Физрук-8: назад в СССР
Шрифт:
— Данилов!
— Винтер! — откликнулась она.
Ну что ж, моя догадка оказалась верной.
— Если хотите, вы можете подождать меня в моей «Волге», — сказал я. — Там сидит мой ученик. Вдвоем вам будет веселее.
— Хорошо! — улыбнулась она. — До свидания, девочки!
Заведующая учебной частью школы №19 города Литейска помахала присутствующим «девочкам» ручкой и вышла. Я дождался, покуда секретарша оформит документы Севы Перфильева-младшего. Директорша расписалась, где требовалось, поставила печать и вручила мне личное дело моего нового ученика. Я тоже сделал «девочкам» ручкой и отбыл. Винтер ждала меня возле машины, курила, пуская сигаретный дым по ветру. Увидев меня, заулыбалась, отворила пассажирскую дверцу, неторопливо уселась, продемонстрировав свои весьма аппетитные коленки.
Сев за руль, я осторожно развернулся —
Увы, пришлось разлучить их. Когда мы приехали в Литейск, я высадил Севу возле нашей с ним школы, вручив ему его же документы и велел отнести их Раечке, а потом — топать на уроки. Пацаненок нехотя выбрался из салона. Понятно, думал, наверное, что сегодня у него будет законный прогул, но не вышло. Винтер сердечно с ним попрощалась и выжидательно посмотрела на меня. Уж не знаю, на что она рассчитывала, но явно не на то, что услышала от меня.
— Роза Марковна! — обратился я к ней. — Мне нужно с вами поговорить. Вы не очень торопитесь?
Все еще не понимая моих истинных намерений, она многообещающе улыбнулась и проговорила:
— На сегодня я совершенно свободна!
— Тогда я приглашаю вас на завтрак в ресторан «Космос».
— С удовольствием! — откликнулась Винтер. — Никогда еще не приходилось завтракать в ресторане. Если не считать ресторана на теплоходе «Степан Разин», когда ездила в турпоездку прошлым летом.
— А я вот с детства мечтал проплыть по всей Волге, — поддержал я разговор, трогаясь с места.
— Так в чем же дело? — удивилась собеседница. — Навигация открылась. С Речного вокзала регулярно отправляются рейсы до самой Астрахани.
— Будут свободные денечки, обязательно.
Мы подъехали к «Космосу». Я помог Леди Винтер, как ее наверняка за глаза называют учащиеся, выйти из автомобиля, а в гардеробной — снять коротенькое пальто. Пока она прихорашивалась у зеркала, подошел метрдотель. Я ему сказал, что нам требуется отдельный кабинет. И он нас проводил в один из таких закутков. Роза Марковна завтракала скромно — омлет «Луна», блинчики с вареньем «Круговая орбита», шоколадный коктейль «Восход». Я и вовсе ограничился кофе с пирожным. У меня и так уже третий завтрак на сегодня. Эдак не долго и форму потерять.
— А ведь я слышала о вас, Александр Сергеевич, — заметила Винтер, постреливая карими глазками. — Вы своего рода знаменитость в городе.
— Значит, вы знаете, что руковожу экспериментальным классом? — спросил я в лоб и добавил: — Как и вы, когда-то…
Игривая улыбка сразу сползла с ее лица.
— Об этом мне не хотелось бы вспоминать, — проговорила завуч девятнадцатой школы.
— Почему?
— Это длинный и не слишком приятный для меня разговор.
— Вы же сами сказали, что совершенно свободны сегодня. Мы можем сидеть здесь хоть до самого вечера. Закажем обед, потом — ужин…
— Зачем вам это нужно?
— Затем, что я руковожу аналогичным классом, только состоящим из одних мальчиков.
— Вас же сняли недавно с классного руководства…
— А это неважно. Они мои пацаны и я никому не позволю ломать им жизнь. Вот потому я и должен знать, что случилось с вашими девочками?
— А почему с ними должно было что-то случиться?
