Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне
Шрифт:
Десантные силы вышли из Портсмута, Ньюхэйвена и Шоренама вечером 18 августа. Тральщики очистили фарватеры через германские минные заграждения посреди пролива, и к рассвету 19 августа десантные соединения заняли исходные позиции возле берега. Все шло к тому, что будет достигнута полная неожиданность. Однако около 4.00 одна группа десантных судов натолкнулась на германский прибрежный конвой. Не вполне ясно, встревожила ли эта стычка немцев. Зато совершенно точно известно, что левофланговая десантная группа выбилась из графика, а строй соединения был скомкан. В результате высадка на этом фланге завершилась провалом. На западном фланге был достигнут определенный успех, однако выбить немцев с укрепленных позиций и батарей, господствующих над участками высадки главных сил, не удалось. Тем не менее, коммандос двинулись вперед, и в 5.20 десантные суда вышли к берегу прямо перед городом, почти точно по графику. Однако противник открыл смертоносный фланговый огонь. Десант застрял на пляжах. Танки, от которых зависело так много, не смогли прорваться к берегу-Эсминцы и мелкие корабли изо всех сил пытались подавить германские орудия, хотя в целом их стрельба оказалась достаточно безрезультатной. Коммандос Королевской Морской Пехоты были посланы на помощь канадцам. Это был морской аналог атаки легкой бригады под Балаклавой. Фронтальный штурм завершился полным и кровавым провалом. Только отвага солдат может немного скрасить тягостное впечатление. В 11.00 десантные суда снова подошли к берегу, чтобы попытаться спасти тех солдат, которым посчастливилось уцелеть. Многие корабли были потоплены, а уцелевшие забрали только 1000 человек. К 12.30 стало ясно, что сделать больше ничего не удастся, и морские силы начали отход, отбивая сильнейшие воздушные атаки. Потери канадцев оказались очень тяжелыми. Они составили 68 % задействованных войск. Королевский Флот потерял 1 эсминец и 33 десантных судна. Несомненно, отмена предварительной бомбардировки и обстрела с моря из тяжелых орудий во многом обусловили провал операции. Но теперь мы знали, что для обеспечения успеха десантной операции следует иметь постоянные соединения десантных
Мы уже указывали, что в 1942 судьба Мальты во многом определяла наши планы и намерения на море, от Арктики до Индийского океана. Провал июльской попытки провести конвой на осажденный остров сделал необходимой августовскую операцию. Основным нововведением в план операции «Пьедестал» было наличие истребительного прикрытия, которое обеспечивали по крайней мере 3 эскадренных авианосца — «Викториес», «Индомитебл», «Игл». В состав эскадры был также включен старый «Фьюриес», который должен был доставить на остров новую партию «Спитфайров». Вице-адмирал Э.Н. Сифрет, командир Соединения Н, 3 августа прибыл на встречу с 14 торговыми судами конвоя и подкреплениями из состава Флота Метрополии к Клайду. Через неделю все соединение, в состав которого входили 2 линкора, 4 эскадренных авианосца, 7 крейсеров и 24 эсминца, благополучно прошло в густом тумане через Гибралтарский пролив. Это был самый большой конвой, который мы когда-либо отправляли на Мальту. Эскортное соединение тоже было самым мощным за всю войну. Военный кабинет и Адмиралтейство полностью сознавали, что судьба острова зависит от того, сколько транспортов доберется до острова. Особенно важен был американский танкер «Огайо», зафрахтованный министерством военных перевозок и укомплектованный британской командой.
В тот день, когда конвой прошел Гибралтарский пролив, Средиземноморский флот предпринял диверсионную операцию в восточном бассейне, чтобы создать впечатление, будто мы намереваемся послать конвои с обоих направлений, как это было в июле. Однако было непохоже, что противник поддался на эту уловку, так как его самолеты обнаружили эскадру адмирала Сифрета вскоре после того, как она вошла в Средиземное море. 11 августа «Фьюриес» успешно поднял «Спитфайры» в 550 милях от Мальты. Однако после полудня U-73 нанесла тяжелый удар, потопив старый, испытанный авианосец «Игл», который проделал великолепную работу в этих водах с начала войны [16] . К счастью, большая часть экипажа была спасена эсминцами. Вечером этого дня и утром 12 августа истребители и зенитчики успешно отбили все воздушные атаки. Однако потом конвой оказался в пределах досягаемости авиации с аэродромов Сардинии, и вот тогда начались настоящие бои. Во второй половине дня 12 августа конвой атаковали около 80 бомбардировщиков и торпедоносцев. «Викториес» получил попадание, не причинившее серьезных повреждений. Но во время этой атаки был потоплен первый транспорт. В тот же день конвой благополучно прорвался через основную завесу вражеских подводных лодок. При этом была потоплена 1 итальянская лодка. Но ближе к вечеру воздушные атаки возобновились с прежней яростью. «Индомитебл» получил попадание, и его полетная палуба вышла из строя. Теперь только «Викториес» мог обеспечить истребительное прикрытие.
