Финт хвостом (сборник)

Кинг Стивен

Многие благородные лорды из городов у реки возжелали сокровищ гробницы и славы, каковую обрящет тот, кто первым, войдет в пещеру и заявит о своих притязаниях на царское ложе — славы, каковая останется на века и переступит черту, отделяющую жизнь от смерти.

Они посылали на поиски лучших воинов и командиров, но никто не вернулся назад. Никто.

Среди городов у реки был город с высокими вратами, и правила там принцесса. Она была старой, коварной и злой, и она понимала, что скоро придет ее время и смерть заберет ее в мир иной, и ей тоже хотелось возлечь на роскошном ложе, приготовленном для загадочного царя в богатой гробнице в пустыне, ибо придворные маги твердили ей в один голос, что такая гробница действительно существует.

— Но, — сказали они, — там есть некий страж, хранящий покой гробницы. Вот почему никто еще не возвращался назад.

— Людей нам не жалко, людей у нас много, — сказала принцесса и призвала к себе первого из троих своих самых сильных и верных рыцарей.

И он предстал перед ней, первый рыцарь. Он был юным и рьяным, весь в шрамах от многих сражений и в наградах от многих милостей. Она рассудила так: он молод и силен, и это будет приятно, если он сгинет во цвете лет. Всегда приятно, когда обрывается молодая жизнь, полная чаяний и надежд. Она повелела ему отыскать гробницу и предупредила только, что там будет страж — то есть придется сражаться. Рыцарь лишь улыбнулся на это, сверкнув молодыми белыми зубами. Старуха рассмеялась — и ее зубы были далеко не такими белыми и здоровыми. Безжалостная, ока отправила его в пустыню.

Первый рыцарь уехал из города, где девушки бросали цветы под ноги его коня, и отправился в пустыню, где был только жаркий ветер, завывающий в дюнах белого песка.

Он ехал вперед, ориентируясь — как подсказали придворные маги — по солнцу и луне, когда на небе была луна. Он не прислушивался к голосам, которыми звал его ветер, он пил понемногу воды и вина из своих запасов, и на пятый день, на закате, он добрался до нужного места.

На фоне лилового неба возвышалась гора, которая как голова великана. А у подножия горы прямо из желтых камней бил серебряный ключ, и вода проливалась в маленькое озерцо, искрящееся в лучах заходящего солнца. Но у озера не росли ни кусты, ни деревья, а сразу за ним открывался провал черноты — вход в пещеру. По обеим сторонам от провала стояли колонны, вырубленные в скале. Но сам провал был сплошной чернотой — непроглядной.

Первый рыцарь слез с коня и подвел коня к озерцу — напоить его водой. Но конь не стал пить из озера. Рыцарь глянул в прозрачную воду, но не увидел своего отражения. В воде отражался оскаленный череп.

— Я изучал колдовское искусство, — сказал первый рыцарь. — Меня этим не напугаешь. И темноты я не боюсь.

Он зажег факел и вошел в черный провал между желтых колонн.

Сначала проход был тесным, стены пещеры были покрыты резным орнаментом из цветов и растений, воинского оружия, и животных, и фаз луны. Но очень скоро проход расширился, и, подняв факел над головой, первый рыцарь увидел, что он находится в пещере из розового мрамора, стены которой усыпаны драгоценными каменьями, изумрудами и аметистами дивной величины, и пронизаны прожилками чистого золота. В центре этой пещеры стоял мраморный пьедестал с плоским верхом, а на пьедестале стояла золотая голова.

— Чего тебе надобно здесь? — спросила у рыцаря голова, разлепив золотые губы.

Заполучить эту гробницу для принцессы, моей госпожи.

— Возвращайся назад и скажи ей, — сказала золотая голова, — что эту гробницу готовили не для нее.

— Она — великая владычица, — сказал рыцарь. — Она богата, как три царя, сведуща в колдовских искусствах и скоро умрет.

— И все же гробница готовилась не для нее. Уходи.

— Никогда, — сказал рыцарь.

И голова сказала:

— Проходи во второй чертог.

И первый рыцарь пошел дальше: в одной руке — факел, в другой — наготове меч. Он переступил порог розового чертога и вышел в пещеру из черного мрамора. Вдоль стен стояли громадные чаши из чистого золота, доверху наполненные драгоценными самоцветами, которые переливались при свете факела розовым, синим, зеленым и пурпурным. В центре чертога стоял серебряный пьедестал, и на пьедестале сидел белый кот, который тихонько вылизывался, не обращая внимания на вошедшего рыцаря.

Но потом он увидел рыцаря и заговорил с ним на человеческом языке.

— Уходи, — сказал кот. — Или тебе придется со мной сразиться.

Рыцарь расхохотался. И кот тоже расхохотался — в точности как человек. Он спрыгнул с серебряного пьедестала, легкий, как перышко, но едва его лапы коснулись пола, как он стал расти. Сперва — до размеров большой собаки, потом — до размеров льва. Его белая шерсть искрилась при свете факела, а глаза были бледно-зелеными.

— Я все равно буду сражаться, — сказал первый рыцарь.

— Посмотри по сторонам. Посмотри, что стало с теми, кто сражался со мной.

Только теперь первый рыцарь заметил, что у подножия золотых чаш лежат груды палочек и шаров из слоновой кости — только это была не слоновая кость, а кости и черепа людей. Но первый рыцарь был уверен, что не умрет — он еще слишком молод, чтобы умирать. Он отшвырнул факел и поднял меч.

— И белый кот прыгнул прямо на рыцаря — и это было не существо из плоти и крови, это был гром небесный, разящая молния в кошачьем обличье. От удара хребет юного рыцаря переломился, и опускаясь на каменный пол пещеры, он еще успел почувствовать, как железные когти вырвали из него жизнь.

Когда первый рыцарь не вернулся, старуха-принцесса велела вышвырнуть его семью на улицу без гроша в кармане. Ей было приятно думать, что его молодость и героизм пропали всуе, но при этом она страшно злилась. Потому что не получила того, чего хотела. И она призвала к себе второго рыцаря.

Он тоже был сильным и смелым, хотя уже не таким молодым, как первый. Шрамов от битв у него было больше, и еще больше каменьев и самоцветов, которые он добыл в честном бою. Она отослала его в пустыню с кривой усмешкой на тонких губах. И когда он выезжал из города, дети бежали за ним и благоговейно смотрели вслед, но в пустыне был только ветер. Впрочем, рыцарь, устремленный на доблестный поиск, не замечал ни детей, ни ветра.

Он ехал пять дней. И на закате пятого дня, когда небо окрасилось алым, он приехал к горе, которая как голова великана.

Его конь тоже не стал пить воду, а когда рыцарь глянул в озерцо, в воде вообще не было отражения — но он почел это игрой зыбкого света.

Он бесстрашно вошел в гробницу с зажженным факелом в руке, прошел по узкому ходу в пещеру из розового мрамора, побеседовал с золотой головой, не внял ее предупреждению и пошел дальше, в пещеру из черного мрамора, где были чаши из чистого золота, и драгоценные камни, и кости, и он сразу увидел кости, и только потом — кота ослепительной белизны, который тихонько умывался на серебряном пьедестале.