Шрифт:
***
У Марко шел тяжелый месяц. Поэтому ночью Марко не спалось.
В одну из ночей он проходил мимо зеркала. Как раз в этот момент по ту сторону мимо проходило чудовище.
Марко посмотрел на чудовище.
Чудовище посмотрела на Марко.
Чудовище уже хотело идти дальше, но в тот день Марко решил, что он и есть чудовище, и чудовищу пришлось остаться. Так Марко стал чудовищем.
Поверья об обоях
Эмиль давно не гостил у бабушки Гали. После его двадцатилетия они почти не общались.
Бабушка жила
Отношения Эмиля и Гали никогда не были идеальными, но ностальгия из детства мучила – Эмиль на заре четвертого десятка лет захотел повидать природу – рванул утренним автобусом, когда роса еще висела в траве, а асфальт не просох от ночного дождя.
Бабушка встретила Эмиля на единственной автобусной остановке в миле от огородов. Вместе они отправились в ее домик: пить навар из душицы, кушать желтые пряники и конфеты «коровки» да «ласточки».
С десяти до двенадцати часов дня Эмиль гулял, кусочничал с грядок – пощипал смородину, морковь, землянику, укроп. Важно было отбыть у бабули часа четыре, чтобы оставить ощущение, что они повидались.
Поэтому где-то полпервого Эмиль решил, что настало время дневного сна и пошел в дальнюю комнату дома.
– Ого, да тут обстановочка, как пятнадцать лет назад! Ничего не изменилось, – подумал Эмиль.
Он лег на бок и стал рассматривать противоположную стену. Все стены бабушка когда-то обклеила разными остатками обоев: не хотела сильно тратиться на ремонт. Но стена, на которую пал взгляд Эмиля, почти полностью состояла из одинаковых: с грязно-оранжевым узором, то ли геометрическим, то ли растительным. С одной стороны он казался детализированным, с другой стороны имел вполне конкретные большие контуры.
Так или иначе, обои сильно напомнили Эмилю стереокартинки, популярные в последнем десятилетии двадцатого века: когда страница альбома полностью заполнена сложными узорами, созданными в 3D-программе. Узоры однотипные, но если фокусировать взгляд не на странице альбома, а за ним, то в узоре начинаешь видеть объем.
Сон не шел, поэтому Эмиль подумал «Почему нет? Вдруг это и правда стереокартинка?». Через окно слышался стук лопаты о твердую землю – бабушка увлеченно занималась новой грядкой. Соседские дети отбивали резиновый мяч на главной улице, играли в белки-собаки.
Эмиль сел подогнув ноги к себе и сосредоточил взгляд на обоях, а затем сфокусировался на такой точке, как если бы стена была на метр дальше от него. Смотрел как бы сквозь стену.
Тут узор сфокусировался, возник объем.
Но Эмиль еще не мог разобрать, что скрывает картинка. Ему показалось, что он услышал рык, но продолжил.
Сфокусировался метра на два дальше, чем стена находилась к нему. Объем в стене читался теперь лучше, и Эмиль удовлетворительно усмехнулся – в объеме, который создавал узор, Эмиль увидел трех тираннозавров, склонившихся к земле, мордами к нему.
Минут десять Эмиль разглядывал застывшую сцену и даже дал имена динозаврам слева направо: мелкий, большевик и рогаторукий. Его глаза слезились от красоты, от восхищения: с детства он смотрел на эту стену, а она оказалась волшебной!
Но, постойте. Кажется, в начале мелкий был чуть дальше от комнаты, а голова рогаторукого была выше…
– Эмиль, дорогой, ты будешь овощное рагу? – крикнула бабушка из-за двери.
– Ага.
Эмиль протер глаза и пошел полдничать: на часах стукнуло три.
Когда Эмиль вернулся, мелкий стоял справа, рогаторукий по центру, а большевик стоял на удалении, половиной тела погруженный в папоротниковый лес.
Эмил стал дрожать. Он прервал только начавшийся сеанс просмотра и обошел комнату два раза. «Как же так, как же так?».
Потом не удержался и посмотрел сквозь стену еще раз – все три динозавра склонили головы к комнате, их громадные лапы, казалось, упирались в стену с обратной стороны.
Эмиль увел взгляд в сторону и заплакал, как ребенок. Быстро вытер глаза, заправил кровать, старался не смотреть на обои, собрал рюкзак и вышел.
Бабушка проводила его на автобус.
– Бабуля, хочешь, я помогу тебе сделать ремонт в спальне?
– Зачем? Мне все нравится.
Эмил молчал.
– Ну, если ты так хочешь, у меня остались еще те оранжевые обои с западной стенки. Можем оклеить ими всю комнату.
– Нет, я куплю тебе новые.
– Забудь. Забудь, Эмиль.
***
Что-то мешало Эмилю поделиться тем как он погостил у бабушки со своей девушкой. И с лучшим другом.
На следующие выходные он снова напросился к бабушке в гости; на этот раз она просила его перекопать половину участка и собрать колорадских жуков с картошки. Он действительно привез с собой четыре рулона белых как снег обоев, на которых никто и никогда при всем желании не разглядит узоров.
Приехав, первым делом Эмиль бросился в спальню и посмотрел, как там мелкий, большевик и рогаторукий. Динозавров не было, но все также просматривался пейзаж с папоротниковым лесом. Уже через пять минут Эмиль снова глянул – из леса высовывалось три тела динозавров.
Три часа Эмиль грелся под солнцем, махал лопатой, затем они с бабушкой Галей обедали, и, наконец, он выцепил минутку, чтобы проверить чудовищ.
Зашел в спальню, и понял, что что-то изменилось. Летнее солнце нагревало деревянный подоконник и старых кукол на нем; птицы пели, но внезапно до Эмиля дошло, что все стены комнаты состоят из одних и тех же обоев – грязно-оранжевых.
Он дернулся и вскрикнул, пощупал обои. Спешно вышел, отдышался.
Как теперь оставить тут бабушку?
Эмиль собрался с духом и засунул только голову в дверной проем, посмотрел на переднюю стенку напротив двери и увидел, что комната окружена как минимум восемью динозаврами. Эмиль вышел на улицу и налил родниковой воды из-под крана, выпил.
Пшикнул себе в горло ингалятором, нашел в тайничке дедовы сигареты, которые тот держал на случай, если приедет. Эмиль закурил, хотя уже давно этого не делал.