Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
— Что прямо сейчас?
— Ну не завтра же.
Катя молчала минут пять, ей нужно было собраться с силами. Мало того, что в детстве её никогда не пороли, и она не знала, что её ждет, будет ли это больно и вообще, так ей ещё и самой приходилось просить о наказании. Это было ужасно унизительно и стыдно. Наконец она решилась:
— Лад, накажи меня.
— Плохо, — ответил супруг, — ты должна сказать, как и за что я должен тебя наказать.
Катя тяжело вздохнула:
— Накажи меня, пожалуйста, расческой за то, что я не держала своих обещаний.
— Опять
— Как по голой? — решимость принять наказание покидала Катю с каждой секундой разговора
— Послушай, если я немедленно не услышу того, чего хочу, то ты заработаешь пять дополнительных шлепков
Угроза увеличения наказания подействовала, Катя выдавила из себя:
— Лад, пожалуйста, накажи меня, отшлепай меня расческой по голой попе.
— Вот молодец, — похвалил её муж, — теперь снимай юбку и трусики.
Казалось, ничто не может быть унизительней, чем просьба о порке, но оголяться, чтобы быть выпоротой было ещё хуже. Нижняя половина её тела оказалась обнаженной, тогда как сверху на ней оставалась коротенькая маячка.
— Умница, — похвалил её Лад, — теперь подай мне, пожалуйста, свою расческу она лежит на туалетном столике.
На подгибающихся от страха ногах она подошла к столику и взяла с него свою щетку. Она повернулась, чтобы отдать её Ладу, но щетка выпала из дрожащих рук. От этого Катя разразились слезами. Муж до этого сидевший с непроницаемым выражением лица вскочил с кровати и бросился её утешать:
— Ну что ты маленькая! Будет не так уж и больно, вот увидишь. Ты же сама знаешь, что у нас нет другого пути.
Успокоилась Катя ещё не скоро. Наконец придя в себя, она посмотрела на мужа и сказала:
— Ладно, я готова.
— А стоит ли, — засомневался Лад, — думаю, ты и так уже всё поняла.
— Нет, — твердо возразила она, — если ты меня сегодня не накажешь, то тебе придётся сделать это в другой раз. А я совсем не уверена что в следующий раз я буду готова так же как сейчас. Понимаешь, меня в детстве никто не наказывал, поэтому если я сейчас не узнаю, что меня ждет, в другой раз я просто с ума сойду от страха.
— Вот уж не думал что ты у меня такая храбрая, — удивился Лад, — но ты молодец. Обещаю не наказывать тебя в полную силу.
Он поднялся с пола подошел к кровати и сел на неё, затем уложил себе на колени небольшую подушку.
— Это чтобы тебе не было жестко, — пояснил он, — теперь будь любезна, подай мне расческу.
И снова ей пришлось брать в руки орудие своего наказания. Она отдала его Ладу и попыталась, как можно элегантнее устроиться у него на коленях. Муж осторожно передвинул её так, чтобы попка оказалась сумой высокой точкой её тела.
— Ты получишь тридцать ударов, — предупредил он, — и раздвинь, пожалуйста, ноги. Учти, если попытаешься их сдвинуть или прикрыться рукой заработаешь дополнительные удары.
Катерина в ответ только кивнула и сжала зубы.
— И не напрягайся, — попросил Лад, — самой же больнее будет. Лучше расслабь попку.
Он нежно погладил вздрагивающие ягодицы жены и подумал, что она очень храбрая и возможно очень скоро исправиться и перестанет быть такой капризной. Вообще-то он любил её и так сам, не зная за что, но в последнее время она стала абсолютно невыносимой, вынудив его пойти на крайние меры. Думая об этом, он продолжал ласкать ее попку, бедра и то, что было между ними, когда же она совсем расслабилась, взял в руки щетку и нанес первый удар по верхней части правой ягодицы.
Раздалось «ХЛОП», и попку Кати обжег первый удар из положенных тридцати. От неожиданности она взвизгнула. Вначале она не почувствовала ничего, потом легкую боль, и наконец пострадавшему месту стало жарко. Через несколько секунд раздался второй «ХЛОП», на этот раз Лад стукнул её полевой половинке.
Следующие восемь шлепков он разделил пополам между правой и левой ягодичками стараясь не бить по одному и тому же месту дважды. Он наказывал жену отнюдь не в полную силу, хотя вполне ощутимо. Лад делал между шлепками равные интервалы, чтобы Катерина могла приспособиться к ним. Но, похоже, это не помогло, после десятого шлепка она начала хныкать и попыталась свести ноги.
— ХЛОП… накажу… ХОЛП… только… ХЛОП… посмей!
Следующие удары пришлись на середину ягодиц. У Кати появилось ощущение что кто-то развел там костер. Она тратила все силы на то чтобы подавить естественное желание прикрыться рукой или свести ноги. Она начала повизгивать, а к двадцатому шлепку уже откровенно кричала.
— Ай, …ХЛОП… мама… ХЛОП… больно… ХЛОП… не надо… ХЛОП… хватит… ХЛОП… Лад… ХЛОП,… пожалуйста,… ХЛОП… больно… ХЛОП… ой ай… ХЛОП… Лад… ХЛОП.
Когда же всё прекратилось, она этого даже сразу не поняла и продолжала причитать лежа у супруга на коленях. Лад нагнулся и нежно поцеловал каждую из нашлепанных им ягодичек. Последние десять шлепков пришлись на нижнюю часть попки, место, на котором Катя сидит, с расчетом на то, чтобы она подольше помнила наказание.
— Экзекуция окончена, — шутливо объявил он, и помог Катерине встать.
Она подняла на него залитое слезами лицо и отчаянно потирая задик руками, бросилась в его объятья. Второй раз за день Ладу пришлось утешать рыдающую жену. Постепенно его ласки из успокаивающих перешли в разряд возбуждающих. Он очень нежно занялся с женой любовью.
Потом счастливые и взмокшие они лежали в постели и беседовали.
— Я орала как маленький ребёнок, — призналась Катя
— Отнюдь, — возразил Лад, — ты очень мужественно перенесла наказание. Вот только не знаю, как ты отнесешься к следующему.
— Ну, следующее я надеюсь ещё не скоро, — ответила Катя
— Да нет любимая скоро, буквально через несколько минут.
— Что! — Катя даже подскочила, — о чем это ты?
— Я о твоей маленькой лжи сказанной сегодня помнишь, ты сказала, что не помнила что у меня короткий день это ведь не правда
— Неправда, — тяжело вздохнув согласилась Катерина, — и сколько на этот раз?
— Пять шлепков рукой, — успокоил её муж
— Мне опять ложиться к тебе на колени
— Нет, мы это сделаем по-другому. Ложись на меня.