Физрук 6: Назад в СССР
Шрифт:
– Ну да… Недолго…
– Можешь вспомнить, о чем был разговор?..
– Да ничего такого. Она мне комплимент сделала, сказала, что я красивая… Потом просила передать тебе привет.
– А потом?..
– А потом ничего не было… Мне дурно стало. Там народу много, теснота, душно. Бывшая твоя газировки мне стакан принесла с сиропом, из автомата рядом. Мне стало лучше, и она ушла.
– Все понятно, – тихо, почти про себя проговорил я.
– А почему ты об этом спрашиваешь?
– Да так… Не обращай внимания. Просто любопытно…
Подозрения мои усилились. Неужели Илга обработала Наташу? Вопрос только – зачем? Пытается меня таким образом запугать или переубедить или и то и другое? А когда убедится, что не вышло, к чему перейдет?.. Это надо прекращать. Хватит с меня. И когда гостья ушла в ванную, я подошел к телефону и набрал номер квартиры Разуваевых. Трубку взяла жена директора.
– Добрый вечер, Глафира Семеновна! – сказал я. – Это Саша Данилов.
– Здравствуйте, Саша! – откликнулась она. – Вам кого?
– Илгу, если можно.
– Ах, Илгочку! – елейным голоском воскликнула Разуваева. – Не могу, к сожалению. Она сейчас у Кирюши, занимается с бедным мальчиком… Может вам Тоню позвать?
– Нет, спасибо! – сказал я. – Спокойной ночи!
– И вам, Саша!
Положив трубку, я подумал, что спокойной ночи мне впереди не светит. Медсестричка вышла из ванной, и я сказал ей:
– Наташа, ты ложись спать, а я отлучусь на время.
– Куда? Я ведь усну, – пригрозила она.
– Засыпай, – согласился я. – Вернусь – разбужу.
– Попробуй только не разбуди…
И она расцеловала меня на дорожку. Подбодренный таким образом, я оделся и вышел из дому. Сидорыч заворчал, снова отворяя мне ворота, но я сунул ему трояк за позднее беспокойство, и старик сменил гнев на милость. Выкатив со двора, я помчал в Заречье, к известному мне дому. Наверное, это будет не очень – ломиться в чужую квартиру после десяти часов вечера, но мне хотелось застать бывшую врасплох, как застает она иногда меня.
Вряд ли моя бывшая применит ко мне свои спецметоды, в присутствии Кирюши и его бабушки. Хотя кто ее знает. Тем не менее – надо попытаться.
«Волга» проехала через мост и я повернул на нужную мне Речную улицу. Дом номер 18 по-прежнему желтел немногими окнами, в которых горел свет. Теперь мне не было нужды блуждать по подъездам, натыкаясь на запертые двери и пустые квартиры. Я хорошо помнил, куда надо войти и на сколько этажей подняться.
Я не торопясь проскрипел ступеньками до третьего этажа, подошел к двери квартиры номер двенадцать и остановился. Меня одолели сомнения. Там за дверью пацаненок, страдающий от тяжелой формы ДЦП, с которым и работает гражданка Эглите. Она раньше утверждала, что Кирюше становится легче, и я ей до поры, до времени верил. Потом, как выяснилось, ее не столько интересует его возвращение к нормальной жизни, сколько необыкновенные когнитивные, а проще говоря – экстрасенсорные способности.
И вот сейчас войду я. Не напугает ли парнишку появление чужака? А если мне не откроют, что я буду делать? Ломать дверь. Ну хозяева вызовут милицию. И на этом все закончится. И все же – попытка не пытка. Я нажал на кнопку звонка. Несколько минут не было ответа, наконец, я расслышал тихий женский голос, интересующийся:
– Кто там?
– Аксинья Мареевна! – громко сказал я. – Это я, Саша Данилов! Откройте, пожалуйста!
– А что вам надо?
– Я муж Илги Артуровны!
Ну слукавил, конечно, но ведь на пользу дела. В ином случае, хозяйка и не открыла бы. А так, щелкнуло поворачиваемое колесико замка, и тяжелая, обитая расстрекавшимся кожзамом дверь, распахнулась. В прихожей оказалось неожиданно темно. Свет падал лишь с лестничной площадки. Странно…
Я шагнул внутрь и успел заметить лишь испуганное выражение лица бабушки Кирюши. Дальше все пошло как в плохом боевике. Открыв рот, чтобы поздороваться с хозяйкой квартиры, я его тут же и захлопнул. Потому что в спину мне уперлось нечто твердое, похожее на ствол пистолета, и грубый голос произнес:
– Без шуток, парень! Руки в гору!
Пришлось подчиниться. Опытная рука незнакомца охлопала меня по карманам и под мышками, потом тот же голос сказал:
– Руки можешь опустить. Не оборачиваться… Хозяйка, проводите!
Ствол от моей спины убрался.
– Пойдемте, Саша! – сказала старушка, которую, как только захлопнулась дверь, я едва различал в полумраке.
В квартире было тихо, и я слышал, как она шлепает тапками. Не разуваясь и не снимая верхней одежды, потопал за нею, ориентируясь на звук. Я-то думал пройдем пару метров и завернем куда-нибудь на кухню, но мы все шли и шли, как будто я попал и не в квартиру вовсе, а в какой-то тоннель. Что за чертовщина?! Тут весь дом занимает меньше места в пространстве, чем мы уже прошли. Неужели опять какие-то фокусы моей бывшей? Тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение.
Резкая вспышка света заставила меня зажмуриться. Когда я проморгался, то уже почти без удивления обнаружил, что торчу посреди довольно тесной прихожей в обычной квартире. Оглянулся, но никакого мужика с пушкой позади не увидел. А передо мною стояла, виновато улыбаясь, Аксинья Мареевна. Она жестом предложила мне разуться и раздеться, а когда я это сделал, поманила за собой на кухню, которая, как я и предполагал, была всего в паре-тройке шагов, за поворотом короткого коридорчика.
Когда я вошел на кухню, хозяйка проскользнула в дверь и плотно ее притворила за моей спиной. Тут же воткнула в розетку вилку электрочайника и принялась доставать из холодильника банку варенья и сливочное масло. Она молчала. Я – тоже. Мне надо было прийти в себя. Можно было не сомневаться, что я снова подвергся одному из парапсихологических фокусов гражданки Эглите. Видать, показала таким образом, на что она на самом деле способна. Для чего? Чтобы не рыпался?
– Вы извините, Саша! – проговорила бабушка Кирюши, наливая мне чаю. – Илга Артуровна пока занята. Им нельзя мешать.
Она поставила передо мною малиновое варенье и тарелку с бутербродами с маслом.
– Как вам живется, Аксинья Мареевна? – спросил я.
– Слава богу, – откликнулась она. – Жаловаться грех.
– Трудно, наверное, с таким внуком?
– Ничего, с божьей помощью…
– А мама его где?
– В командировку начальство послало…
Да, старушка не из болтливых. Наверное, ее тоже связывает подписка о неразглашении. Ничего я из нее не вытяну. Да в общем и не собирался. Попью чайку с малиновым вареньем, самое-то по нынешней простудной погоде. Слопаю пару бутеров с маслом. Дождусь, когда Илга закончит сеанс. Подброшу ее до директорского дома и заодно потолкую по душам. Небось, в городе она не станет внушать мне, что кто-то бросается под колеса? Разбиться может вместе со мною тогда.