— На днях я возвращался из пансионата «Загородный». Дело было на рассвете. Солнце еще не поднялось, но уже стало светло, только все вокруг затянуло туманом… Вдруг вижу, стоят у телеграфного столба трое. Мальчишка, девчонка — обоим лет по тринадцати, а с ними тип какой-то, худющий и длиннющий. Пацан оказался моим двоюродным братом и по совместительству — учеником восьмого «Г» Володькой Борисовым, девочка назвалась Таней, а вот тип… Он в буквальном смысле растворился, словно и не было его… Я детишек затолкал в машину и покатил к городу. Спрашиваю ребятню, что они делали в такую рань за городом? Говорят, вступали в контакт с некими тонким человеком. Кто он такой? — интересуюсь. Учитель — говорят. Не школьный, а который учит ВСЕМУ — с большой буквы… Потом Таня попросила остановить машину, дескать, приехала уже. Я тормознул,
Вместо ответа сотрапезница полезла в сумочку и вынула фотографию. Протянула мне. На ней был запечатлена группа девочек во главе с женщиной. Женщину я сразу узнал. Это была чуть более молодая Роза Марковна Винтер. А вот девочек видел впервые… Или…
— Посмотрите внимательно, — сказала завуч школы №19. — Никого не узнаете?
— Кроме вас, — проговорил я, — во втором ряду третья слева, если не ошибаюсь, та самая Таня.
— Все верно, — кивнула моя сотрапезница. — Татьяна Петровна Савватеева, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения.
— Следовательно, сейчас ей должно быть восемнадцать лет.
— Должно быть, — вздохнула Роза Марковна, — но не обязательно…
— Как же это может быть?
— Не знаю… С этим классом все было очень странно
— Расскажите…
— Расскажу, только закажите бутылочку чего-нибудь бодрящего, — сказала Винтер. — Понимаю, что пить с утра, в начале рабочей недели это аморально, но совсем на трезвую голову об этом не расскажешь…
Отогнув занавеску, я поманил пальцем официанта и попросил его принести коньяку, шоколаду и фруктов.
— А вы щедрый, — усмехнулась завуч из девятнадцатой, когда я разлил коньячок по рюмкам. — Щедрый, молодой, спортивный, добрый, талантливый педагог… Признаться, я не верила этим слухам, уж слишком они похожи на сказку… А теперь вижу — все правда…
— Так что с случилось с твоим классом, Роза?.. — ненавязчиво перейдя на «ты», спросил я.
— В общем так… В семьдесят шестом наш директор предложил мне классное руководство, — начала она. — Сказал, что класс собран из одних девочек, все они с нелегкой биографией, с проблемами по учебе и в поведении. Дескать, нужно провести эксперимент, можно ли исправить все это, если класс будет однополым, а руководить им будет женщина. К тому же, с девочками будет работать психолог, проводить тестирование и заниматься по специальной методике…
— А психолог этот тоже оказался женщиной? — уточнил я, подумав об Илге.
— Нет. Как раз наоборот — мужчина, — возразила Винтер. — Крупный специалист из Москвы…
— Случайно — не доцент Цыпкин?
— Да, Руслан Федорович, а вы его знаете?
— Обращайся ко мне на «ты», — сказал я и добавил: — Да, я с ним знаком…
— Ну и вот… — продолжала она. — Сначала не происходило ничего необычного… Более того, девочки оказались вовсе не столь неуправляемыми, какими представлялись поначалу. Более того, они действительно быстро подтянулись и по учебе и поведению. Я было обрадовалась, отнеся столь стремительный прогресс на счет своих педагогических талантов… Дура, наивная… Вскоре я стала замечать некоторые странности… Во-первых, то, что девочки мои гораздо более организованы, нежели того требует школьная дисциплина. Причем, те из них, которые по всем правилам нашей науки должны быть неформальными лидерами, с легкостью переуступают свое лидерство тем девчатам, которые тихони тихонями… Только все это оказалось цветочками… Я не могу всего рассказать, потому что с некоторых пор с меня взяли подписку о неразглашении, скажу только, что у девочек открылись такие таланты, что впору в чудеса поверить… Я это замечала, потому что проводила с ними все свободное время. Не то что бы девчонки от меня скрывали свои дарования, но и поделиться не спешили… Так мы с ними прожили вместе почти год… А потом этот доцент Цыпкин сказал мне, что государственные интересы требуют изолировать моих учениц в специальном пансионате Академии Наук СССР. Я возмутилась, пошла к нашему директору, тот только руками развел, я — в гороно, там ссылаются на приказ Министерства образования… От отчаяния я даже хотела родительскую общественность привлечь, но меня пригласили в компетентные органы и провели беседу. Объяснили, что со мною будет за организацию несогласованного выступления… Потом я окольным путем узнала, что с родителями тоже поработали, кому-то подняли оклад, кого-то повысили в должности, с кого-то сняли партийное взыскание, а то и прекратили уголовное дело, ну или просто объяснили, что их девочки нуждаются в специальном лечении… Меня тоже подкупили, отправили на пенсию нашу старую завуч, а меня поставили на ее должность… Да вот только все это оказалось бесполезным…