Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945
Шрифт:
Сталин, недовольный действиями Октябрьского, вызвал вернувшегося с Черного моря Кузнецова и предложил ему назвать замену. Нарком ВМФ предложил кандидатуру командующего эскадрой Л.A. Владимирского, который вскоре принял командование [89] .
Продвижение Красной армии на запад после победы под Сталинградом поставило под угрозу германские войска на Северном Кавказе и в Крыму. Чтобы обеспечить их снабжение морем, гитлеровцы укрепляли военно-морские базы в Севастополе, Евпатории, Феодосии и Керчи. Транспорты шли преимущественно ночами под сильным охранением. Чтобы помочь наступающим войскам, следовало нарушить перевозки противника. 1 января 1943 года нарком ВМФ направил Военному совету Черноморского флота телеграмму с текстом: «По имеющимся сведениям, немцы очень заинтересованы в морских перевозках из Румынии в Крым и на Керченский полуостров, и нарушение этих сообщений в данный момент будет большим содействием нашему сухопутному фронту». 30 января и 4 февраля Н.Г. Кузнецов подтвердил задачу,
89
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 271.
Чтобы стимулировать действия подводников, катерников, летчиков по уничтожению кораблей и судов противника, 31 мая Совнарком издал постановление о выплате денежных сумм участникам в зависимости от вида потопленного судна. 3 июня соответствующий приказ об установлении денежных наград подписал Н.Г. Кузнецов. Однако в июне же он издал и второй приказ, в котором указал те признаки, которые могли подтвердить потопление корабля противника [90] . Таким образом, на основе голословного заявления невозможно было потребовать награду.
90
Флотоводец: Материалы о жизни и деятельности Николая Герасимовича Кузнецова, наркома Военно-Морского Флота, адмирала Флота Советского Союза / Автор-составитель Р.В. Кузнецова. М.: Садовое кольцо, 2004. С. 124.
Ленинград в ноябре 1942 года, когда Н.Г. Кузнецов прибыл в город, продолжал жить в условиях блокады, однако снабжение уже позволяло избежать голодных смертей массы населения. Сохранял боеспособность и Балтийский флот. Нарком ВМФ обсудил с командованием флота задачи на 1943 год. Успешные прорывы советских подводников на просторы Балтики в 1942 году позволяли надеяться на успех и в кампанию 1943 года. Через много лет Николай Герасимович вспоминал:
«Подводные лодки мы очень берегли и старались использовать их с максимальной эффективностью. Помню, когда над Ленинградом нависла особая угроза и даже возник вопрос о возможном уничтожении кораблей, кое-кто из флотских товарищей предлагал воспользоваться Зундом – проливом, связывающим Балтийское и Северное моря, чтобы перевести часть подводных лодок на Северный флот. Уже был назначен и командир отряда, который поведет лодки, – Герой Советского Союза Н.П. Египко. Я доложил Ставке о готовящейся операции (хотя в душе и не совсем соглашался с этим замыслом). И.В. Сталин хмуро выслушал меня и ответил довольно резко, в том смысле, что не об этом следует думать, надо отстаивать Ленинград, а для этого и подводные лодки нужны, а коль отстоим город, тогда подводникам и на Балтике дела хватит.
И действительно, летом 1942 года балтийские подводники славно поработали, отправили на дно десятки вражеских судов, парализуя морские перевозки противника» [91] .
Подводники действовали, несмотря на то что временами буквально приходилось скрести дно килем, проходя минные поля. Однако немцы перекрыли узость Финского залива в районе Нарген – Порккала-Удд двойными линиями сетей и минными заграждениями, вблизи которых патрулировали десятки сторожевых кораблей и катеров. Несколько подводных лодок в 1943 году погибло при попытке преодолеть этот противолодочный рубеж. Поэтому пришлось отказаться от действий подводников, и борьба с неприятельскими перевозками легла на авиацию. Для этого потребовалось получить разрешение начальника Генерального штаба на ограничение действий морских самолетов по сухопутным целям. В Балтийском море, Рижском и Ботническом заливах пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы в свободной охоте находили и атаковали неприятельские суда, ставили мины. Гитлеровцам даже в отдаленных районах Балтики пришлось применять систему конвоев. В ближних районах успешно действовали советские катера, а тральщики обеспечивали кораблям и судам благополучное движение сквозь минные поля.
91
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 272–273.
Рассказывая, как приходилось от одних средств борьбы переходить к другим, Н.Г. Кузнецов вспоминал о предвоенных спорах сторонников подводного и катерного флотов: «Война и тем и другим раскрыла ошибочность их суждений. Как невозможно одним «москитным» флотом решать все задачи на море, так нельзя рассчитывать только на подводные лодки. Скажем прямо: весной и летом 1943 года противнику удалось сковать действия наших подводных лодок. И нам пришлось бы туго, если бы мы не имели «сбалансированный», разнообразный по классам кораблей флот. Те боевые задачи, которые не могли решить в то время подводные лодки, решили корабли других классов и морская авиация» [92] .
