ФИОЛЕТ
Шрифт:
Многие месяцы Макс довольствовался только мясом, рыбой и фруктами. Если посудить, то это более чем достаточно. Но все равно частенько Макс думал о том, на сколько, пусть даже черствая безвкусная лепешка, скрасила бы его рацион. Тем не менее о лепешках, пышных булочках, французских багетах и кирпичах пахнущего свежеиспеченного ржаного хлеба ему оставалось только мечтать. Ни здесь на берегу, ни в глубине леса не росли травы, дающие колоски и семена. Куда ни посмотри, везде на грунте виднелись, похожие на побеги лука травинки: плотные и упругие, без намека на ответвления или колос. По такой траве было удобно идти, потому что она пружинила, как ворсистый ковер, но семян не было. Здесь на этой чуждой планете Макс дал себе зарок есть только то, что едят другие
Но однажды ему все-таки повезло. Как это часто бывает, лишь случайность помогла ему найти то, что он тщетно искал много месяцев. Случилось это вечером на закате. В эти часы Макс любил сидеть, прислонившись спиной к камню, и наблюдать, как маленький багряный шар Звезды опускался к горизонту. В такие моменты его голова была пуста от мыслей. Всем своим сознанием он внимал красоту открывающегося вида. Птицы на берегу были редкостью, поэтому фигура пичуги, летящей низко над самым песком, привлекла его. Ленивым взглядом Макс проводил черную точку и уже было возвратился к созерцанию заката, как вдруг сердце его стало биться сильнее. Он осознал, что пташка не просто пролетела мимо, а опустилась на траву, чего он никогда ранее не видел. Сонливость как рукой сняло. Макс весь напрягся, как дикая кошка перед броском, и медленно на четвереньках стал красться к полосе травы, выдающейся пятном из леса. Именно там присела и скрылась в гуще плотной травы пташка. Если она улетит раньше, чем Макс подойдет достаточно близко, он так и не узнает, что она там искала. А ведь это был не просто вопрос любопытства. Каждое такое наблюдение повышало шансы на его выживание.
Поначалу он думал, что упустил момент. Но только уже собрался расслабиться и вытянуться во весь рост, как заметил едва уловимое движение в траве. Вот она! Макс впервые вблизи увидел здешнюю птицу. Как и в случае с сусликом, птицей эту чудную тварь можно было назвать только условно: микроскопическая голова, как и следовало ожидать, все тельце в мелких и черных, как у ворона, перьях. Голова без клюва. Вместо него пташка обладала резко выделяющейся на черном фоне красной пастью. Все это выглядело несколько устрашающе, но Максу было не до того. Он с замиранием сердца наблюдал, как чудо-птица методично одну за другой сламывала травинки. Выбирала она не всякую, а только слегка уже пожелтевшую. Острые зубы легко срезали травинку у самого корня и из них, о чудо, одна за другой, выпадали маленькие круглые горошины. Сколько раз он обращался к этим травинкам в поиске колоска, но разве мог он предположить, что вместо травинок он каждый день подминает своими ногами стручки, полные зреющих семян!
С этого дня у Макса появилось новое занятие. Каждый день он обходил округу, собирая семена травы. Трава эта в изобилии росла в округе рядом с лесом и в самом лесу, но он, соблюдая осторожность, собирал только семена пожелтевшей травы. Именно так поступала птица. Ведь не исключено, что до созревания семена могли содержать вредные вещества или вовсе быть отравленными. Такое часто встречается в природе, которая старается предоставить растению возможность довести семена до зрелости.
Горошины были практически безвкусными, но это было, пожалуй, к лучшему. Этого и следовало бы ожидать от злака. Семена на вкус оказались чем-то средним между зерном пшеницы и сухим горохом. Тщательно разжевывая их, Макс убеждался в том, что в них нет ни тени горечи или пряности, которые вовсе не подходили для его целей.
