Флакон смерти №5
Шрифт:
– Зоя, – ответила девушка, вдруг понимая, что весь гул в квартире, забитой праздным народом, жующим, пьющим и хохочущим, вдруг отступил на второй план, а затем и вовсе исчез.
– Я знаю, что Зоя, – усмехнулся Антон. – Павлуха мне о вас рассказывал. Или, если не возражаешь, мы перейдем на ты?
Зоя не возражала.
Они словно попали в параллельную вселенную: она и Антон. Вокруг них были люди, но Зоя их не замечала. Даже Павлика она не видела, устремив свой взор только на одного человека: на его
Если и существует любовь с первого взгляда, то вот она.
Антон, в отличие от Павлика, говорил немного, однако всегда с тонкой иронией. Он умел слушать. Он разбирался в тонкостях творчества Пелевина.
– Давай выйдем на балкон? – сказал он и, взяв Зою за руку, повел ее за собой. Чувствуя, что по ее телу словно течет электричество, Зоя отправилась вслед за ним.
Однако они вышли не на огромную террасу, на которой под вечереющим небом толклись и обжимались гости, а, миновав анфиладу комнат и поднявшись на второй этаж, в спальню родителей Павлика.
– Ты что, туда нельзя! – произнесла с опаской Зоя, когда они оказались перед массивной дверью.
– Всем прочим нельзя, а мне можно. Я ведь не просто гость, я родственник, – усмехнулся молодой человек. – Это накладывает определенную ответственность, но и предоставляет возможности.
Дверь была заперта, чтобы любопытные гости не проникли в святая святых и, чего доброго, не решили устроить кавардак в спальне родителей.
– Так, Павлуха куда-то спрятал ключ, но спрашивать не будем… – пробормотал Антон и быстрым движением руки извлек из кармана джинсов что-то тонкое, похожее на проволоку изогнутой формы.
Несколько мгновений покрутив этим в замочной скважине, он распахнул дверь, которая открылась с легким скрипом.
– Это что, отмычка? – с благоговением спросила Зоя, а молодой человек хмыкнул:
– Нет, всего лишь заколка для волос…
Где Антон научился использовать заколку для волос в качестве ключа для запертых помещений, Зоя спрашивать пока что не рискнула.
Они шагнули в полутемную спальню, миновали массивную кровать и подошли к балконной двери.
Открыв ее, Антон ступил на небольшой уютный балкон, выходящий прямо на реку. Зоя, все это время державшаяся за его руку, последовала за ним.
– Откуда ты знаешь, что здесь есть балкон? – спросила девушка и поняла, что вопрос глупый. Мягко улыбнувшись, Антон ответил:
– Ну, я же время от времени бываю в гостях у моих родичей. Хотя, надо признать, они не особо меня жалуют, в особенности тетя. Дядька, мне не родной, еще ничего, а вот она считает, что я неподходящая кандидатура в друзья ее драгоценному сыночку.
И, пронзительно посмотрев на Зою, добавил:
– И твоему будущему мужу.
Смутившись, Зоя взялась обеими руками за металлический поручень и, облокотившись
Она внезапно подумала, что в такой же летний день они с мамой и отцом отправились после празднования дня рождения на пляж, чтобы искупаться в реке.
И вернулись домой только вдвоем.
– Он ведь от тебя без ума, – продолжил Антон, и Зоя, не поворачиваясь, спросила:
– Кто? Дмитрий Егорович?
Она имела в виду отца Павлика.
– Ну, старик тоже, он ведь любит засматриваться на молодых красавиц. То есть на таких, как ты. Поэтому тетка и полетела с ним туда, на этот остров, где толкутся только английские и немецкие старики и нет ни одного ночного клуба: тишь, гладь да семейная благодать!
Зоя звонко рассмеялась: с Антоном было так легко и можно было говорить о вещах, о которых она ни с кем никогда бы говорить не смогла.
И это несмотря на то, что знала его всего около получаса.
Молодой же человек продолжал.
– Нет, я веду речь о Павлике. Он ведь на тебе реально повернут, но это как раз понятно…
Его рука легла ей на талию, но Зоя и не думала сопротивляться.
– Он защитится, вы поженитесь, у вас пойдут дети. Впрочем, возможна и иная хронология этих, однако, незыблемых вех.
Он положил ей на талию и вторую руку.
– Нет, не поженимся, – ответила Зоя. – Я скажу тебе то, что никому еще не говорила. Я не выйду замуж за Павлика. И детей у нас не будет. Но на то, что он защитит диссертацию, сначала кандидатскую, а потом и докторскую, это не повлияет.
Она почувствовала на щеке жаркое дыхание молодого человека.
До этого вечера Зоя никому бы не позволила так с ней обращаться, даже Павлику, отношения с которым у нее были до сей поры исключительно платонические.
Да, никому и никогда – но вот сегодня этому черноволосому синеглазому нахалу.
В которого она, похоже, успела влюбиться.
И это всего за час с небольшим их знакомства.
– Тебе неприятно? Я себе позволяю лишнее? – спросил он, нежно покусывая мочку ее уха.
Ну да, позволял, это вне всяких сомнений. Однако ей было очень приятно – как никогда раньше в жизни!
– Думаю, это я позволяю себе лишнее, – прошептала срывающимся голосом Зоя и попыталась вырваться из объятий Антона.
Но попытка оказалась весьма неуверенной, так что Антону не составило никакого труда прижать к себе Зою, на этот раз стоящую к нему лицом, и, отбросив с ее раскрасневшегося лица светлые кудри, сказать: