Фиолетовый яд

Мия Норт

Этим вечером, как и всегда, Маккензи начала раздавать заказы в «Счастье Дженни».

Ей нравится работать в кафе, но, на самом деле, Мак хотела бы заняться фотографией. А свои снимки девушка хотела бы делать на камеру Polaroid, которая сразу же печатает сфотографированное. В этом девушка видит приятную атмосферу прошлого, когда важные моменты в жизни, можно было тут же запечатлеть и получить воспоминание о них в виде фото. В последнее время, по мнению Мак, люди слишком стараются быть на фотографии

красивыми, ненастоящими. И потому обычные камеры её не интересуют.

Девушка с радостью бы занялась любимым делом, но, к сожалению, у неё нет денег ни на фотоаппарат, ни на кассеты для него. Конечно, она могла бы заработать деньги на всё это с помощью работы в кафе. Но Маккензи не хочет брать их у своего отца.

Задумавшись об идеях для фотографий, она застыла у одного столика, который должна обслужить.

– Девушка! – пощёлкал у Маккензи перед глазами молодой и красивый парень-брюнет, пришедший со своей возлюбленной, которая оказалась тоже не менее красивой.

– А, да! – Мак, наконец, выбралась из своих фантазий. – Что будете заказывать?

– Неужели? – возмущённо произнесла девушка, сидя за столиком.

– Нам, пожалуйста, два капучино и два пирожных «Шоколадное сердце», – произнёс парень.

– Ожидайте, – Маккензи мило улыбнулась, пытаясь загладить свою вину.

Парень в это время застыл во взгляде на неё и невольно улыбнулся, словно очарованный её природной, ничем не испорченной, красотой.

А его девушка в это время широко распахнула рот, а затем злостно скривила его.

– Какое-то идиотское кафе у вас! – она начала кричать на Маккензи.

– Что? Но почему? – испуганно посмотрела та.

– Да потому что идите в задницу. Вот, почему, – молодая девушка вскочила из-за стола, взяла возлюбленного за руку и двинулась к выходу.

– Нет! Стойте! Не уходите! Я же ещё даже не принесла заказ, – начала говорить вслед Маккензи.

Но никто уже не стал её слушать. Лишь остальные посетители с непонятными взглядами, полными любопытства, пронаблюдали за ситуацией.

Девушка, с печальным выражением лица, вернулась к отцу, который тоже успел увидеть неприятную ситуацию. Маккензи прошла за стойку и села на стул, закрыв руками лицо от испытанного разочарования в себе.

– Папа, я опять всё делаю не так, – сказала Мак.

– Это не правда. Та девушка сама не права. Она ушла не по твоей вине, – сказал отец, погладив дочь по плечу.

– Но я, когда подошла к столику, ещё долго стояла, задумавшись. А люди ждали, – Маккензи разозлилась на саму себя.

– А о чём ты задумалась? – спросил отец, сложив руки на груди.

Мак посмотрела на него и промолчала о своём желании стать фотографом.

– Милая, ты же не держишь меня за дурака? Я вижу, что торчать в кафе – это не то, чего ты по-настоящему хочешь, – сказал Роберт. – Ты можешь не помогать мне с этим… Правда, придётся тогда поискать ещё одного официанта.

– А искать не придётся, – улыбнулась Маккензи. – Мама Марии, Агнес хочет устроиться сюда.

– Что? Агнес? – Роберт сделал такое выражение лица, словно испугался и удивился одновременно.

И именно в этот момент двери кафе распахнулись.

– А, вот и они! – Маккензи посмотрела в сторону входа.

Роберт в это время резко обернулся в ту же сторону и встретился взглядом с Агнес, которая уже начала смотреть на него. Расплывчатые воспоминания возникли в голове мужчины.

Дата: 06.09.1997

Агнес закурила сигарету, спрятавшись за гаражом. Милая девочка с идеальными чертами лица и каштановыми пышными волосами. Одета в чёрную косуху, под которой однотонная тёмная футболка, джинсовую юбку и чёрные колготки.

– Тебе всего 14, малышка, – сказал 17-летний Роберт.

Сам он одет в мужскую косуху и свободные коричневые штаны. Агнес однажды заставила парня сделать стрижку, как у Бобби Бриггса из популярного сериала «Твин Пикс»: тёмные средней длины волосы с пробором посередине головы. В частности, это случилось из-за того, что парень просто очень похож на актёра, исполняющего эту роль. Тем не менее, с тех пор Роберт не меняет эту стрижку.

– Неважно, Роберт, надо в этой жизни попробовать всё! Что, кстати, по поводу группы? Вы будете собираться с ребятами? – спросила Агнес, продолжая курить.

– Да, мы выучили одну из песен группы Nirvana, – сказал Роберт.

– Эх, жалко Курта. Такого крутого исполнителя потеряли, – вздохнула Агнес. – Но ничего. Если у вас всё получится с группой, то вы тоже станете крутыми и популярными.

– Да… – протянул Роберт. – А чего хочешь ты сама? Чем хочешь заниматься?

– Ну, я буду моделью, – недолго думая, выдала Агнес.

– Моделью? – Роберту вдруг стало ревностно. – Но… мы же хотели быть всегда вместе. А с этим… все будут пялиться на тебя.

Руки крепкого парня сжались в кулаки.

– Господи, Роберт, я же не голая буду ходить по подиуму, – усмехнулась Агнес. – Меня уже один фотограф пригласил на фотосессию. Он сказал, что моё лицо создано для этого.

– Как? Уже? – удивился Роберт. – А родители?

– Я спрошу у них разрешения. И они поедут со мной, если согласятся.

– Поедут? Но куда?

– В Эдинбург. Уж не в нашем же захолустье фотосессии устраивать, – улыбнулась Агнес, бросив сигарету на землю и потушив её.