Финская руна
Шрифт:
Через секунду в помещение вновь вошел древний хозяин дома. Дед очень неодобрительно покачал головой:
— Анна, как можно, ты совсем смутила парня! Сам не свой из дома выходит. Вернется с той стороны — там и поговорите.
— Война будет, деда. Не вернется он. Руны странно себя ведут.
— Нда, этой ночью действительно что-то произошло. Не будет войны, не хочу верить в это.
Затем он обратился к Славке, который стоял с глупой улыбкой и не мог отвести взгляд от провожающей его красавицы. Реплики хозяев он пропустил мимо ушей. Мысли молодого человека витали настолько высоко, что туда сейчас не долетали звуки обыкновенной человеческой речи. Дед легонько
— Обмотки висят на крайних слева рогах, штиблеты под ними. Одевайтесь и садитесь в телегу.
Славка, наконец, опомнился и не посмел ослушаться грозного повелительного тона. Быстро кивнув Анне на прощанье, Викторов, как ошпаренный, совершенно красный от смущения, что так явно выдал свои эмоции, выскочил в прихожую.
— Ай, приворожила за ночь, нет? Что ты ему в чай вчера подсыпала? Он после второго стакана самогона уже упал со стула, — тихо по-фински сказал дед Анне, весьма косо при этом на нее посмотрев.
— Если и приворожила, то тебе какое дело, дедушка? — недобро сщурилась Анна. Дед явно попытался покуситься на её суверенитет, к которому все финноговорящие относятся чрезвычайно трепетно. — Значит, точно вернется. Понравился он мне! Лучник он или не Лучник — мне все равно! — с неприкрытым вызовом к главе дома закончила она.
Славка терпеливо ждал деда, свесив ноги с телеги. Чувствовал он себя немного паршиво: голова кружилась и болела, в горле ощущался некоторый сушняк, но признаваться в этом кому-либо Викторов не спешил. Дед, выйдя из дому, чересчур громко хлопнув дверью, кинул ему на руки винтовку. Затем он посмотрел на ноги Славки, ошалело разглядывающего ствол в своих руках, и зло выругался:
— Кто так обмотки накладывает? Ты не в остроносых лакированных ботиночках вышел на мостовые Парижа! Это лес! Это пограничники! Глаза и уши есть везде. По дороге покажу один раз, а там запоминай как хочешь!
Он взглянул на подошедших к телеге двоих мужиков, обладателей кряжистых крестьянских фигур и не менее суровых нордических профилей, одетых во все черно-серое: сапоги, штаны и пиджаки.
— В лес, вдоль дороги — пятьдесят метров, слева и справа. Чью спину увижу — стреляю чуть ниже! Не частите и не забывайте! — выдал указание своим батракам злобный дед. Он с удовольствием отследил вытянувшееся лицо у Славки.
— Это не мои батраки. Этих ребят мне прислал начальник зарубежного сектора Меландер. Попросил понатаскать ребят по моему профилю. Мало мне работы — еще и тренировать его оболтусов как «сисси», даром что офицеры. А для главного моего дела одного старания и чувства долга мало — талант нужен. Но все равно, пытаются руну рисовать как могут. Живут в сарае, на сене — никто даже не пикнул. — Явно бахвалясь своим авторитетом, рассказал Славке дедок.
— Мне сказали, что в этом виде деятельности вы настоящий волшебник, — сделал попытку высказать деду комплимент его совершенно запутанный гость, имея в виду скаутскую тренировку батраков, неожиданно оказавшихся офицерами. Служащие каких войск, может, Казачьи войска? Или МЧС, у которой на вооружении стоят чуть ли не танковые полки? А может, одна из новых частных армий, которые, того гляди, вскоре споры хозяйствующих субъектов будут вести при помощи пули, ракеты и снаряда, не прибегая к услугам жадных адвокатов. И про какие руны идет сейчас речь?
— С высоты вашей Эйфелевой башни разглядели? — по-видимому, съерничал дед. — То, что в России отменили медальоны, не ведают, а вот то, что дед Велхо защитные руны на бункерах рисует — это они точно знают. Уж не от германских друзей, настоящих
— Дед, немцы считали, что все решает магия и танковые колонны. А на самом деле рулит ракетное атомное оружие, авиация и точечные ковровые бомбардировки.
Дед аж крякнул от такой сентенции, в которой Славка органично сплел переделанные высказывания Переслегина и Гоблина-Пучкова, известных деятелей питерской культуры.
Тут Славка вспомнил одну древнюю легенду, которую ему рассказали как-то на военной кафедре:
— Про руны вы сказали: это как Вяйнямёйнен защитил рунами броненосец, который его имя носил? Его еще никто так и потопить не смог?
— И это вы знаете! — громко сказал дед и в сердцах кнутом вытянул по спине лошадь. — Если вы такие умные, что ж вы Россию-то просрали? Хватало у вас знающих людей. Спеси вот было много. Ладно, ладно, не ты лично, но к твоим старшим у меня этот вопрос никогда не снимется.
Они некоторое время ехали молча по утреннему лесу. Славке было нечего сказать. Когда начался развал империи, он никак на это повлиять не мог в силу возраста. Дед вновь заговорил:
— Устал я по всему перешейку ездить уже да защитные знаки ставить. Да и сил уже не осталось объяснять — что во всем меру надо знать: каждая руна, каждый отводящий взгляд символ — уменьшают, истончают магию. Кончится она вся, разом — что делать будем? Новой силы взять неоткуда.
Славка весьма предусмотрительно помалкивал. Речь у дедушки однозначно заходила за край реальности. Перед ним явно находилась жертва всех этих новомодных передач о колдунах и ведьмах. У него уже сложилось убеждение, что он попал в какую-то тайную секту, недодавленную РПЦ и не отслеженную спецслужбами. Финансирование явно шло из-за рубежа за счет продажи найденной по болотам антикварной техники.
Дед тем временем переключился на другую тему:
— Слушай сюда. Как тебя скинут — ориентируйся на треугольник из освещенных домов. Когда очутишься на картофельном поле, держи путь на восток, ровно между двумя холмами с домами, в которых горит свет. Выйдешь на дорогу, найди поворот — на повороте зеленый старый верстовой столб с желтым навершием домиком. Ночь будет ясная, луна только начала стареть — сам все увидишь. Как найдешь этот знак — жди. За поворотом остановится грузовик. Водитель выйдет и попинает все четыре колеса. Затем залезет в кабину. Это наш человек, из карел, настоящий ингерманландец. Залезешь в кузов — найдешь там мешок, как я и говорил, с бело-голубыми тесемками. Он тебя в пригород и отвезет. Дальше сам. Давай повтори.
Славка послушно с легкостью повторил «легенду». Выяснять значение слова «скинут» он благоразумно не стал — придет время, сам все поймет. Его, конечно, напрягало немного то, что все личные вещи остались у деда, винтовке в руках он не доверял, так как она наверняка была бутафорной, но самое главное — он совершенно не умел из нее стрелять. Видел в фильмах, как передергивают затвор — но и все. Тут главное — добраться живым до ближайшего поста службы правопорядка, а там он сдаст всю эту банду. Если раньше, конечно, не вскроется, что это все какой-то дурацкий розыгрыш. Его разум старательно обходил существование в этом уравнении такой переменной, как Анна. Славка предвидел всю канитель с заявлением и прочими вещами — но свое терять он не собирался. А с Анной — как-нибудь все наладится, он сумеет ее вытащить из этой секты. Большинство молодых и неженатых молодых людей — неисправимые оптимисты, и Славка принадлежал к самой передовой части этого сообщества.