Finis Mundi. Записи радиопередач
Шрифт:
По этой богоизбранной России, России "Белого Клобука", Китежа, по Третьему Риму, Третьему финальному Царству был нанесен непоправимый удар вначале реформой Никона, потом совсем уже разрушительными инновациями восточных патриархов на соборе 1666–1667 годов. Каковы цифры! 666. Старообрядцы распознали в этих событиях, в обмирщвлении, секуляризации, десакрализации Руси несомненный знак прихода антихриста. И Русь раскололась.
Хранители древлего благочестия во главе с великим протопопом Аввакумом, староверы были носителями пронзительно страстного ощущения краха Святой Руси, мучениками десакрализации, людьми настолько сросшимися с мистической преображенной плотью Третьего Рима, что отказ от этой концепции со стороны Царя и реформистского духовенства, заставило их прозреть в катастрофе книжной справы и отказа от старого Студийского устава приход антихриста. Поэтому они видели любой компромисс с новой Системой как продажу души, искали мученичества и смерти, огненного крещения в гарях, поста до смерти… В огонь прыгали целыми семьями, сестры, взявшись за руки, матери прижимая грудных младенцев, мужчины с суровым мужественным спокойствием. Огненное крещение, Святая Русь отошла от России светской, и те, кто был ей предан пошли
Природа Клюева, русская природа понятая по-русски — это природа старообрядческая, потаенная, скрытая, исполненная бесконечной тоской, намекающая бездонностью красоты, насыщенности, плотности, чувственности и боли на мир иной, на Светлый Град, такой недоступный, но вместе с тем такой близкий.
"Ракитник рыдает о рае…"Гениальная клюевская строка, суть эзотеризма России. Наша природа не просто прекрасна, ни с чем не сравнима, исполнена невероятной силы и таинственной мыслию. Она природа преображенная, богоизбранная, сохранившая со Святой Русью Спасения несравнимо больше связей, нежели светская культура десакрализованной Руси. Это не язычество, не пантеизм, не впадение в прелесть мира сего. Нет, это богословский факт, прямое следствие духовного пробуждения и преображения русского православного человека, тянущегося всеми силами души к осознанию бескрайней как сама Родина Истины, Истины Большого и Последнего Света, Света с Востока, Света Невечернего. Только русский ракитник рыдает о рае… Только русские осины так дрожат иудиной дрожью… Только русские ивы роняют в протоки и запруды слезы Вечной Скорбной и Счастливой Памяти…
Николай Клюев, выразитель мыслей и чувств тайной России. Не просто один из талантливых поэтов. Нет, именно русский христианский мистик, национальный харизматик, носитель Важнейшей Вести. Поэтому его судьба обладает архетипическим смыслом. Клюев ставший известным поэтом в начале века принимает Октябрьскую Революцию. Это не просто индивидуальный выбор. Это решение тайной Руси, без санкции которой, на самом деле, строго говоря, ничего никогда и произойти не может. Сквозь мутный язык большевизма Клюев провидел явный разрыв с Романовской Петербургской Россией, столь ненавистной всем радикальным народникам, славянофилам, органическим и страстным, а не казенным патриотам святой Родины. Клюев, как и Блок, Есенин, сторонники «скифства», национал-большевики, левые евразийцы и многие другие, утверждает, что в большевизме проявляется возврат к дониконовским временам. И действительно. В 1917 году восстановлено на Руси Патриаршество, отмененное Петром. И очень важно, что большевики переносят столицы снова в Москву, ведь Санкт-Петербург и был как раз выразительным осознанным реформаторами жестом по окончательному разрыву с традицией Москвы Третьего Рима. Даже цареубийство позитивно толковалось староверами как месть Романовым за отказ от великой миссия «катехона», «держащего»,
В этой строфе — сущность отношения к Революции "второй России", тайной Руси. Она видела в вожде большевиков не реального, но мифологического персонажа, а в самой Революции распознавала за масками нигилизма Архаику и Великое Возвращения. А значит и сама Революция была сущностно Консервативной, лишь облаченной в современные формы нонконформистской экономической теории. Революция убила не нечто живое, но лишь поставило точку на затянувшейся агонии.