Зернышко к зернышку он каждый день увеличивал горку, бережно сложенную на ткани в углу палатки. Вечерами он, как какой-то подземный гном, упивался своим богатством. Макс набирал семена пригоршнями и медленно высыпал их обратно в горку, наслаждаясь зрелищем.
Спустя две недели скрупулезного ежедневного труда у Макса наконец собралось достаточное количество семян для того, чтобы подойти вплотную к самому главному. Сначала все семена с помощью двух плоских камней были старательно перетерты в муку.
Стремясь
День Большой готовки, как он сам для себя его называл, был им тщательно подготовлен и задуман заранее. По всему побережью Макс разыскал шесть плоских камней. Каждому камню он отдельно придал прямоугольную форму, миллиметр за миллиметром стачивая их ударами другого камня. Работа эта была тяжелой, но дело того стоило. Теперь из этих ровно обточенных камней можно было составить подобие ящика почти без щелей: один камень на дне, четыре по сторонам и один сверху. Это и была его печь.
С самого утра он составил пять из шести камней. Камень-крышку он оставил рядом так, чтобы его можно было потом легко задвинуть наверх. Вокруг Макс разложил большой костер, который нагревал камни. Для приготовления теста он приглядел подходящую выемку в камне, лежащем на песке около его палатки. Именно к этому камню он любил вечерами прислонять спину, так что тот служил ему шезлонгом. Теперь он же послужил Максу кухонным столом.
В выемку он вылил соленой морской воды, процедив ее предварительно через рубашку. В этой воде Макс растворил еще немного соли, которую приготовил заранее. Потом аккуратной струйкой стал высыпать в воду муку, одновременно помешивая тесто рукой. Сердце Макса замирало, когда на его глазах, а вернее, под ладонями, вода и измельченные семена инопланетного растения стали превращаться в самое что ни на есть тесто. Руки его дрожали от возбуждения, он чувствовал себя жрецом древней религии, выполняющим какой-то особый ритуал под лучами белой Звезды. После замешивания он оставил тесто в покое. Бог знает, из какого потайного уголка памяти всплыли слова матери: «Тесто, сынок, должно отдохнуть перед дорогой в печь».
Пока тесто отдыхало, Макс продолжал трудиться. Нужно было приготовить мясо. Впервые за долгое время у него появился шанс попробовать действительно вкусное мясо. Ведь на этот раз у него была соль! Утром он натер кусочки свежего мяса хрюка, оставшегося со вчерашней охоты, солью и высушенными фруктами. Теперь же он нанизал кусочки на вырезанные из веток шампуры и поставил их готовиться на те же угли, что сейчас нагревали печь.
Получаса, по его мнению, для отдыха теста было вполне достаточно. Вдруг еще разленится и не захочет превращаться в хлеб? Из полученного теста Макс вылепил пять лепешек величиной с ладонь и, выложив их на руку, все еще играя сам с собой в ритуальное действо, гордо подошел к костру. Там между углями его каменная печь уже вовсю дышала жаром. Вокруг костра было нестерпимо жарко, и Максу пришлось по одной вбрасывать лепешки внутрь каменного ящика, каждый раз отпрыгивая в сторону, чтобы не обжечься. Наконец он задвинул камень, тем самым закрыв заслонку своей печи.
Он очень боялся, что его лепешки сгорят, поэтому уже через несколько минут отодвинул крышку и заглянул вовнутрь. Он успел как раз вовремя. Из каменного ящика повалил пар, а когда он рассеялся, то внутри стало возможным разглядеть лепешки, которые уже начали обугливаться с краев. Не теряя времени, Макс двумя палками начал тянуть первую лепешку из печи. Руки так дрожали, что эта дрожь передавалась лепешке с удвоенной силой. В конце концов лепешка выскользнула прямо на угли и тут же начала гореть. Преодолевая порыв тут же броситься за ней, Макс чуть сам не грохнулся прямо в печь. Он начал выковыривать несчастную лепешку из углей, но она, как назло, зацепилась за головешку и только разгоралась все больше.