ФИОЛЕТ

Немон Алекс

Заранее благодарен,

Алекс Немон.

Это было выше ее сил. День приземления стал для Тины и ее семьи особенным испытанием. Никто не ожидал, что это будет так. Им много раз рассказывали на семинарах о том, что атмосфера на Марсе разряженная и посадка пройдет без особенных ощущений.

Конечно же, все на «Надежде» с нетерпением ждали этого дня. Купол колонии на Марсе – это, конечно, не открытая территория. Он был сравним скорее с океаническим островом, который почти весь затопило еще сто лет назад. Но и это казалось роскошью после более чем года, проведенного в ограниченном пространстве корабля.

Перед

назначенным днем администрация даже устроила вечеринку (первую с момента взлета), на которой всем взрослым было позволено выпить слабоалкогольный коктейль, а детям раздали сладости. Все это казалось прекрасным, но лишь до тех пор, пока снижение действительно не началось.

Сначала все как будто шло нормально. Их попросили зайти в свои кабины и пристегнуться, как при взлете с Земли, что все и сделали. После этого они долго сидели разговаривая. Ничего особенного не происходило.

Спустя некоторое время внезапно пропал свет. Экипаж, как обычно, вместо того чтобы успокоить пассажиров, сохранял молчание. Так что никто не мог понять, входило ли выключение света в планы. Ну а после начался тот кошмар, который в конце концов закончился, когда Тина потеряла сознание.

Они сидели втроем в кромешной тьме. Всем было по-настоящему страшно. Тина взяла Лизу за руку. Они нарочно старались говорить побольше с матерью, чтобы расслабить девочку. Но тут началась тряска. Тряска очень сильная. Тине казалось, что сейчас лайнер рассыплется прямо в атмосфере Марса. Эта ужасная тряска не думала прекращаться, она только усиливалась. Все вокруг дребезжало и гремело.

Лиза начала пищать, но Тина ничем не могла ей помочь. От тряски все вокруг скрипело и гремело. За этим сплошным грохотом невозможно было разобрать слов. Вещи в каюте, попадали со своих мест и теперь валялись на стене, к которой были прикреплены их кресла. Тряске, казалось, не было конца. Все были перепуганы до ужаса. Никто ничего подобного не ожидал. Тину не покидало ощущение, что кто-то посадил ее в люльку аттракциона в парке развлечений, на который она не хотела идти. Тина чувствовала, что мать переживает то же самое. Только Лиза была слишком мала, чтобы сдерживать эмоции. Она без конца пищала. Слезы фонтаном брызгали из ее глазенок, а Тина ничего не могла сделать: «Это должно когда-нибудь закончиться», – повторила она еще раз, и все действительно закончилось. В тот момент, когда ей показалось, что она просто не способна больше терпеть этот грохот и нескончаемый жалобный крик дочери, все как рукой сняло. Тряска моментально закончилась, шум прекратился: «Надежда» летела, лишь слегка покачиваясь, будто морской лайнер на волнах.

В тишине полета пассажиры провели еще около часа. Говорить никому не хотелось. Они только перекинулись несколькими ободряющими словами и стали дальше сосредоточенно ждать приземления. Лиза, после того как грохот закончился, перестала кричать. Мама держала ее за руку, и через минуту девочка, после пережитого, отключилась в глубоком сне.

После того как торможение завершилось, все смогли почувствовать притяжение. Кресла, которые были прикреплены к стене, сами повернулись так, чтобы ноги относительно силы тяжести находились внизу.

Прошло еще полчаса, прежде чем «Надежда» стала разворачиваться, заходя в вираж. Тина почувствовала, как челнок ускоряется, что могло означать только начало посадки. После того, как кресла развернулись, Дарья Федоровна оказалась где-то над ней. Тина протянула свободную руку к матери, и вдруг ее помощник, спрятанный в нагрудной сумочке, жалобно запиликал. Связь на челноке работала так, что в звонке не было ничего удивительного. Но еще до того, как она узнала мелодию, ее сердце в груди бешено заколотилось. Испуганными глазами Тина посмотрела вверх на мать, но для той мелодия звонка ничего не значила. Только Тина могла узнать в этой наивной песенке привет из прошлого.

