Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне
Шрифт:
Решение продолжать проводку арктических конвоев, несмотря на наступление полярного дня, вызывало серьезную тревогу в Адмиралтействе. Льды спускались на юг дальше всего в апреле, что вынуждало конвои проходить достаточно близко к германским базам в Норвегии. Светлое время позволяло самолетам Люфтваффе и подводным лодкам без труда следить за конвоями. Адмирал Тови считал, что мы играем с огнем, он предвидел тяжелые потери. Однако политические соображения перевесили военные. Задержать конвои хотя бы на период самой большой опасности не удалось. Конвой PQ-16, состоявший из 35 торговых судов, стал самым большим из отправленных до сих пор арктических конвоев. Угроза со стороны эскадр в Тронхейме и Нарвике была так велика, что адмирал Тови выделил 4 своих крейсера для усиления ближнего прикрытия и вывел в море главные силы флота, чтобы прикрыть оба конвоя из района западнее острова Медвежий. 21 мая PQ-16 покинул Рейкьявик, а конвой QP-12, состоящий из 15 судов, вышел из Кольского залива. Через 4 дня конвои встретились. Как раз в это время немцы начали мощные воздушные атаки конвоя PQ-16. Почти 5 суток ближнее прикрытие вело почти непрерывные бои с немецкими торпедоносцами и пикировщиками. Но конвой спасло то, что капитан 2 ранга Р. Онслоу, командир непосредственного прикрытия, назвал «демонстрацией стойкости». 30 мая «сократившийся в количестве, избитый
Так как в июне 1942 положение Мальты снова стало критическим, многие корабли Флота Метрополии были переброшены на юг, чтобы помочь провести конвой на осажденный остров. Только в конце месяца уцелевшие корабли вернулись в Скапа Флоу, а потому лишь 27 июня конвои PQ-17 и QP-13 (36 и 25 судов соответственно) смогли выйти в путь. Все признаки говорили за то, что немцы готовятся атаковать конвои в Баренцевом море тяжелыми кораблями, использовав и «Тирпиц». Адмирал Тови обсуждал эту неприятную перспективу с Первым Морским Лордом. Командующий флотом полагал, что риск слишком велик. Он предлагал отправить конвой PQ-17 двумя частями, которые легче прикрывать, чем большую массу судов. Учитывая печальный опыт, полученный при гибели «Эдинбурга» и «Тринидада», он предложил не посылать крупные крейсера в Баренцево море. Однако адмирал Паунд настаивал, чтобы операция была проведена, как планировалось. Именно во время этих телефонных переговоров адмирал Тови с удивлением и ужасом узнал, что Первый Морской Лорд намеревается приказать конвою рассеяться, если тот окажется в критическом положении. Как обтекаемо заметил командующий Флотом Метрополии, это противоречило всему предыдущему опыту [12] .
12
Адмирал Тови сообщил автору книги, что он передал адмиралу Паунду по телефону из Скапа Флоу, что, если он расформирует конвой, «это будет страшное кровопролитие».
В целом план проводки PQ-17 повторял предыдущую успешную операцию. Но на сей раз в состав ближнего прикрытия контр-адмирала Л.Г.К. Гамильтона входили 2 американских и 2 британских крейсера. В состав главных сил адмирала Тови были включены американский линкор «Вашингтон» и авианосец «Викториес». Присутствие последнего имело особенно большое значение, так как Гитлер сказал Редеру, что крупные корабли не должны выходить в море, пока не выяснится диспозиция наших авианосцев. Это ограничение могло задержать выход эскадры, которая в таком случае почти наверняка упустила бы благоприятный момент. В действительности Редер передвинул на север корабли из Тронхейма и Нарвика, как только конвой отправился в путь. Однако «Лютцов» и 3 эсминца выскочили на мель, когда выходили из Нарвика. Адмиралтейство быстро узнало о выходе обеих эскадр. Но только вечером 4 июля англичанам стало известно, что «Тирпиц» и «Шеер» соединились в Альтен-фиорде. К этому времени PQ-17 уже проделал значительную часть пути и благополучно прошел севернее острова Медвежий. Несмотря на исключительно сильные воздушные атаки, до сих пор были потоплены всего 3 судна. По словам командира сопровождения конвоя капитана 2 ранга Дж. Э. Брума, «конвой шел, задрав хвост». Однако Адмиралтейство смотрело на вещи совсем иначе. Ему казалось, что сбываются самые мрачные опасения, и кризис вот-вот разразится. Корабли