Фитнес для Красной Шапочки
Шрифт:
Приходилось признать, что меня преследует фатальное невезение. Допустим, этот гад согласится ехать со мной, однако вовсе не факт, что охрана не последует на значительном расстоянии. И что тогда? Тогда роковая встреча на даче с вероятной стрельбой, а дальше моя кончина. Если выиграет Павел, мне крышка, если победят ребята Мелеха, мне тоже крышка, устроят допрос с пристрастием, с последующей справедливой карой. Витя при любом Раскладе тоже труп.
В этот миг в голову мне пришло вот еще что:
Переход от лютой вражды к большой страсти
— Ой, мама, — взвыла я, потому что при таком раскладе выходило, что у меня вовсе нет шансов выбраться из передряги. «Придумай что-нибудь, — заволновалась я, — найди способ сообщить в милицию».
Впрочем, способ, конечно, есть: иду в милицию, все рассказываю и сижу у них до тех самых пор, пока не отыщут Павла и не спасут Виктора, а будут гнать, запрусь в туалете. Спасут они Виктора, как же… но и я не герой-одиночка.
Я и в самом деле нацелилась идти в ближайшее отделение, правда, не знала, где оно находится, зато заметила постового милиционера и направилась к нему. Для этого необходимо было перейти дорогу, я замерла на тротуаре, и тут из потока машин вынырнула одна и притормозила рядом, едва не задев меня зеркалом. Задняя дверь открылась, и мужской голос требовательно произнес:
— Садись.
Точно под гипнозом, я полезла в кабину, потому что голос был знакомым, наверняка Артем или Игорек.
Проклиная свое невезение, я захлопнула дверь, машина сорвалась с места, а я удосужилась взглянуть на водителя, после чего у меня даже не осталось сил по привычке чертыхнуться. За рулем сидел блондин, психически неуравновешенный тип с лезвием. Вот только его мне и не хватало.
— Здравствуй, солнышко, — сказал он, глядя на меня в зеркало. Ко мне разом вернулись все чувства, и я вознамерилась распахнуть дверь, чтобы вывалиться на асфальт. Кончина под колесами была для меня предпочтительнее лезвия. — Не спеши, — сказал блондин и ударил меня ребром ладони по шее, ударил-то вроде не сильно, но я мгновенно отключилась.
Кто-то похлопал меня по щекам и ласково сказал:
— Открой глазки.
Я вроде бы улыбнулась, в воображении нарисовав себе картину: все враги повержены, добрый доктор Айболит приводит меня в чувство, а седой полковник, смахнув слезу, готовит благодарственную речь, в коей особо отмечаются мое мужество и отвага.
Разумеется, действительность моих надежд не оправдала. Я открыла глазки и увидела все того же блондина, только теперь он выглядел еще омерзительнее, потому что на губах его играла одна из тех улыбочек, которыми киношные маньяки балуют своих жертв.
Мы по-прежнему находились в машине, салон которой освещала тусклая лампочка, а за окном царила темнота. Либо с момента моей отключки прошло очень много времени и сейчас уже ночь, либо мы не на улице, а в каком-то укромном месте, куда дневной свет не доходит. В этом случае распахивать дверь и пытаться бежать довольно глупо. Да и вряд ли я смогу открыть дверь, раз блондин сидит рядом. Я поежилась и слегка сдвинулась с места, что было замечено.
— Ты как? — спросил он, насмешливо щурясь.
— Плохо. Меня тошнит.
— Извини, что обошелся с тобой не по-джентльменски, но другого выхода у меня не было.
— Да? — не поверила я.
— Конечно. На «хвосте» висели какие-то придурки, а ты собралась меня покинуть.
— Нормальное желание, — пожала я плечами. — Наша предыдущая встреча не располагала к продолжению знакомства.
Он взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы увидеть порез на шее, провел по нему пальцем, я поежилась, а он ухмыльнулся, но подбородок отпустил.
— Значит, вы подружились, — сказал он, на этот раз поглаживая мои волосы. Это здорово меня нервировало, но возражать я не посмела.
— Если хотите, чтобы я отвечала осмысленно, пожалуйста, правильно формулируйте вопрос, — очень вежливо попросила я. — К примеру, «вы» это я и кто? — Он выразительно поглядел на меня, при этом двигая челюстью, точно жевал, затем губы его приоткрылись и я увидела бритвенное лезвие, он виртуозно играл им языком, и зрелище это, признаться, завораживало. — Вы порежетесь, — смогла произнести я, когда столбняк немного прошел.
Вместо ответа блондин схватил меня за волосы. Ожидая самого худшего, я сжалась в комок и зажмурилась, но действительность превзошла все мои самые скверные ожидания, он стал меня целовать с этим своим дурацким лезвием во рту, и я все время чувствовала его. Оставалось лишь удивляться, как я смогла пережить все это.
— Скажи — кайф? — спросил блондин, отстраняясь.
— Ой, мамочка, кругом одни психи, — не сдержалась я.
В отместку он лизнул шрам на моей шее и заявил:
— Ты прелесть.
— Вы тоже ничего, — дипломатично ответила я, — но если честно, я не большой любитель экзотических удовольствий. Меня бы вполне устроил обычный поцелуй.
— Мы вернемся к этому, — кивнул блондин, и лезвие исчезло между его губ. Далее он говорил так, точно инородного предмета у него во рту не было. У меня даже появилась робкая надежда, что он проглотил лезвие, и я с томлением ожидала: может, произойдет что-то для него нехорошее, а для меня, напротив, приятное, может, этот урод возьмет да и скончается? Интересно, человек, проглотивший лезвие, долго мучается или умирает сразу? Однако вскоре стало ясно: мои надежды не оправдались, ничего блондин не глотал, потому что если б глотал, так хоть поморщился бы, а этот пребывал в добром здравии.