92
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 274.
Но все это происходило позднее. А в ноябре 1942 года Николай Герасимович знал, что намечено наступление Ленинградского и Волховского фронтов, чтобы деблокировать Ленинград, и серьезная роль предстояла морякам. Когда в конце ноября нарком ВМФ вернулся в Москву, Сталин настойчиво расспрашивал его об отражении германского десанта на остров Сухо. Кузнецов догадывался, что этот интерес связан с предстоящим наступлением, но не знал конкретных деталей плана, разработанного Генеральным штабом. Его ознакомили с планом операции позднее, когда уже шла подготовка к наступлению.
Первой приняла участие в подготовке Ладожская флотилия, которой пришлось в 1942 году перевозить большую часть грузов и войск, поступавших в Ленинград до прорыва блокады. Зимой подкрепления шли по ледовой Дороге жизни. Именно эти войска и грузы были необходимы для организации наступления изнутри блокады. Береговая и корабельная артиллерия калибром от 100 до 305 миллиметров в период прорыва блокады выпустила по противнику свыше 29 тысяч снарядов. 16 января именно морские орудия сорвали попытку контратаки неприятеля против 67-й армии. Морякам пришлось первыми форсировать Неву. Морская авиация, несмотря на метель и плохую видимость, поддерживала наступавших [93] .
93
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 279–281.
Наступление, начатое 12 января 1943 года, завершилось 18 января прорывом блокады. А уже 6 февраля по спешно построенной железной дороге грузы от Ладожского озера пошли в Ленинград.
Однако гитлеровцы еще располагали достаточными силами, чтобы наносить ощутимые удары. В апреле 1943 года Н.Г. Кузнецова вместе с наркомами морского флота П.П. Ширшовым и речного флота З.А. Шашковым направили на Волгу, где германские минные постановки с воздуха затруднили перевозки. Совместными усилиями трех наркомов удалось наладить защиту караванов от мин и налетов авиации. На время положение стабилизировалось. Однако летом вновь возникли проблемы с перевозками. На минах подрывались баржи с нефтью. Задержка поставок горючего встревожила Государственный Комитет Обороны. Кузнецова вызвали в кабинет И.В. Сталина, где собрались члены ГКО и Генерального штаба. Задав ряд вопросов о перевозках по Волге, Сталин поручил наркому ВМФ выехать на место и принять самые решительные меры для обеспечения движения судов. 8 мая Кузнецов с новым командующим Волжской военной флотилией Ю.А. Пантелеевым и наркомом речного флота З.А. Шашковым вылетел в Сталинград. Прежде всего была организована система наблюдения за сброшенными минами, подготовлена карта миноопасных мест, развернуто траление. Кузнецов вернулся в Москву, когда движение по реке было восстановлено [94] .
94
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 281–182.
В июне 1943 года, когда накал борьбы за Волгу переместился вверх по реке, Н.Г. Кузнецову вновь потребовалось вылететь, теперь в Саратов. Город постоянно бомбили, немецкая авиация старалась уничтожить мост через Волгу, однако огонь зениток с берега и кораблей не позволил противнику добиться ни одного попадания. К этому времени сотни гражданских судов переоборудовали в тральщики, которые многократно проходили места минных постановок, чтобы сработали аппараты кратности современных германских мин. Свыше 400 наблюдательных постов, тысячи добровольных помощников позволяли определять места, где неприятель ставил мины, и уничтожать их. В результате нефтеналивные суда перестали подрываться. Если в июне 1943 года план перевозок был выполнен на 70 процентов, то в последующих месяцах – полностью. 8 тысяч судов за лето доставили 7 миллионов тонн нефтепродуктов. Это был вклад волгарей в победу под Курском.
В воспоминаниях Н.Г. Кузнецов признался, что был момент, когда германская военная машина могла одержать верх в борьбе против судоходства, если бы выставила еще пару сотен мин. Однако подвело слепое следование плану. Прекратив операцию, немцы позволили снабжать фронт топливом [95] .
Следующим направлением, которое привлекло внимание наркома ВМФ, стал Новороссийск. Все лето продолжалась подготовка наступления на Северном Кавказе. Во второй половине августа сначала заместитель начальника Генерального штаба А.И. Антонов ознакомил Кузнецова с предстоящей операцией. Затем Сталин вызвал моряка и, выслушав наметки плана освобождения Новороссийска, направил на юг, чтобы оценить положение на месте. 18 августа 1943 года Николай Герасимович вылетел в Краснодар, где командующий Северо-Кавказским фронтом И.Е. Петров ознакомил его с планом разгрома таманской группировки противника. В первую очередь предстояло взять Новороссийск атаками с Малой Земли и с востока. Петров намечал десант у Анапы, однако согласился с предложением моряков провести высадку прямо в Новороссийский порт, где десант могла поддержать береговая артиллерия.
95
Там же. С. 289.