из Алтен-фиорда способны смять сопровождение конвоя, и они нанесут удар рано утром 5 июля. Поэтому Первый Морской Лорд созвал совещание штаба и в период с 21.00 до 21.36 отправил 3 радиограммы, приказав крейсерам адмирала Гамильтона отходить на запад полным ходом, а конвою рассеяться. Более того, формулировки приказов оказались исключительно неудачными. Они создали впечатление, что превосходящие силы противника находятся на юге буквально за горизонтом, и силам прикрытия предстоит тяжелейший бой [13] . Поэтому адмирал Гамильтон присоединил 6 эсминцев сопровождения конвоя к своим крейсерам, что в такой ситуации было вполне разумно. В 22.30 он передал изумленному командору конвоя приказ рассеяться и повернул свои 4 крейсера на запад. Но после ухода эсминцев прикрывать суда конвоя остались лишь несколько корветов и траулеров. Конечно, вмешательство Адмиралтейства было несвоевременным, а формулировка приказов исключительно неудачной. Но и решение адмирала Гамильтона забрать эсминцы сопровождения было ошибкой того же порядка. И противник не замедлил воспользоваться благоприятными возможностями, которые дала ему эта цепь ошибок. С 5 по 10 июля 11 торговых судов были потоплены авиацией и 11 — подводными лодками. Оставшиеся корабли прикрытия отчаянно пытались защитить торговые суда. Они самостоятельно формировали маленькие конвои. Капитан 1 ранга Дж. К.К. Даудинг, коммодор конвоя, после гибели собственного суда снова вышел из Кольского залива, чтобы собрать суда конвоя, нашедшие укрытие на Новой Земле. Но только 13 судов конвоя из 36 сумели добраться до Мурманска [14] . Заявление Даудинга «неудачный конвой» является классическим примером преуменьшения.
13
Это были следующие радиограммы:
21.11 «Особо срочно. Крейсерам отойти на запад полным ходом».
21.23 «Срочно. Из-за угрозы надводных кораблей конвою рассеяться и следовать в русские порты».
21.36 «Особо срочно. Подтверждаю свою от 21.23 4 июля. Конвою рассеяться».
14
В начале перехода одно судно село на мель и вернулось в Исландию.
Последствия этой катастрофы оказались обширными и далеко идущими, не в последнюю очередь потому, что американские военные корабли были свидетелями всего этого, а многие потопленные транспорты были американскими. Хотя люди, пережившие эти испытания, конечно, не могли знать весь комплекс причин, который привел к такому решению, героические действия малых кораблей сопровождения конвоя еще отчетливей подчеркнули поведение Королевского Флота, бросившего своих подопечных в опасности. Исчезновение крейсеров и эсминцев на западе как
На скорости 26 узлов наши крейсера и эсминцы прошли мимо конвоя. Когда мы в последний раз видели торговые суда, они медленно расходились в разные стороны. Воздействие на команду корабля было ужасным. Еще 24 часа назад у нас была только одна мысль — наконец мы собрались дать бой противнику. Я никогда еще не видел такого настроения у матросов Затем на протяжении нескольких часов мы оставили наш самолет (отправленный на восток на разведку) и его экипаж, а теперь мы бросили конвой. На корабле царило замешательство. Все буквально кипели. Старшины говорили мне, что никогда не испытывали такого гнева Это был наш самый черный день — ужасное кровопролитие.
Трагедию еще больше усугубило то, что эти действия были абсолютно бессмысленными. Теперь мы знаем, что «Тирпиц» с сопровождением действительно вышел из Альтен-фиорда 5 июля в 11.00, более чем через 12 часов после того, как конвой рассеялся. В тот же вечер немцы отказались от попытки атаковать конвой и повернули назад. Таковы были последствия попытки руководить действиями флота из штаба, находящегося за 2000 миль от места событий. Эта опасность не раз угрожала адмиралу Тови, как и его предшественнику адмиралу Форбсу. Если бы Адмиралтейство просто передало последние разведывательные данные командующему Флотом Метрополии вместе со своей оценкой намерений противника и передало бы эти же сведения старшим офицерам эскорта, то результат был бы противоположным. Прикрытие наверняка не было бы отозвано, а конвой не рассеялся бы. В этом случае конвой PQ-17, оставшись под управлением офицеров на месте событий, прошел бы так же успешно, как и его предшественник.
