Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
— Да! — прорыдал Майк.
— И я хочу видеть твоё сделанное домашнее задание каждый вечер (ШЛЁП). Причём сделанное добросовестно, иначе снова окажешься у меня на коленях без штанов (ШЛЁП). Ясно?
— Аууу… даа… ма. ма.
После ещё пяти минут порки, мама знала, что её маленький мальчик вынес столько, сколько в принципе мог выдержать. Его попа была огненно красная и очень горячая на ощупь, а от долгого неудержимого плача Майк начал икать.
— Всё хорошо, Майк, всё в порядке, — успокаивала она его, гладя по попе. Она ждала, когда его плач утихнет, прежде
— Итак, Майкл, давай разберёмся, чему тебя научил этот урок?
Майк делал всё, чтобы успокоить всхлипывания и слушать внимательно. Мама всегда задавала ему вопросы после порки, и если он отвечал неправильно, то она шлёпала его, попутно объясняя, каков правильный ответ.
— Ты будешь учиться старательнее?
— Да, мама… Я буду… Я обещаю.
— А что будет с домашними заданиями?
— Я буду делать их… каждый вечер, мама… Я обещаю… и буду показывать их тебе. Каждый вечер буду показывать тебе сделанные домашние задания.
— Хорошо, Майкл! А если в классе тебе будет что-то непонятно, что ты будешь делать?
— Я расскажу тебе, мам…
— Вот молодец, Майк. Ты усвоил свой урок сегодня. Твоё наказание закончено. — С этими словами мама положила щётку на пол и посадила его к себе на колени. Хотя он был уже большой, она держала и укачивала его как малыша… и дала ему выплакать слёзы боли и облегчения у себя на плече, шепча ему на ушко слова утешения, и говоря, как она его любит.
Наконец, когда он выплакался, она встала и уложила его в постель, улыбнувшись, когда он мгновенно перевернулся на живот. Ему предстояло ещё несколько ночей спать на животе. Мама помогла ему надеть пижаму, но только верхнюю половину, укрыла его и села рядом на кровать, нежно гладя его по волосам и по спине, пока он не уснул. Она стерла с его лица слёзы и любовалась тем, как её сын спит спокойным и мирным сном мальчика, только что отшлёпанного любящей мамой.
Превод с сайта shlep.wordpress.com
Мама принимает меры!
Порка сына.
Справедливое наказаниеВойдя в свою комнату, где я должен был ждать прихода мамы, я прислушался к разговору, который она вела по телефону.
«Привет, Мэри!.. Что я делаю?… Собираюсь хорошенько отшлепать своего мальчишку… Ничего особенного, просто он совсем отбился от рук, — сказала она. — …Слишком большой? Ну, он тоже это говорил. Впрочем, ты знаешь мое мнение на этот счет.»
Мама рассказывала своей подруге Мэри о том, как именно она собирается наказать меня. Поняв, что предстоящая экзекуция перестала быть секретом для посторонних, я сильно покраснел и стал прислушиваться еще внимательнее, хотя услышанное смущало меня все сильнее и сильнее.
«Как? — переспросила мама. — Ну, ты ведь знаешь, как я это делаю. Уложу его через колено и хорошенько «всыплю» ему щеткой! Хорошенько «всыплю»!.. Не говори глупости, конечно я спущу с него штанишки, и поверь, ему, прежде чем я закончу наказание, придется хорошенько повизжать и подрыгать ногами».
«Ох!» Мне стало совсем плохо. Теперь она рассказала подруге весь сценарий предстоящей экзекуции. Дрожа от страха, я кинулся на кровать и стал ждать неизбежного, а мама, тем временем, заканчивала рассказ об ожидающем меня наказании. Я был совершенно раздавлен случившимся.
Я вспомнил, как все начиналось четверть часа назад:
«Что это ты здесь делаешь!»
Мамин голос «прогремел» у меня над ухом совершенно неожиданно. Когда мама вошла на кухню, я стоял возле открытого холодильника и пил из пакета молоко. Маленькие белые капельки текли по моему подбородку. Я был так «увлечен» этим, что не сразу заметил маму. После окрика, я было попытался поставить пакет на место и сделать вид, будто ничего не случилось, но было уже слишком поздно. Мама смотрела на меня ОЧЕНЬ сердито. Скрестив на груди руки, она равномерно притопывала правой ногой. Немного помолчав, она задала мне вопрос:
«А как давно я шлепала тебя в последний раз?»
Я сильно смутился, по моей спине пробежал холодок. Но сильнее слов на меня подействовал мамин ледяной взгляд. Мы некоторое время помолчали. Я облизывал губы и пытался придумать хоть какое-нибудь оправдание, но в итоге смог только пробормотать «Я не знаю», несмотря на то, что мамин вопрос был риторическим, не требующим ответа. Чувствовал я себя очень нехорошо, как шахматист, которому через один-два хода поставят мат. Мамины глаза пылали гневом. Она подошла поближе, при этом я почувствовал легкий аромат ее духов.
Встав рядом со мной, мама сказала:
«Ну что же, юноша, я сделала два вывода…»
Мама смотрела на меня, как волк на овцу, а я ждал «приговора».
«Первое — ты уже очень давно не получал по попе», — вспомнив полученное несколько месяцев назад шлепание, я начал краснеть. Тогда мама здорово отколотила мою голую оттопыренную попу тяжелой деревянной щеткой для волос. Я понял, какое наказание меня ждет.
«И второе, — она посмотрела на меня еще строже, — того раза было мало!»
Теперь мои надежды избежать наказания окончательно рухнули. Тяжело пыхтя от страха, я ожидал дальнейшего развития событий. А мама завершила свою речь:
«Может быть ты надеешься, что я снова допущу ту же самую ошибку? Ну нет, я это так на оставлю! — уперев руки в бока, она посмотрела на меня еще пристальнее. — Марш в свою комнату, — приказала она, — и жди там, пока я схожу за своей щеткой. Я собираюсь как следует отшлепать твою голую непослушную попу, и, поверь мне, ты запомнишь это шлепание надолго.
«Но, мама, — возразил я, — мне уже почти пятнадцать, я уже слишком большой… Прости меня! Я постараюсь исправиться! Честное слово!» — проскулил я, пытаясь хотя бы потянуть время, но мамин палец жестко указал на дверь:
«Без возражений! Немедленно иди к себе в комнату, или я, в дополнение к щетке, высеку тебя ремнем!»
Только однажды, за то, что намеренно ослушался маминого распоряжения, я получил порку ремнем и с тех пор не имел никакого желания возобновлять знакомство с висевшим у входа в подпол гадким куском кожи.