И далее:
"Куда схоронить мертвеца",Толкует удалых ватага….Поземкой пылит с Коневца,И плещется взморье-баклага.Спросить бы у тучки, у звезд,У зорь, что румянят ракиты…Зловещ и пустынен погост,Где царские бармы зарыты.Это важнейшее свидетельство о признании духовным христианством конечной правоты большевизма. Но важна в этом следующая деталь. Ленин в мифологии Клюева «Лев», "красный, пурпурный, багряный Лев".
"Багряного Льва предтечиСлух-упырь и ворон-молва.Есть Слово — змея по плечиИ схимника голова".Образ парадоксален. Внешне — это зло, змея, дьявол, нигилизм, воплощение народного «Низги». Но в пространстве "второй Руси" все парадоксально и перевернуто — Система с ее моралью фальшь и зло. Правящий класс и романовская монархия — отчуждение и ложь. Это праведник с головой змеи. Против него идет обратный монстр — змея с головой схимника, большевизм, "багряный Лев" ленинизма. Но такой напряженный мистико-политический парадокс, балансирующий на грани между двумя безднами, обеспечивается еще одной фигурой — фигурой Пророка, хранителя парадоксальной ортодоксии, ортодоксии "параллельной России". Это — сам Клюев, "посол от медведя".
Заканчивая цикл о Ленине Клюев пишет о себе:
"Я — посол от медведяК пурпурно-горящему Льву,— Малиновой Китежской медьюСкупаю родную молву.Китеж, Тайна, Финифтяный рай,И меж них ураганное слово,— Ленин — кедрово-таежный май,Где и солнце, как воин, сурово.Это слово кровями купить,Чтоб оно обернулось павлином,Я — посол от Медведя, он хочет любить,Стать со Львом песнозвучьем единым".Медведь — сама тайная Русь, спящая, стремящаяся проснуться, обнаружить себя, проявиться. В романовской России это было невозможно. Красный Лев подавал тайные знаки.
Большевизм был подлинным только как национал-большевизм, как Советская Русь, как платоновский «Чевенгур», как реализация невозможного, как тотальная отмена энтропии, отчуждения и смерти. И в таком большевизме у великого сына России Николая Клюева была миссия пророка нового мира, посредника между тайной русской сакральностью и внешней политической социальных новаторов и революционеров. Поэтому принятие Клюевым Революции, и Революцией Клюева, развитие их взаимоотношений было индикатором духовного знака большевизма. Гармония, единое песнозвучие длилось недолго. Уже в двадцатые годы начинаются первые нападки в прессе. Клюева обвиняют в религиозности и кулачестве. Троцкий обрушился на поэта, обвинив его в "самодовольстве и эгоизме". Это его-то, сплавленного с духом русской природы, распластанного, разлитого по нации, вмещающего в свои посвятительные видения всю полноту сакральной географии, все расы и народы, которые переплетаются в его поэзии в едином ковчеге эсхатологического спасения через Русь! К 1927 году существование Клюева становится нестерпимым. Он подвергается постоянным нападкам и откровенным преследованиям. Его в первый раз арестовывают, и лишь личное вмешательство Крупской спасает этого на этот раз от тюрьмы. В 1932 году Клюев вторично арестован ОГПУ и за кулацкую деятельность осужден на пять лет лагерей. Но вместо тюрьмы дело ограничивается ссылкой в Западную Сибирь, в город Колпашев. В ссылке Клюев страшно бедствует. Наконец его переводят в 1934 году в Томск. Потом снова арест — обвинения в ношении бороды, посещении церкви и отказ от скоромной пищи. В тюрьме поэт тяжело заболевает у него распухает нога и отнимается рука. По состоянию здоровья его снова выпускают. Ненадолго. 5 июня 1937 года Клюева снова арестовывают. Это в последний раз.
Клюеву предъявлено обвинение в том, что он является "активным сектантским идеологом" и состоит в "Союзе Спасения России". 23 октября 1937 года пророк России расстрелян. Он, как всякий пророк, знал это заранее:
"Я все ищу кольцо Светланы,Рожденный в сумерках сверчковых,Гляжу на буйственных и новых,Как смотрит тальник на поляны,Где снег предвешний ноздреватыйМетут косицами туманы —Побеги будут терпко рьяны,Но тальник чует бег сохатыйИ выстрел… В звезды или в темя?"На этот раз выстрелили в темя.