Финишная кривая
Шрифт:
– Пригласи.
Хамзат Витригов по кличке Хамза нашел убежище в Англии, когда на родном Северном Кавказе до предела сгустились тучи над этим среднего роста грузным чеченцем. Большинство полевых командиров его уровня уже давно предстали перед верховными, всевышними и другими судьями. Мелочь, проводившая небольшие вылазки за фальшивые доллары, как правило, его уже не интересовала. Сейчас этот круглолицый чеченец отрабатывал деньги своих покровителей другими способами.
– Ну, здравствуй, Олег, – покосившись на Рога и Хохла, чеченец обменялся
– Спасибо, Хамзат, – едва заметно склонившись в благодарном полупоклоне, Грибанов нервно потер руки. – У тебя как?
– Ты же знаешь, – чеченец изобразил на лице скорбь. – У меня никого нет.
– Извини, – Грибанов глубоко вздохнул и обернулся к шкафчику с баром. Однако от Хохла и Рога не ускользнула ирония, промелькнувшая в глазах шефа. Все трое прекрасно знали, что в Турции у Хамзы семья, а в одном из горных аулов на юге Чечни живут и здравствуют мать, отец и многочисленные родственники, которых он прячет, опасаясь кровной мести.
– Беспалов сказал, что ты пока за него. Я пришел сказать, что все условия с моей стороны выполнены в полном объеме. За дверями мой бухгалтер. У него все документы. Распорядись, чтобы его пригласили.
Появившийся через минуту наполовину лысый мужчина быстро представил Хохлу все материалы, касающиеся перечисления привезенных денег.
Ни Хамза, ни его так называемый бухгалтер не обратили внимания на то, как Грибанов едва заметно кивнул Рогу.
– Не хочешь, Хамза, осмотреть апартаменты нашего босса? – когда все было кончено, слащаво улыбнувшись, спросил Грибанов.
– Холодно, но пройду с тобой, – улыбнулся чеченец. Его настроение не было испорчено даже тем, что вскоре на счета Беспалова ляжет больше десяти миллионов долларов. Эти деньги собраны его братьями со всего мира для самого решительного боя с человеком, отдавшим приказ покорить его маленький гордый народ.
Они пошли по многочисленным комнатам и залам, поднимались и спускались по лестницам, пока не оказались в небольшом помещении, которое в перспективе должно было стать ванной. Здесь пол был застелен толстым полиэтиленом. Повсюду стояли ведра с красками и малярные кисти.
– Слушай, дорогой, – Хамзат странно посмотрел на Грибанова, – сколько мы ходим, а я еще ни разу не видел ни одного рабочего, хотя, судя по всему, вы затеяли большой ремонт.
– Хозяин давно занимается реконструкцией страны, которую мы ненавидим, а здесь, – Грибанов обвел взглядом помещение, – умрет человек, смерть которого я спишу на российские спецслужбы.
– Интересно, кто это? – Лицо Хамзата вытянулось от удивления.
– Ты, Хамзамчик. Представляешь, какой поднимется шум? ФСБ ликвидирует финансиста арабского мира незаконными способами на чужой территории! Так что ты покинешь этот мир во славу Аллаха!
– Шайтан! – Пухлая рука эмиссара по привычке потянулась за отворот пиджака. Но
Двое людей Рога ворвались в комнату. Один ткнул помощнику чеченца кулаком в живот, и тот, выронив ноутбук, упал. Второй, вынув из рукава кусок автомобильного стекла, аналогичный лобовому «Лексусов», которым отдавал предпочтение чеченец, профессионально вогнал его Хамзе в горло.
– Где его охрана и сколько их? – спокойно глядя на то, как корчатся на полу, наматывая на себя полиэтилен, чеченец и его помощник, спросил Рог.
– Спят в машинах, – доложил один из крепышей. – Баллоны с газом мы уже убрали. Один экипаж, как всегда, Хамза оставил за воротами.
– Сами газа не наглотались? – испытующе глядя в глаза своим подчиненным, спросил Рог.
– Обижаешь, шеф, – фыркнул тот, что убирал Хамзата.
– Рог, – Грибанов внимательно посмотрел на своего помощника, – а ничего, что они прямо на выезде из дома Беспалова на воздух взлетят?
– Больше вероятности, что поверят, будто это дело рук русских. Не будешь же ты прямо у своего нового жилища валить друга. Да и следы взрывчатки, причем аналогичной той, что заложена в машинах, мы у кого надо на одежде оставили.
– Действуй, – выдохнул Грибанов.
Спецназовцы заняли позиции с таким расчетом, чтобы в случае остановки машины напротив ворот дома Истрапиловых оказаться позади нее.
– Шах, – вслушиваясь в доносившиеся с утонувшей в темноте улицы звуки, позвал Антон, – ты и Шаман с правой стороны. Ждете, когда откроются двери, хватаете и бросаете их на землю. Бить жестко. Не дай бог, кто-то придет в себя. Джин и я со стороны водителя. Джин, шоферюга твой.
– Понял, командир, – с присущим ему спокойствием ответил чеченец.
– Ясно, – запоздало отрапортовал Шах.
– С каждой стороны у нас по чеченцу, которые знают Лече, поэтому не должны ошибиться и взять другого.
– Шеф… – голос Шаха заставил насторожиться. Была в нем какая-то растерянность.
– Что, Марат? – Антон попытался разглядеть в темноте лицо Шаяхметова.
– А если его папаша выйдет встречать?
– Оценка «отлично». – Антон не предусмотрел этого варианта и теперь искал лихорадочно выход. Отец с автоматом в воротах – это серьезно.
– Может, тогда пусть Дрон не включает свет? – предложил Шаман. – В темноте-то он не будет без разбору мочить.
– Не пойдет. – Антон, взвесив все «за» и «против», принял решение: – Джин, работаешь без меня. Тебе легче с левой стороны. Пока водила сообразит, в чем дело, отоваришь того, кто сидит за ним.
– Это Дрон, – прошуршал наушник переговорного, – едут.
Все замерли. Действительно, в начале улицы гремел самопальным бензином двигатель «УАЗа».
– Работаем, парни. – Антон, дождавшись, когда огни машины протрясутся мимо их укрытия, перемахнул через некое подобие забора. Его примеру последовали остальные.