Флаг над крепостью
Шрифт:
Стреляют. Не сильно близко, километрах в трех отсюда, поскольку выстрелы более всего похожи на тихие хлопки. Хотя, может, и дальше. Утро же, воздух сырой, звуки разносятся лучше.
– Стволов двадцать лупит, – заметил консильери, прислушиваясь. – Не меньше. Прямо война.
– Как интересно, – мурлыкнула Марика, подбираясь к нам. – Да, Ст… Сват?
– Эй-эй, я знаю эти интонации! – дернулся уже проснувшийся Жека. – Помнишь Берег Слоновой Кости? Вся заводка с нее началась, с вот этого вот «Как интересно»! Сват, не вздумай!
– Да пофигу мне эта местная войнушка, – успокоил я его. – Только ее
– Согласен, – неожиданно поддержал меня обычно осторожный Голд. – Разумно. И заварушка нам на пользу. Когда идет бой, людей особо не пересчитывают, а в наших реалиях вообще никто точно сказать не сможет, погиб кто-то или нет. Правда, может возникнуть вопрос, где вещи пропавшего, но это потом, а не в моменте.
– Я предложила – мне и идти, – немедленно заявила Марика. – Иначе нечестно получится.
– И я тогда, – буркнул Жека. – Ну… И Джебе. Троих за глаза хватит, чтобы «языка» выцепить.
– Если надумали идти – то поспешите, – посоветовал им Павлик. – Стрельба стихает.
– На лодке доберетесь, – сообщил, зевая, нам Одессит, выходя из рубки. – Не буду я машину раскочегаривать ради вас. Нам тут еще стоять, ждать. Вон оно мне надо?
Специально для таких целей мы, как я уже говорил, прихватили с собой один «Зодиак», как чуяли. Без мотора, понятное дело, он остался в замке. Правда, Жека намекал, что лучше бы его на всякий случай взять с собой, мол – кто знает, как оно там повернется, но переубедить меня не смог. Мы и так рискуем неслабо, случись что, Сватбург останется без доброй половины флотилии, которую составляет «Василек».
Компанию лихой троице составил Тор. Правда, он не последовал за ними в березовую рощицу, а остался на берегу, рядом с лодкой, готовый в любой момент спустить ее на воду. Да и мы с борта внимательно следили за окрестностями, которые оказались не такими уж безлюдными.
– Хуже нет ждать и догонять, – заметил Одессит минут через тридцать после того, как наши товарищи неслышными призраками скрылись за деревьями. – И очень много на эти два занятия времени уходит. Скажу тебе, Сват, как родному, – зря ты в это полез. Что там за люди, чего они не поделили? Ты не знаешь? И я не знаю. И, может, хорошо, что не знаем. Ладно Марика, у этой девочки большое сердце и такое же шило в заднице, но тебя-то я знаю за умного человека. Таки надо было идти по реке дальше и не кипятить себе мозг. Если есть вода, то где-то рядом с ней обязательно живут люди. Там бы все и узнали. А теперь что? Теперь сидим, ждем, переживаем чувства. И какая в этом радость?
– Да не шуми ты, – потребовал Павлик, вертя головой. – Мешаешь!
– Этого мальчика я учу жизни как собственного сына, – возмутился Одессит. – А он таки кричит на меня. И что мне теперь, доставать ремень из штанов, как это когда-то делал мой собственный папа?
– Странно, – удивилась Настя. – Жора, тебя отец что, порол?
– А как же! – радостно, как о чем-то приятном, ответил ей Одессит. – И с какой душой! Мой папа всегда все делал на совесть – и финансовую аналитику в фирме, где служил, и небольшой гешефт с материей у дяди Семы на «Привозе», и внушения мне, любимому, за очередное разбитое стекло у соседки. Он был очень, очень добросовестный человек, доложу я вам, чтобы ему было хорошо там, где он сейчас есть!
– Странно, так почему тебя из семьи не забрали? – Настя даже глазами от изумления захлопала. – Безопасность ребенка священна, домашнее насилие недопустимо. Ты должен был пойти в службу охраны детства…
– И жить в приюте, чтобы любящих меня папу и маму видеть только на Новый Год, и то не каждый? – ехидно завершил ее фразу Одессит. – В нашем городе эти европейские штучки не проходили. И потом – они мне зла не желали, только добра, если же и стегали по попе розовой ремнем, то не для удовольствия, а…
– Пока тихо, – не обращая на него внимания, сообщил нам Павлик. – Я ничего не слышу.
Даже не знаю, что мне не нравилось больше – то, когда где-то там стреляли, или то, что все стихло. Тишина иногда хуже, чем шум боя. Не знаешь, что за ней последует.
От сердца у меня отлегло только тогда, когда из-за березок показались три фигуры, тащащие за собой четвертую, облаченную в серое рубище, с приличных размеров седой бородой и такими же патлами.
Надо же, старика приперли. В первый раз вижу здесь настолько пожилого человека, если честно. Джон Адамс, конечно, тоже не юноша резвый, как и наш Оружейник, да и на территории «Картеля» мы встречали седоусых мексиканцев, но это прямо дед какой-то.
Интересно, а какой смысл в этом мире существовать в столь немолодом теле? Это же перекрывает путь ряду предоставляемых «Ковчегом» возможностей? Мало того – сразу ставит тебя в жутко невыгодное положение
Потому, когда первого встреченного нами обитателя этих мест выволокли из лодки на палубу «Василька» и поставили передо мной, я против всякой логики первым делом спросил:
– Если не секрет, а зачем вы такой внешний вид себе смоделировали? Или это калька с вашего реального облика?
– Какая калька? – просипел дед, выплевывая волосы, попавшие к нему в рот. – Мага я собирался отыгрывать в «Мэджик Дрим», мага. Хламида, остроконечная шляпа, посох, все как полагается. Кто же знал, что такая фигня выйдет? Я как думал – поброжу по дорогам пару-тройку лет, получу удовольствие от полного погружения в фэнтазийную реальность, а после приму новое обличие, в котором и стану коротать вечность до самого «угасания». У меня все оплачено было, в смысле изменения скина. Имелась у поставщика услуг по «Ковчегу» такая опция, дорогая, ясное дело, но очень удобная. А тут вон чего вышло!
– Не знал, – потер я подбородок. – Мне о возможности смены скина даже не рассказывали.
– Это премиум-пакет, – пояснил дед. – Для особо состоятельных корпоративных клиентов, его не всем предлагали. И вот результат – я пожизненно старик, причем без капли магии, беззащитный и бесполезный. До чего дошло – слуги Черного Властелина и то сегодня убивать не стали, даже для забавы, просто вытолкали из деревни со словами: «Нам тут генетический мусор не нужен». Ниже пасть уже невозможно.
– Слуги кого? – одновременно переспросили я, Настя и Водяной.