Физрук
Шрифт:
Применять его тоже можно было нечасто, но откат был меньше — всего минута. Я подумал, не отвесить ли мне для пробы волшебный пендель товарищу Сумкину, но в конечном итоге делать этого не стал. В конце концов, подопытных зомби-кроликов тут и так полно.
С третьим очком навыка я решил пока не торопиться, вдруг в ближайшее время что-нибудь совсем уж интересное упадет.
Вопрос с квестом начинающего пироманьяка решился достаточно просто. У меня возникла мысль, я ее обдумал, позвал Федора, мы вышли на улицу, быстро упокоили троих
— Вот тебе храм знаний, — торжественно объявил я. — Федор, жги.
Конечно, сначала мы влезли внутрь и убедились, что никого, кроме пары зомби, там нет, и только потом Федор начал поджигать. Процесс шел медленно и не сказать, чтобы очень успешно.
Тогда мы прогулялись до ласточки, я взял из багажника пластиковую канистру и шланг, слил из машины (не из своей, конечно, какой дурак из своей машины бензин сливать будет) немного бензина, после чего мы вернулись, и я подготовил плацдарм.
На этот раз пламя занялось легко и весело, и уже через несколько минут полыхали все три этажа. Лицей стоял в глубине и был окружен газоном, так что шансы на то, что пожар перекинется на соседние здания, были невелики. А если и перекинется, то и черт с ним. Жилых домов тут нет, люди убегут, а зомби не жалко.
Система засчитала квест, как миленькая. Пробный фаерболл Федора вырос до размеров футбольного мяча, открылись новые ветки развития, прилетело опыта для взятия очередного уровня, а в инвентарь ему бухнулся амулет с пятидесятипроцентным сопротивлением морозу.
Поистине случайный предмет, и чрезвычайно полезный.
— Великий корейский рандом, — прокомментировал это событие повеселевший Федор.
Тут на шум пожара из-за угла вывернул зомби-полицейский. Он был уже сильно подгнивший (как они только успевают-то?), носил бронежилет, размахивал полицейской дубинкой и хрипел что-то вроде:
— Нарушаем? Нарушаем!
Надпись над ним возвещала, что мы имеем дело с зомби-сержантом девятого уровня.
— На ловца и мент бежит, — обрадовался я и влепил ему сокрушительным ударом в живот.
Хорошая абилка, мне нравится.
От удара зомби перелетел через всю улицу и впечатался в стену соседнего здания. Он хрюкнул, пытаясь встать на ноги, когда следом в него влетел обновленный и улучшенный фаерболл от дяди Федора и зомби занялся огнем.
Через минуту он уже сгорел, так и не поднявшись с колен.
— Ну вот, совсем другое дело, Федор, — одобрил я. — Но в следующий раз не спеши. Как нам теперь пистолет из него выковыривать?
— Извини, не подумал, — потупился он.
— В следующий раз будешь думать, — сказал я и пошел выковыривать пистолет.
Помимо стандартного шкатулочного лута — отравленный кинжал, будь мы в нормальной игре, я всучил бы его какому-нибудь торговцу — мне достался пистолет и две обоймы к нему. Кобура сгорела, так что я просто сунул все это добро в инвентарь и подумал, что, видимо, скоро придется что-то из него выбрасывать. Места осталось не так, чтобы очень много, а куда тут можно спихивать лут, никто и понятия не имел.
Пока я этим занимался, Федор заглянул в переулок, откуда явился сержант, и вернулся с очень озабоченным лицом.
— Они идут, — возвестил он.
— Кто?
— Зомби.
— Много?
— До фига.
Я тоже посмотрел.
Они действительно шли. Не то, чтобы их было очень уж много, скорее, это было похоже не на первомайскую демонстрацию, а на очередной марш оппозиции выходного дня, но нам двоим и этого бы хватило с лихвой. Тут одними фаерболлами не отмахаешься, тут огнеметы нужны. А еще лучше — напалм.
— Отступаем, — скомандовал я. — А лучше — бежим.
Вокруг ласточки бродил зомби-ЦОДДовец седьмого уровня. Я быстро выписал ему штраф Клавой по голове и прыгнул за руль. Федор плюхнулся на пассажирское сиденье, я повернул ключ в зажигании и поддал газку, трогаясь с пробуксовкой, ну прямо, как я люблю.
Надеюсь, пробка на Садовом уже рассосалась.
ГЛАВА 6
По Садовому кольцу слонялись зомби.
Машин там практически не было. Лишь несколько штук стояли, брошенные на обочине или на расширенных нелюбимым москвичами мэром тротуарах, а вот зомби было несколько десятков и они бродили туда-сюда то ли в поисках еды, то ли просто создавая подходящий для пост-апокалипсиса антураж.
Я осторожно объехал парочку, чуть снизив скорость, и застукал Федора Сумкина за попыткой открыть окно.
— Стеклоподъемник сломан, — сказал я. — Тебе плохо, надо воздухом подышать?
— Нет, я хотел фаерболлами в них пошвыряться, пока мимо едем, — сказал он. — Кач он и есть кач.
Я покачал головой.
— Давай, я назад перелезу, — предложил он. — Сзади окна открываются?
— Открываются, — сказал я.
— Тогда я полез, — сказал он.
И полез.
Заимствованная у пояса ловкость в ограниченном пространстве салона не слишком помогала, и лез он долго и мучительно, три раза задев ногой переключатель коробки передач. Наконец-то устроившись на заднем сиденье, он открыл правое окно и первый фаерболл сорвался с его рук.
Кач он и есть кач.
Я приоткрыл свое окошко, высунул наружу руку с Клавой, чуть притормозил и ошарашил замешкавшегося зомби-пешехода по голове.
Не люблю я зомби.
Впрочем, наверное, они нас тоже не любят.
— Василий, а ты не думал, по какому принципу система отобрала тех, кого превратила в зомби? — поинтересовался Федор.
— Зови меня Чапай, — попросил я.
— Почему Чапай?
— Потому что Василий Иванович, — сказал я. — Не то, чтобы я долго об этом думал. Полагаю, всему виной великий китайский рандом, или как ты его называл.