Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
Проходя через кухню и столовую, она услышала щелканье клавиш. Дэниел работал за компьютером, но он должен был услышать, когда она позвала его. Что же здесь происходит?
Сидя за компьютером, муж говорил по телефону. «Да, да, я все понимаю». Когда Каролина подошла ближе, он указал ей на стул рядом с собой. «Понимаю… Что ж, ущерб уже нанесен». Каролина уселась и стала ждать.
Повесив, наконец, трубку, Дэниел повернулся к компьютеру и продолжил работу. Каролина попыталась было задать ему обычный в подобных
Не дождавшись ответа, Каролина молча посмотрела на монитор. То ли баланс, то ли… какой-то бюджет. Без заголовков непонятно было, что означают столбцы цифр на экране, к какой области бизнеса или бухгалтерии они относятся. Она видела лишь, что муж занят копированием и перетаскиванием рядов данных в незаполненную часть таблицы.
Наконец Дэниел откинулся на спинку стула, но взгляд от монитора так и не оторвал.
— Я сейчас дома, чтобы разобраться с одним делом, и как можно скорее. Это твоя кредитная карточка, счет, который ты открыла два года назад… тайком от меня.
Каролина застыла на месте и в одно мгновение вся покрылась испариной. Лоб заблестел от пота, подмышками стало мокро. Ох, и достанется же ей сейчас! Дэниел между тем продолжал:
— Я узнал об этом почти год назад и был просто взбешен. Ведь ты могла оплачивать хотя бы часть наших расходов! Подумать только, я вкалывал даже по субботам, а ты скрывала, что у тебя есть деньги!
И тут Каролина разозлилась. Чувствуя, как ее загоняют в угол, она начала защищаться:
— Я бы никогда так не поступила, если бы ТЫ НЕ БЫЛ ТАКИМ ДЕСПОТОМ!!!!!
Дэниел издал одобрительный возглас. Это был обычный, неизменный аргумент. Прошло минут двадцать, обстановка разрядилась, и Каролина признала:
— Ну, ладно, ладно, я была неправа, когда завела этот счет. Но, Дэниел, я ведь тоже не могу терпеть, чтобы со мной обходились, как с ребенком. Ты вечно на меня ворчишь, если я что-нибудь покупаю…
— Ладно, придумал, — Дэниел повернулся и вышел, поманив ее за собой.
Он привел ее в спальню.
— В определенной степени, — Дэниел сел на кровать, — я действительно обращался с тобой, как с ребенком. Но я готов пообещать, что больше не буду придираться к тебе.
Каролина догадывалась, что он задумал. Прожив десять лет в браке с Дэниелом, она прекрасно знала, как возбуждает его одна лишь мысль о порке. И все же не могла, хотя и не раз пыталась, примириться с этим странным видом любовной игры. И три года назад заявила, что больше не позволит ему шлепать себя по попе.
— У меня есть план, — объяснял Дэниел. — Ты можешь просмотреть цифры, и увидишь, что прежде всего надо обеспечить наши повседневные расходы… мы вечно спорим об этом… а значит, ты можешь оставить себе твой тайный счет и пользоваться им по своему усмотрению.
Каролина знала, куда он клонит.
— А за это…?
— Раз в месяц, — Дэниел слегка откинулся назад, — ты будешь расплачиваться со мной в соответствии с той суммой, которую ты потратила.
Он молчал целую минуту, затем продолжил:
— Если ты поняла, о чем я, эта сделка выгодна во всех отношениях. Ты ведь не тратоголик… Я имею в виду то, чего ты не делаешь… из опасения… показаться смешной, а я устал от того, что мне лгут и манипулируют мной. В этом же случае ты сама решаешь, сколько и на что тратить… а когда подходит срок… выплачиваешь мне проценты.
У Каролины возникла масса вопросов. Она задавала их, Дэниел отвечал. Когда они все согласовали, и план Дэниела был готов к осуществлению, Каролина решила принять его. Пойти на это ее заставила коробка, хранившаяся в стенном шкафу в спальне. В ней Дэниел держал коллекцию видеозаписей и журналов, посвященных порке, и Каролине неприятно было сознавать, что ее муж остается неудовлетворенным. По крайней мере, теперь он получит то, о чем так мечтал.
И вот, все детали были согласованы, и Каролина вышла из ванной одетая так, как просил Дэниел. На ней не было ничего… кроме коротенькой черной кожаной юбки. Дэниел целый час ворчал, когда она купила ее в прошлом году… но теперь и для юбки нашлась своя роль в их игре.
Дэниел встал в ногах кровати. В руке он держал распечатку банковского счета.
— Ну, что, для начала я поднимаю юбку, верно? — спросила Каролина, повернувшись спиной к мужу и лицом к кровати. — Приступим к выплате процентов?
Дэниел с удовольствием наблюдал, как она тянет вверх и полностью задирает облегающую кожаную юбочку… чтобы обнажить попку.
— Да, десять процентов от суммы, лежащей на счете. На карточке сейчас четыреста двадцать шесть долларов.
В кожаной юбке, задранной на талию, Каролина чувствовала себя очень глупо, но наклонилась и оперлась руками о матрас.
— Значит, ты шлепнешь меня рукой сорок два раза… или ты округлишь до сорока трех?
Дэниел начал шлепать прежде, чем ответил… ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!
— Я собираюсь шлепнуть двадцать один раз… ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!… по каждой половинке… ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!
Сейчас он придавал восхитительный розовый оттенок правому полушарию жены. ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!
Каролина между тем начала пританцовывать.
— О ГОСПОДИ, БОЛЬНО!!! НЕ ТА-А-А-АК СИЛЬНО!!!
Она попыталась было выпрямиться, но левая рука Дэниела легла ей на плечи… и ей пришлось снова нагнуться.
ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! Дэниел сосредоточился на середине правой ягодицы жены. ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! Он старался, чтобы жгучая боль от каждого шлепка была как можно сильнее. ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!
— Теперь стой смирно, — Дэниел дотронулся до нижней части ее спины. — Я прервусь ненадолго, а потом займемся второй половинкой.
Его рука то слегка похлопывала ее по нетронутому левому полушарию, то прогуливалась по горячей и красной правой ягодице.
— Тебе это так идет, дорогая, — приговаривал он, поглаживая Каролину по выставленной попке. — И сейчас можно на ощупь определить, какую из твоих половинок только что нашлепали.