховой надзор осуществляется не очень эффективно (о чем участники рынка догадались значительно раньше и не без пользы для себя). И в 1998 году сектор страхования был передан в Нацбанк.

Собственно, Национальный банк и стал затем «базой» консолидации. Напомню, что к тому времени у нас уже прошла банковская реформа, банки были консолидированы, капитализированы, перешли на работу по жестким надзорным стандартам. По моему глубокому убеждению, это правильный (и, возможно, единственно правильный) путь создания мегарегулятора. Все основные финансовые реформы надо проводить тогда, когда за банковский надзор отвечает Центральный банк, и только после их полного осуществления имеет смысл создавать мегарегулятор как единый и самостоятельный надзорный орган.

Дальнейшая хроника событий такова.

В июле 2001 года прекратила свою деятельность как самостоятельный орган Национальная комиссия Республики Казахстан по ценным бумагам. Ее функции и полномочия были переданы Национальному банку (в этих целях его структура дополнена департаментом регулирования рынка ценных бумаг).

В 2002 году Национальному банку были переданы от министерства труда и социальной защиты функции по регулированию накопительных пенсионных фондов. А в 2003 году был принят закон «О государственном регулировании и надзоре финансового рынка и финансовых организаций». В соответствии с законом новая структура, объединившая несколько сфер надзора, была выделена в автономное агентство с прямым подчинением главе государства.