Дрожащей рукой она вытащила помощник из сумки. Ей показалось, что она спит и видит сон. Происходящее выходило за пределы реальности. С экрана помощника ей улыбался муж. «Прочитать», – она коснулась пальцем экрана. Несколько прочитанных слов заставили кровь отхлынуть от головы. Это было выше ее сил. Она потеряла сознание. Помощник выскользнул из руки и упал на пол. На экране еще не исчез текст сообщения: «Тина, я жив и все еще люблю моих девочек больше всего на свете!»

Дик Каливан вздохнул полной грудью и позволил себе расслабиться только после полной остановки челнока. День, который начался в полном соответствии с планом, преподнес слишком много сюрпризов. Много месяцев они потратили на подготовку сценариев для множества вариантов того, что с ними могло случиться при посадке на Марс, но такое вряд ли могла предсказать хотя бы и самая изощренная модель.

Он помнил, как ясно видел Марс во фронтальном стекле. На багровой поверхности можно было легко увидеть три огромных моря, образованных не так давно после столкновения с кометой… Море Хаоса, названое так в честь долины, которую затопила растаявшая вода. На одном из холмов, выступающих из береговой линии, яркий блик выдавал расположение купола станции.

Они должны были совершить один виток вокруг Марса, зайти на посадку с востока и, пролетев над морем, приводниться в нем у самой станции. Свет на всем корабле был погашен с целью экономии энергии, так необходимой для посадки. Какой-то звук отвлек его от завораживающего зрелища красной планеты. Капитан Каливан повернулся в сторону, и вдруг картинка перед его глазами разошлась полосами в разные стороны. Как будто кто-то прямо перед носом перекрестил пальцы и развел все, что он видел, в стороны.

Члены команды перед глазами разошлись, как и все остальное. Недоуменное лицо его помощника, стоявшего ближе всех, также разъехалось. Глаза с буйной шевелюрой – влево, бородатая челюсть – вправо. «Что происходит, черт возьми?» – спросил он тихо, услышав себя откуда-то издалека. Дальше все закрутилось в спираль и вдруг снова вернулось на место. Он продолжал вопрошающе смотреть на членов своей команды, но они расширенными от удивления глазами смотрели во фронтальное стекло челнока позади него. Каливан наконец развернулся и не поверил своим глазам. Почти весь обзор закрывал вид совершенно неизвестной планеты. Прямо сейчас они на огромной скорости входили в ее атмосферу. Каливан не мог понять, что происходит, но как профессионал он отлично понимал, что если ничего не предпринять прямо сейчас, то лайнер погибнет.

«Всем занять свои места, приготовиться к посадке в плотной атмосфере!» Его голос не предполагал возражения. Все зашевелились, и уже через минуту направленные сопла выровняли угол входа в атмосферу. Каливан приказал развернуть лайнер, увеличив тем самым сопротивление. Маневр был своевременным. Машина ворвалась в плотные слои атмосферы. Весь корпус лайнера трясся, а от грохота закладывало уши. Оставалось надеяться, что «Надежда», которая теоретически могла осуществить аварийную посадку в земных условиях, преодолеет это испытание.

Торможение завершилось, и спустя полтора часа от начала вхождения в атмосферу планеты капитан приказал совершить разворот. Море внизу было очень кстати. В правом и левом бортах «Надежды» выдвинулись сотни небольших коротких крыльев. Они в целом создавали достаточную подъемную силу. Выйдя из поворота, «Надежда» понеслась над поверхностью воды. Каливан, все еще не понимая, что происходит, смотрел на прозрачную поверхность воды. Море было спокойным. Своей рукой он потянул посадочный рычаг вниз и вздохнул с облегчением, почувствовав касание энергетического поля о поверхность воды. Они все еще неслись с огромной скоростью, но основная опасность была позади.