Флавиан. Армагеддон
Шрифт:
— Алексей, не беспокойся! — сказал Василий. — Я уже заплатил за кофе.
В этот момент подошедшая к нашему столику бабушка сказала что-то по-португальски, взяла тарелку с «язычком» и ушла с ней обратно за стойку.
— Не понял! — удивился я. — Эта выпечка только сдавалась в аренду «на посмотреть»? Что эта бабушка сказала?
— Да нет, — засмеялся Василий. — Она увидела, что эта булочка одна на нас троих, и понесла её порезать на части, чтобы нам удобно было её есть.
— Так мы же уже заплатили, — удивился я, — чего ей стараться, не всё ли равно, как клиенты
— Нет, Алексей, — снова улыбнулся Василий. — Она это от души, здесь большинство людей таких! У них «срубить денег» не стоит на первом месте, человеческие отношения важнее.
— Однако! — переглянулись мы с Флавианом.
Бабушка принесла обратно тарелку с аккуратно нарезанным по диагонали «язычком», что-то сказала с улыбкой и ушла к себе за стойку.
— Она пожелала нам приятного аппетита и извинилась за бедность ассортимента, — перевёл Василий.
— А почему такую пожилую женщину наняли продавцом? — поинтересовался я. — Она что, обходится хозяевам дешевле, чем молодые работники?
— Она сама хозяйка этой паштеларии, — ответил Василий. — Обычно такие заведения — это семейный бизнес.
— Не думаю, что здесь можно много заработать, — окинув взглядом заведение, высказал я свои соображения. — Даже в туристический сезон, тут же чуть не на каждом шагу такие кафешки!
— А здесь народ и не стремится заработать как можно больше, кроме мигрантов с Украины, Молдавии и других бедных стран, — ответил Василий. — Все португалы, кого интересует большой заработок или карьера, давно уехали в Германию, Швейцарию или Америку.
Те, кто остались, работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать! С ними тяжело делать бизнес в большинстве случаев, так как у них нет мотивации становиться всё богаче, выглядеть всё круче, пользоваться всё большими благами.
Есть жильё, у многих есть доставшаяся по наследству земля с апельсиновым садом или виноградником, есть какая-никакая работа с зарплатой, достаточной для оплаты необходимых потребностей, и всё! За большим почти никто и не гонится.
У португалов тут, в основном, крепкие большие семьи, тёплые отношения между собой, они очень любят своих детей и заботятся о них, воспитывают, учат. Здесь на детей не раздражаются, не кричат на них и не бьют!
Поэтому и дети здесь спокойные, жизнерадостные и не капризные. Если вы увидите на улице или на пляже капризного, орущего и агрессивного ребёнка — сто процентов, что орать он будет на русском или на украинском языке. Увы!
— Однако! — искренне подивился я. — Прямо «Хоббитания» какая-то!
— Счастливые они здесь… — задумчиво молвил Флавиан.
— Да, поживёте, сами увидите! — улыбнулся Василий. — Давайте, я помогу донести продукты до дома и поеду, мне уже пора.
— Как по-португальски «большое спасибо»? — тихонько спросил я его.
— Муйту обригаду! — так же тихо подсказал он мне.
Мы встали и направились к выходу.
— Муйту обригаду! — сказал я бабушке-хозяйке, читавшей какую-то местную газету у себя за стойкой.
— Де нада! — ответила она, улыбнувшись.
— Не за что, —
***
Вы можете себе представить Флавиана в шортах?
Я тоже не мог. Пришлось!
На третий день нашего пребывания в благословенном Армасао, после того как батюшка честно отоспался (тут, я думаю, своё дело сделали таблетки, полученные от доктора Жоао с указанием выдавать их Флавиану первые двое суток), я его покормил неким блюдом из морепродуктов, напоил кофием из гейзерной кофеварки (доктор Ксения благословила!) и приступил к докладу о результатах разведывательного рейда, произведённого мною в окрестностях:
— Значит так, батюшка! Народ на городском пляже вовсю загорает, на солнце плюс двадцать восемь, в тени плюс двадцать один градус, есть купающиеся!
Идти туда минут пять, твоим ходом семь-восемь.
Но можно туда не ходить!
Прямо под нами, не более чем в пятидесяти метрах, — уединённый маленький песчаный пляж, к которому ведут двадцать четыре ступеньки деревянной лестницы.
Но там никого нет, и похвастаться своим аполлоновским телосложением и отсутствием стильных татуировок тебе будет не перед кем!
Так что выбирай, куда тебе идти на принятие солнечных ванн с кварцево-песчаным ложем и водные процедуры с маканием в океан — на городской пляж с шаговой доступностью пива и гамбургеров, или на наш, можно сказать, персональный, но лишённый вышеупомянутых преимуществ городского.
— А можно никуда из них не ходить? — опасливо взглянул на меня Флавиан. — Может, я лучше просто по дорожкам вдоль берега погуляю?
— Не можно! — я был суров. — Гулять по дорожкам будешь во второй половине дня, перед вечерним правилом. А пока солнышко в силе, доктор Жоао велел тебя на нём прогревать и купать в океане!
Это лечебные процедуры для твоих сосудов, суставов и нервной системы! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
— А может, там вода холодная? — попытался ухватиться за соломинку батюшка.
— Ага! На Крещение в прорубь нырять тебе не холодная? В святых источниках купаться, где вода как в проруби, тоже нормально? А здесь, где дети маленькие плещутся, холодная!
— А у меня плавок нет! — уцепился за последний шанс «сачкануть» Флавиан.
— А это что? — я высоко, словно флаг, поднял вверх одну из покупок брата Василия.
— Это шорты…
— Это купальные шорты, отец игумен! Плавки-шорты, если тебе так звучит понятнее. Специальные купальные шорты фирмы «Адидас», «родные», кстати, не подделка.
— Ладно! Давай свой «Адидас», — понуро согласился Флавиан. — Валяй, издевайся над беззащитной старостью!
Я проигнорировал эти беспочвенные инсинуации и отправился проверить электронную почту, нет ли новых сообщений от Ирины из Греции — по последним от неё сведениям трёхдневной давности, ухаживания греческого юноши Димитриоса за нашей Ленкой начали находить в её девичьем сердце некий отклик, тут теперь «глаз да глаз» родительский нужен!