16
Его самолеты участвовали в атаке Таранто 11 ноября 1940, а также во многих других операциях на Средиземном море. В 1942 он совершил 9 походов к Мальте, перевозя самолеты, и выслал на остров 183 «Спитфайра».
Тем временем, итальянские крейсера и эсминцы вышли в море из баз на Сицилии и Сардинии, а также из Неаполя. Они намеревались атаковать конвой. Однако мы заблаговременно развернули подводные лодки севернее Сицилии и в Узостях южнее этого острова в предвидении как раз таких действий противника. Поэтому 13 августа подводная лодка «Анброукен» торпедировала крейсера «Больцано» и «Аттендоло». На сей раз ни один из итальянских кораблей не рискнул зайти южнее Сицилии.
Вскоре после того, как был поврежден «Индомитебл», конвой вышел на траверз Бизерты. Отсюда адмирал Сифрет с крупными кораблями должен был повернуть назад, оставив контр-адмирала Г.М. Барроу с 4 крейсерами и 12 эсминцами сопровождать транспорты на остров. Это было достаточно мощное соединение, чтобы отразить попытку итальянского флота вмешаться, как это произошло в июле. До сих пор экипажи военных кораблей и торговых судов имели все основания быть удовлетворенными ходом операции. Однако следующие несколько часов перевернули все вверх дном. Нельзя винить в этом адмирала Барроу. Его флагман «Нигерия» и крейсер ПВО «Кари» были торпедированы итальянской подводной лодкой «Аксум». «Каир» пришлось затопить. Адмирал перенес флаг на эсминец и отправил «Нигерию» ползти обратно в Гибралтар. Потом появились вражеские самолеты. Конвой как раз в это время перестраивался, чтобы пройти узкий пролив Скерки. В результате были потоплены 2 торговых судна. Потом подводная лодка торпедировала крейсер «Кения», но тот сумел остаться с конвоем. Адмирал Сифрет, узнав об этих несчастьях, спешно отправил легкий крейсер и 2 эсминца, чтобы укрепить потрепанное соединение Барроу. Однако это подкрепление еще не успело прибыть, когда в полночь 12–13 августа конвой обогнул мыс Бон и повернул на юг вдоль побережья Туниса. Этот мелководный район было легко заминировать. Он находился близко от вражеских баз, где базировались вражеские легкие силы. Тралящие эсминцы выдвинулись вперед, чтобы расчистить фарватер для торговых судов. Однако вскоре корабли сопровождения заметили приближающиеся торпедные катера противника, хотя их было исключительно трудно обнаружить в ночной мгле. Сразу после полуночи один из катеров торпедировал крейсер «Манчестер», который потерял ход. Так как до 5.00 крейсер не сумел дать ход, капитан приказал затопить корабль. Таким образом, самый сильный удар конвой получил ночью. Не менее 5 транспортов были торпедированы вражескими катерами, из них 4 затонули. Однако побитый конвой продолжал двигаться к цели.
Вскоре после рассвета 13 августа германские бомбардировщики возобновили свои атаки. Они уничтожили 1 транспорт и повредили еще 3, в том числе драгоценный «Огайо». Эсминцы остались прикрывать поврежденные суда, а конвой, сократившийся до 3 транспортов, продолжал ползти на восток. Теперь его прикрывали с воздуха истребители с Мальты. Тральщики и катера вышли из порта, чтобы встретить остатки конвоя, и днем транспорты благополучно вошли в Гранд-Харбор. Тем временем предпринимались колоссальные усилия, чтобы спасти поврежденные суда. В сумерках одно судно все-таки было добито авиацией. «Огайо» получил третье попадание. Однако эсминцы и тральщики, а также его собственный экипаж были полны решимости привести танкер в порт. Начиная с вечера 13 августа, и до утра 15 августа его вели на буксире, отбивая воздушные атаки. Полностью выведенный из строя, погрузившийся по верхнюю палубу, неустрашимый «Огайо» под командованием капитана 1 ранга Д.У. Мэзона прибыл на Мальту, сохранив в целости свой драгоценный груз. Удалось привести в порт и еще одно поврежденное судно. Так завершилась операция «Пьедестал». Только 5 из 14 судов конвоя достигли Мальты, тяжелые потери понесли и силы сопровождения. Однако 32000 тонн генерального груза и 15000 тонн топлива пополнили почти пустые хранилища Мальты. Это позволило острову не только отбивать атаки противника, но и возобновить активные операции на вражеских коммуникациях, ведущих в Африку. Хотя мы заплатили очень высокую цену, влияние той операции на ход сухопутной кампании было решающим. Первый Морской Лорд подтвердил это в письме адмиралу Каннингхэму, заявив: «Я полагаю, что мы легко отделались, учитывая тот риск, на который шли, а также колоссальную концентрацию вражеских сил, с которыми мы столкнулись». Однако частичный успех, достигнутый в ходе операции «Пьедестал», сам по себе не был достаточным, чтобы восстановить ударную мощь Мальты хотя бы на короткий период. Поэтому 17 августа «Фьюриес» доставил на остров еще одну группу «Спитфайров». В течение 3 месяцев подводные лодки совершали регулярные рейсы на остров, доставляя особо ценные грузы, такие, как авиабензин. С января 1941, когда началась осада острова, и до прибытия конвоя «Пьедестал» в августе следующего года на остров были отправлены 82 торговых судна с запада и востока. Подводные лодки совершили 31 рейс. Только 49 транспортов благополучно добрались до цели. В последние месяцы количество уничтоженных судов резко возросло. Хотя конвой «Пьедестал» значительно облегчил положение осажденных островитян, было ясно, что до конца осады еще очень далеко.
Когда августовский конвой еще двигался к Мальте, генерал Окинлек потребовал облегчить положение его 8 Армии. Был выработан новый план. Когда 13 августа генерал Монтгомери сменил Окинлека, было принято решение высадить десант в Тобруке, одновременно с набегом диверсионных частей из пустыни. 13 сентября эсминцы «Сикх» и «Зулу» приняли на борт 350 морских пехотинцев и вышли из Александрии, чтобы встретиться с другими кораблями, привлеченными к операции. Около 20 торпедных и моторных катеров должны были перебросить в Тобрук 150 солдат. Предполагалось высадить морскую пехоту севернее города, а солдат — южнее. Они должны были захватить береговые батареи. После этого эсминцы должны были войти в порт, уничтожить все обнаруженные суда и забрать десантников. Однако погода ночью 13–14 сентября была плохой, и высадка на вражеский берег в темноте оказалась просто невозможной. Поэтому план операции с самого начала разлетелся вдребезги. Лишь часть морских пехотинцев и солдат добралась до берега. Когда «Сикх» направился к берегу, чтобы уточнить, что же именно происходит, он был тяжело поврежден германскими батареями
Тем временем, давление Мальты на коммуникации противника снова начало нарастать. В сентябре была потоплена пятая часть вышедших из Италии в Африку судов. Зато в последующие месяцы потери Оси резко возросли. Только половина судов, вышедших в короткий, но исключительно опасный поход, добиралась до африканских портов. Большая часть этих потерь была результатом действий 10-й флотилии подводных лодок и самолетов КВВС и ВСФ, базирующихся на Мальте. Их совместные усилия создали критическую ситуацию в Африканском Корпусе Роммеля, который всего пару месяцев назад готовился полностью уничтожить наши силы на Среднем Востоке. Снабжение для нашей собственной армии потоком шло через порты Красного моря. Конвои из Леванта доставляли драгоценное топливо, а наши эскортные корабли наносили тяжелые потери германским и итальянским подводным лодкам, пытавшимся перехватить их. Мы снова захватили контроль над Восточным Средиземноморьем. Стратегическая ситуация на Среднем Востоке в считанные месяцы несколько раз менялась коренным образом. В начале октября стало ясно, что верх берут войска Монтгомери, а не Роммеля. 23 октября все сердца свободного мира вздрогнули от радости при известии, что 8 Армия возобновила наступление под Эль Аламейном. Прибрежная Эскадра снова была готова поддерживать огнем упирающийся в море фланг армии и возобновить доставку грузов прямо к линии фронта. Подводные лодки и авиация Мальты удвоили свои усилия, чтобы помешать противнику доставлять в Африку топливо, боеприпасы и подкрепления. Наши подводные лодки и быстроходный минный заградитель «Уэлшмен» доставляли на Мальту особо нужные грузы. В конце октября «Фьюриес» отправил на остров очередную партию «Спитфайров». Таким образом, все виды вооруженных сил и все рода войск объединились для достижения единой цели — дать 8 Армии достаточно сил для окончательной победы. И эти усилия были вознаграждены. Ночью 4–5 ноября, после 12 дней ожесточенных боев, войска генерала Монтгомери прорвали вражеский фронт, и Роммель начал поспешно отступать.