Теперь вернемся из Арктики на просторы мирового океана. Еще задолго до этих трагических событий в Атлантику прорвались 3 замаскированных германских рейдера. В январе «Тор» незаметно вышел из Бордо, куда он в декабре прошел из Германии через Ла Манш. В марте и мае в Атлантику тем же маршрутом прошли «Михель» и «Штир». Используя темноту и плохую погоду, они сумели проскочить мимо наших патрулей в проливах. «Тор» первым вышел в Атлантику, но его попытка повторить достижения «Пингвина» в охоте за китобойным флотом оказалась напрасной. После этого он перешел в Индийский океан, где множество судов еще следовали самостоятельно. «Михель» и «Штир» действовали только в Южной Атлантике, но все 3 рейдера встречались с судами снабжения в секретных точках рандеву в океане, чтобы пополнить запасы. Эта процедура становилась все более рискованной. Разведывательный центр Адмиралтейства внимательно следил за малейшими признаками перемещений кораблей противника. Кроме того, мы наконец смогли выделить большее количество крейсеров и самолетов для поисков рейдеров. Поэтому германским вспомогательным крейсерам становилось все труднее находить новые жертвы. В первой половине 1942 они сумели потопить только 17 судов общим водоизмещением 107000 тонн, но и мы не смогли перехватить ни одного рейдера за этот период.
Немцы попытались поддержать действия рейдеров, отправив на отдаленные театры подводные лодки. Как мы уже видели, в начале 1942 германские субмарины достигли значительных успехов в Карибском море и Мексиканском заливе. В марте Дениц для пробы нанес удар по узлу коммуникаций возле Фритауна. 2 подводные лодки быстро потопили там 11 судов. В том же месяце «Доггербанк» (бывшее английское судно «Спейбанк», захваченное в прошлом году в Индийском океане рейдером «Атлантис» и превращенное в судно снабжения подводных лодок) поставил некоторое количество мин возле мыса Доброй Надежды. Это был один из самых важных районов, так как через него проходили почти все войсковые транспорты и суда снабжения, направленные на Средний Восток и в Индию. Мины «Доггербанка» заставили нас спешно менять маршруты и вызывали некоторые потери. Еще одна угроза средневосточным конвоям появилась в мае 1942, когда 5 японских подводных лодок вошли в Мозамбикский пролив и потопили 20 судов водоизмещением 90000 тонн. Однако захват нами Мадагаскара в том же месяце значительно облегчил контроль над судоходством вдоль восточного побережья Африки. И после возвращения в июле японских подводных лодок в Пенанг в этих водах наступило затишье. Тем не менее, перспектива появления вражеских подводных лодок в самых отдаленных районах океана стала совершенно реальной. Мы просто не могли держать большое число эскортных кораблей и самолетов буквально повсюду. Поэтому внезапное появление субмарин на отдаленных театрах неизменно позволяло им добиваться значительных успехов. Но только до тех пор, пока мы не усиливали нашу ПЛО в этом районе. Поэтому подводные лодки уходили, и нам оставалось лишь гадать, где они появятся в следующий раз.
Тем временем, немцы и японцы договорились о проводке быстроходных транспортов из Европы в Японию и обратно. Они должны были прорвать нашу блокаду и доставлять особо ценные грузы. Германии требовались пищевые жиры и каучук, а Японии — различные станки и оборудование. С апреля 1941 по май 1942 с Дальнего Востока вышли 16 таких судов, из которых 12 прибыли в Европу и доставили 75000 тонн грузов. 6 судов пришли в Японию из Европы. Но это было время наибольших успехов блокадопрорывателей. После 1942 лишь единицы добирались до цели.
Теперь вернемся на Средиземное море, чтобы посмотреть, как флот адмирала Каннингхэма, значительно ослабленный потерями, исполняет свои многочисленные обязанности. Самыми важными были доставка снабжения на Мальту, снабжение Армии Нила через ливийские порты и перехват вражеских конвоев между Италией и Триполи. Однако Каннингхэм просто не мог решать одновременно 3 эти задачи оставшимися у него силами. В январе 1942 итальянский флот смог провести в Африку 2 конвоя, и Роммель получил значительные подкрепления и большое количество различных грузов. Поэтому Африканский Корпус в том же месяце перешел в наступление. Очень скоро нам пришлось спешно уводить суда и вывозить грузы, которые мы старательно собирали в Бенгази. Наши войска откатились обратно к египетской границе. Маленькие корабли Прибрежной Эскадры снова попытались сгладить последствия поражения на суше, поддерживая приморский фланг армии. Они доставляли к линии фронта боеприпасы и другие грузы, вывозили солдат и технику из портов, которые мы были вынуждены оставить. Для адмирала Каннингхэма этот внезапный поворот колеса фортуны оказался тяжелым ударом. Потеря передовых аэродромов значительно осложнила задачу проводки конвоев на Мальту. Поэтому совсем не удивительно, что адмирал, немного думающий о последствиях происходящего, написал Первому Морскому Лорду, что он «беспокоится относительно доставки снабжения на Мальту». Но в январе, пока ситуация еще не стала критической, он отправил на остров 2 быстроходных судна и конвой из 4 транспортов, из которых 3 добрались до цели. Но это были последние относительно удачные операции. Наступали тяжелые времена.