Флёр
Шрифт:
— Все произошло из-за этой выставки, — грустно заметила Венера. — С самого начала я говорила, что это безумная идея, теперь вы сами убедились, что я была права!
Флер старалась пока не думать о скандале и не выдавать перед гостями своих чувств, но это ей плохо удавалось. Она считала себя виновницей случившегося с Тедди несчастья, и от этого у нее становилось еще тяжелее на душе. Как глупо поступил Тедди, к чему такие сумасбродные поступки! Нет ничего хуже, ничего более раздражающего и досадного, чем стать предметом чьего-то ненужного обожания. Когда перед тобой стелется постылый тебе человек, хочется на него наступить каблуком. Безнадежная страсть не вызывает сострадания, а лишь злое чувство мести, и это не может принести ничего хорошего ни одному, ни другому.
Флер размышляла над этим, так и не прикоснувшись к куску пирога на тарелке, как вдруг рядом с ней на землю опустился граф и тихо спросил:
— Что с вами? Что случилось?
Она тупо посмотрела на нее, все еще до конца не расставшись со своими мрачными мыслями.
— Я видел, с каким серьезным лицом ваш дядя разговаривал с вами. Вы попали в беду?
— Думаю, что да, — вздохнула она.
— Позвольте мне помочь вам, — искренне предложил Карев.
Флер, заглянув ему в лицо, вдруг почувствовала радостное, теплое спокойствие и полное к нему доверие, словно уставший, затерявшийся в толпе ребенок, вдруг нашедший снова своего дорогого, заботящегося о нем родителя.
— Вряд ли кто-нибудь сможет помочь мне в этой ситуации.
— Все же скажите мне, — продолжал настаивать он, улыбаясь. — Вы сами убедились, что я умею творить чудеса в самых непредсказуемых обстоятельствах. Разве я не призывал вас доверять мне?
— Мне кажется, что в этом случае не поможет даже ваше могущество, — ответила Флер с чуть заметной улыбкой. — Можете ли вы повлиять на всю английскую армию и на герцога Веллингтона в придачу?
— Если вы меня об этом попросите. Но, быть может, это ни к чему? Всегда можно найти хитроумный выход. Только скажите, что случилось.
Она почувствовала облегчение от его присутствия. Понимая, как это все нелепо, Флер рассказала ему о случившемся.
В тот вечер не было никаких светских мероприятий. Лорд и леди Маркбай отобедали на Ганновер-сквер, и после обеда сели с Полоцким за игорный стол, чтобы сыграть партию-другую в вист. Когда они вернулись из Ричмонда, их дома уже ожидал сэр Ранульф. Он нисколько не сожалел о том, что не попал на пикник, так как совершенно забыл о нем по приезде к себе в Чизвик. Только когда к нему зашла служанка осведомиться об обеде, он вспомнил, что Флер нет дома. Сэру Ранульфу не хотелось коротать весь вечер в одиночку, и он, отказавшись от обеда, надвинул поглубже шляпу и поскакал назад, в Лондон.
Когда игроки в вист устроились в самом дальнем углу длинной гостиной, сэр Ранульф потянулся было за газетой, но передумал и предложил вдруг Фредерику сыграть в шахматы. Фредерику хотелось просто посидеть рядом с Флер и поболтать с ней. Он понимал, какое у нее сейчас настроение — чему же здесь удивляться! Он бросил на нее вопросительный взгляд. Она покачала толовой.
— Не стоит отказываться от удовольствия ради меня, дядюшка. Я так устала, и меня уже клонит ко сну.
— Не сыграешь ли для нас? — предложил Ранульф. — Что-нибудь негромкое, умиротворяющее.
— Да, любовь моя, прошу тебя, если тебе это не доставит большого труда, — подхватил Фредерик. — Ты же знаешь, как музыка успокаивает.
Флер позволила ему открыть крышку фортепиано, зажечь свечи и поставить на пюпитр ноты. Фредерик все еще считал, что племяннице требуется утешение. Но она мечтала только об одном — чтобы ее оставили в покое, ей не хотелось отдаваться во власть черных мыслей. Флер нужно было подумать о случившемся, еще раз проанализировать то, что было ей сказано. Расправив юбки, она села за фортепиано и, бросив беглый взгляд на ноты, начала играть прелюдию Баха, которую знала наизусть. Нажимая пальцами на клавиши, Флер извлекала из инструмента математически выверенную музыку. Расплывчатые пятна горящих свечей стояли у нее перед глазами, и она вдруг почувствовала, как оживились ее мысли, как легко они выскользнули из этой тихой комнаты…
После того как Флер рассказала графу о неприятной истории, в которую попал Тедди Скотт, он, извинившись, встал.
— Я не могу все время находиться рядом с вами, хотя, вполне естественно, сильно желаю того, — объяснил ей Карев, — но я не хочу, чтобы на вас косо смотрели. Мы поговорим об этом деле попозже, когда отправимся на поиски вашей шляпки.
— Шляпка. Да, я совсем забыла о ней.
— Забудьте и сейчас, — посоветовал он ей. — Я напомню вам в нужный момент.
Ричард со своими приятелями опоздали к началу. Они прискакали, когда все уже ели. Их приезд вызвал веселое оживление, особенно среди молодых леди, которые тут же принялись одергивать юбки, щурить глаза и мило улыбаться молодцам в неотразимой форме.
Флер, увидев, что брат направляется к ней, насторожилась. То, что произошло с Тедди, сейчас, конечно, самая важная новость. Он, разумеется, об этом слышал, и ей придется пройти через испытание еще раз и выслушать все от него. Но Флер, к счастью, ошиблась. Ричард хотел поговорить с ней о лошадях.
— Послушай, Фло, — крикнул он, шлепнувшись рядом с ней на траву и забыв в состоянии возбуждения принять свой обычный томно-скучающий вид. — Правда, что у Карева отличная лошадь, а?
— Да, — согласилась она самым невинным тоном. — Она, как я полагаю, может украсить любого кавалериста.
— Нет, ты послушай. А знаешь, кому принадлежит лошадь, на которой он здесь гарцует? Это же чубарая де Берга! А хочешь знать, кто такой де Берг?
— Он — «Эсквайр ада».
— Кто тебе сказал?
— Капитан Джером. Он считает, что с де Бергом не стоит поддерживать знакомство.
— Да, он прав, Губерт де Берг, конечно, парень что надо, но он закадычный друг нашего командира и, клянусь Юпитером, большой знаток лошадей! Они оба в этом деле доки. Лорд Кардиган — потрясающий наездник, он выезжает на охоту шесть дней в неделю, и перед ним не существует никаких преград. Свободен, как птица! Но вот в чем загвоздка. Ни тот, ни другой никогда не давали никому своих лошадей. Только друг другу. Выходит, этот Карев важная персона, к тому же превосходный наездник. Черт подери, не так-то просто справиться с этой серой лошадкой! Можешь мне поверить.
— Она кажется такой спокойной, такой смирной, любой может безбоязненно сесть на нее, — заметила Флер. Ричард даже покраснел от возбуждения.
— В том-то вся и штука, и не притворяйся, что ты этого не понимаешь! Я намерен пойти к нему и засвидетельствовать свое почтение, ведь он — друг моего полковника.
— Опомнись, Дик, не будь приставалой, — торопливо одернула его Флер.
— И не собираюсь, — огрызнулся он. — Я делаю то, что требуют приличия. Ты просто не понимаешь, что такое этикет, — но что требовать от женщин? Жаль, что здесь нет отца. Готов держать пари, ему захотелось бы с ним познакомиться.