Фиолана
Шрифт:
– Нет у меня никого, – буркнул снова дракон.
– Тогда в чем причина? – не унимался Хартан.
– Я не хочу себе в пару Маргу!
– Когда-то хотел, так хотел, что даже улетел отсюда на долгие 20 лет.
– Это было давно! И все прошло!
– Тогда одна ночь мало что изменит,
– Даже одну ночь, я не хочу провести с этой… с той, что предала наши клятвы!
– Ты можешь сопротивляться зову самки только если в твоем сердце живет любовь к другой, – сказал Дарим – тогда никакой зов не призовет тебя.
– Твой брат прав, – согласился
– Нет,
– Тогда готовься, – усмехнулся Дарим – праздник через два дня – Аримар сердито сдвинул брови и сделал большой глоток. Он улетит, спрячется в горах, он не услышит зов Марги! Когда самка призывает своего дракона, тот не может сопротивляться. Если Аримар услышит ее зов, он подчинится ему.
– А я хочу, чтобы меня призвала Ильха, – сказал Хартан и Дарим засмеялся.
– Эта рыжая самка тебя не позовет! За ней столько драконов ходит, что ей и без тебя хватает кого призвать.
– Я что, так плох? – насупился Хартан – почему ты думаешь, что я ей не нравлюсь?
– Может, и нравишься, но у нее такой выбор, что придется крепко подумать кого звать, а кого нет.
– А ты, Дарим что хочешь? Кого ты ждешь? Ты, как сын вожака стаи нарасхват.
– Раза, думаю, она. Давно смотрит на меня, но не зовет. В том году позвала Хильда, но не понесла, думаю в этом году не решиться. А Раза еще только вошла в возраст, другие драконы во всю ухаживают за ней, я хочу быть первым.
– И как тебе Хильда? – заинтересовался Хартан.
– Ты же знаешь, что мы не рассказываем о тех, кто нас призывает, – строго сказал Дарим, и друг кивнул соглашаясь.
– А ты, Аримар, тебе никто не нравится в стае? – спросил брат и дракон пожал плечами.
– Не знаю, я не замечал, – сказал он и разлил всем вина.
– Если Раза понесет, то я хочу дочь, – сказал вдруг Дарим.
– Зачем тебе дочь? – удивился Хартан
– Дочь всегда с отцом, заботится о нем, я даже имя ей придумал, Тарида, – усмехнулся Дарим.
– Хорошее имя, – согласился Аримар – и дочь хорошо.
– Нет, я бы хотел сына, – не согласился Хартан – дочь, конечно, хорошо, но с сыном можно полетать на охоту, рыбу погонять, учить его всему.
– В стае мало самок, – сказал Аримар – дочери сейчас нужнее.
– Ты говоришь, как будущий вожак, – усмехнулся Дарим – хотя и отказался от стаи.
– Я не отказался от стаи, я отказался стать вожаком, после смерти отца, – нахмурился Аримар.
– Сейчас, когда Ригнар покинул и создал свою стаю, ты займешь место отца.
– Нет, – замотал головой Аримар – следующий после меня, вот ты и будешь вожаком.
– Ригнар еще может занять это место, если бросит вызов вожаку и победит его, – сказал Хартан.
– Он не пойдет против отца! – рассердился Аримар
– Возможно, но Ригнар сильно изменился Аримар, – сказал Дарим – поговори с ним после праздника, попробуй убедить, что мы ему не враги. Он не должен нападать на деревню, которая нас кормит, возделывая поля и выращивая скот.
– Попробую поговорить, – кивнул Аримар – возможно, он меня послушает.
Глава 23. Граат и его рисунки
Фиолана сидела прямо на полу, на ковре и высунув кончик языка, выводила на беленом пергаменте голову Кеззи, которая спала напротив девочки. Рядом сидел Граат и тоже быстрыми умелыми штрихами рисовал портрет самой принцессы. Грифельные палочки в их руках были остро наточены, а пальцы все измазаны черным. Никос, Кормак и Бранц отправились на охоту, обещали привезти к ужину кабана. В их отсутствие дети и решили заняться рисованием.
Фиолана вздохнула и сердито отложила пергамент.
– У меня не получается шерсть Кеззи, – буркнула она – такая пушистая и длинная, что вместо вампала выходит непонятно что, – и Фиолана потянулась к Граату, всматриваясь в его наброски.
– Ух ты, у тебя тут я! – восхищенно произнесла принцесса, рассматривая свое изображение на пергаменте. Граат умело нарисовал глаза девочки, в которых играли смешинки, тоненький носик, немного пухлые губки. Волосы мягкими завитками обрамляли красивое лицо.
– У тебя настоящий талант, Граат. Ты так рисуешь, что дух захватывает!
– Подожди, вот когда красками все нарисую, ты будешь как настоящая. Вот только волосы… – с сомнением посмотрел на нее мальчик.
– А что волосы? – удивилась Фиолана.
– Я не знаю, как предать этот оттенок серебра и белого, – расстроился Граат – нет такой краски.
– Может нам снова доехать в гавань и там заглянуть в ту лавку? Вдруг завезли новые краски?
– Такой краски нет, – сказал Граат – но я что-нибудь придумаю. Покажи мне свой рисунок? – попросил мальчик и Фиолана протянула ему нарисованную Кеззи.
– Да, талант к рисованию у тебя отсутствует полностью, – улыбнулся Граат, глядя на обычный овал с носом и глазами, из которого торчали штрихи, это принцесса пыталась нарисовать мех зверя. Фиолана насупилась и выхватила из рук Граата свой рисунок. Посмотрела на Кеззи, на свое творение, на рисунок самого Граата и со вздохом отложила.
– Да, художник из меня не очень, – улыбнулась девочка – Но я могу рисовать по-другому, смотри!
Принцесса подошла к каменной стене и приложила руку. Мгновение спустя ее пальцы стали покрываться морозным инеем, и по стене поползла белая полоса, которая стала закручиваться в кружевные узоры, круги и снежинки. Вскоре часть стены и пол до камина покрылись самым красивым и самым тонким из рисунков. Воздушный, легкий, волшебный узор дошел по полу до Кеззи, и вампал отодвинула свои лапы от него, но потом встала и легла прямиком на снежный рисунок.