Глава XII. Северная Африка восстанавливает баланс
«Как всякое другое земноводное, мы должны иногда выходить на берег. Но все-таки нашей стихией является вода. В ней мы чувствуем себя безопаснее всего, в ней мы обладаем наибольшей силой».
С того момента, как летом 1940 нас изгнали из Европы, британские военные лидеры мечтали о том дне, когда мы сможем начать стратегическое наступление. Они намеревались использовать нашу морскую мощь для того, чтобы взломать вражеский оборонительный периметр. В пользу такой стратегии говорил весь многовековой опыт борьбы с мощными континентальными державами. Однако мы знали, что у нас слишком мало шансов одержать победу на суше, если только мы не застигнем противника врасплох, высадив войска там, где это нам выгодно, где его оборона наиболее слабая, даже с учетом того, что большая часть германской армии была связана в титанической кампании против России. Более того, премьер-министр был серьезно озабочен тем фактом, что в прошлую войну мы не смогли наилучшим образом использовать нашу морскую мощь. Наши морские экспедиции в Балтику и Дарданеллы, на проведении которых он так упорно настаивал, могли принести гораздо больше плодов и спасти наши армии от «беспримерного кровопролития и расточения живой силы» в затяжной кампании во Франции и Фландрии. Когда Черчилль встал во главе всей британской военной машины, было ясно, что он не повторит прежних ошибок. Поэтому наша большая стратегия будет основана на серии ударов по ключевым пунктам заморских территорий с целью улучшить наши позиции. После этого, в надлежащий момент, будет предпринята решающая экспедиция в самое сердце вражеской территории. Однако более 2 лет такой замысел казался совершенно нереальным. Наше господство на море, от которого зависела сама судьба Британии, а не только перспективы будущего наступления, постоянно подвергалось серьезным угрозам. Только в середине 1942 баланс сил на море стал таким, что наше будущее начало понемногу приобретать более реальные очертания. Даже после того, как совершенно неожиданно для себя Америка оказалась вовлеченной в войну, наши совместные ресурсы торговых судов, десантных средств и обученных солдат оставались совершенно недостаточными для решения глобальной задачи. Кроме того, нашему союзнику приходилось значительную часть того, что он имел, отправлять на Тихий океан, чтобы противостоять японской агрессии. Таким образом, становилось ясно, что первый удар на западе будет иметь довольно ограниченный масштаб и будет нацелен в такую точку, где мы не встретим упорного сопротивления. Все эти соображения делали невозможным форсирование Ла Манша в 1942, хотя американцы очень этого желали. В конечном счете лидеры союзников 25 июля решили принять альтернативу, на которой настаивали англичане — высадиться во Французской Северной Африке, чтобы помочь наступлению 8 Армии из Египта. Мы создали бы новую армию в тылу Роммеля, в то время как его старый противник нанес бы удар с фронта. В результате мы получали хорошие шансы очистить Африку от неприятеля. Мы использовали бы тот факт, что французы гораздо лучше относились к американцам, чем к англичанам. Поэтому существовала возможность, что наши войска, высаженные в Алжире и Марокко, не встретят сопротивления, кроме формальных попыток спасти честь.
Только в октябре начальники штабов британской и американской армий утвердили этот план. Но Адмиралтейство уже начало собирать транспорты и эскортные корабли для организации конвоев, не дожидаясь этого утверждения. С британской точки зрения самым сложным было обеспечение необходимого количества войсковых транспортов, десантных судов, эскортных кораблей и сил поддержки. Однако в середине лета Адмиралтейство провело дальновидную реформу всей глобальной системы конвоев, чтобы освободить торговый тоннаж и военные корабли. Конвои в северную Россию были временно приостановлены, так же, как и конвои из Англии в Гибралтар и Сьерра-Леоне. Подкрепления, которые предполагалось отправить на заморские театры, особенно в Юго-Восточную Азию, были задержаны дома. Прикрытие наших прибрежных конвоев было резко ослаблено. Из состава Флота Метрополии было изъято множество кораблей. Он в очередной раз сыграл роль стратегического резерва. Такая перестройка системы судоходства неизбежно вела к сокращению импорта в Британию жизненно важных грузов. Например, торговые суда, идущие в Англию с мыса Доброй Надежды, были перенацелены в Тринидад. Часть из них была отправлена через Магелланов пролив и Панамский канал в Нью-Йорк и Галифакс. Но мы пошли на эти ограничения, а также на риск сокращения прикрытия конвоев в интересах нашей первой крупной заморской экспедиции. Главной головной болью Адмиралтейства стали подводные лодки, которые противник мог бросить против наших войсковых конвоев. В конце октября в море находилось не менее сотни германских субмарин. Если бы немцы узнали о наших приготовлениях, большая часть этих лодок могла быть брошена на перехват специальных конвоев. Мы еще обсудим вопрос, как и почему эта угроза так и не была реализована в предполагаемых масштабах.
В середине августа адмирал сэр Эндрю Каннингхэм был назначен «Командующим морскими экспедиционными силами союзников» на время операции «Торч». 1 ноября он поднял свой флаг в Гибралтаре, чтобы принять руководство морской стороной сложного мероприятия, общее руководство которым осуществлял генерал Эйзенхауэр. Каннингхэм принял командование всеми морскими силами в Западном Средиземноморье. Его возвращение на пост, где он так прославился, всеми было воспринято как доброе предзнаменование.
Планом операции «Торч» предусматривалась высадка 2 десантов в Средиземном море, в Алжире и Оране, и 1 на побережье Марокко, в Касабланке. Войска для высадки в Алжире были отправлены из Великобритании. Десант, предназначенный для Марокко, вышел прямо из Соединенных Штатов и был целиком американским. Однако в состав десантных сил в Алжире было включено большое число американских солдат, которые ранее пересекли Атлантику, в основном на британских гигантских лайнерах, таких, как «Куин Мэри» и «Куин Элизабет». Их высокая скорость и большая вместимость, которая в июле 1942 была увеличена до 15000 человек, делала их исключительно полезными для такой цели [17] . Морские силы сопровождавшие, прикрывавшие и поддерживавшие высадку в Алжире, были британскими. Ими командовали вице-адмирал сэр Гарольд Барроу (Алжир) и коммодор Г.Д. Трубридж (Оран). Соединение Н из Гибралтара под командованием вице-адмирала сэра Нэвилла Сифрета было специально усилено кораблями Флота Метрополии. Оно должно было прикрыть высадку в Алжире от возможного удара итальянского флота. Предварительно было намечено высадить все 3 десанта 30 октября, но в середине сентября эта дата была изменена на 4 октября, в основном потому, что американская армия не успевала подготовиться вовремя. Через неделю после принятия решения самолет, на котором летел офицер ссекретными документами, упоминающими дату высадки, разбился у берегов Испании. Возникли опасения, что сведения попали к противнику, и дата высадки была перенесена на 8 ноября. В действительности немцы так ничего и не узнали. Чтобы повысить шансы на внезапность, было решено высаживать десанты ночью, под покровом темноты. В Алжире и Оране Н-час был назначен на 1.00, а в Марокко — на 4.00. С точки зрения флота, это решение было не идеальным. Во время спуска на воду десантных судов и формирования волн десанта неизбежно должен был возникнуть хаос. Если бы высадка проводилась днем, они вышли бы к берегу с гораздо меньшими проблемами. Но kriegsraisonперевесил все эти соображения. Только после войны мы сумели спокойно оценить происходившее и понять, что выгоды ночной высадки были значительно преувеличены.
17
Остальными гигантами были британские лайнеры «Аквитания» и «Мавритания», французский «Иль де Франс» и голландский «Ньев Амстердам». Большую часть своих переходов, которые назывались «оперативными конвоями», они совершали без эскорта. Но Адмиралтейство каждый раз принимало специальные меры предосторожности.