Флейта и Ветер
Шрифт:
– Давай. – протянула руку за папкой.
– Мы знакомы? – заинтересованно улыбнулся Терентьев.
Папку он рефлекторно отвел за спину.
Девушка замерла, в глазах мелькнуло непонимание. Следователь улыбнулся шире и пьяненько оглядел незнакомку с ног до груди, останаливаясь взглядом на заинтересовавших местах.
– Нажрался… – медленно выговорила она и попятилась. – Вот черт…
Терентьев замер в совершенном непонимании. И вдруг девушка бросилась на него, как кошка.
Даже после приличной дозы спирта рефлексы сработали на удивление четко – следователь
Терентьев не раздумывая бросился за ней. Однако на бегу незнакомка чувствовала себя гораздо лучше, чем в рукопашной. Она перебежала дорогу, едва не попав под машину, и юркнула в арку проходного двора. Следователь поддал жару.
На него засигналили, взвизгнули тормоза.
– Псих ненормальный! – крикнула через окошко машины молодая водительница. – Ментов на тебя нет!
Влетев во двор, Терентьев понял, что отстал серьезно. Пришлось собрать все силы и надбавить еще. Девушка перепрыгнула через песочницу детского городка, выскочила на другую улицу и, пробежав метров десять, свернула в проулок.
Следователь за ней.
Но не успел он перебежать дорогу, как прямо возле него остановилась черная «Волга» с синей мигалкой на магните..
– Садитесь! – через окно крикнул водитель.
– Давай в проулок! – скомандовал Терентьев, запрыгнув на переднее сиденье. – Вовремя ты!
Завизжала резина на старте и машина снарядом влетела в узкое пространство проулка. Заднее колесо гулко подпрыгнуло на бордюре. Водитель ругнулся, едва не задев крылом мусорные контейнеры, в небо взыилась целая стая откормленных голубей.
– Вот она! – привстал с сиденья следователь.
Девушка бежала изо всех сил, прижав к уху мобильник, но расстояние сокращалось стремительно. Она бросила трубку запазуху и метнулась куда-то вбок, скрывшись из виду.
– Черт… – водитель все же вписался в очередной контейнер.
Мусор из перевернутого бака лавиной догнал машину.
– Стой! – выкрикнул следователь.
«Волгу» занесло юзом и она стала, порыкивая мотором на холостых оборотах.
– Где эта бегунья?! – Терентьев выскочил из машины.
– А хрен ее знает… – водитель виновато пожал плечами. – Чертова мусорка…
Следователь осмотрелся. От неопрятной лужи шла короткая цепочка следов к измазанной мелом двери подвальчика.
– Туда! – радостно закричал Терентьев и всем телом навалился на дверь.
Та отлетела, как от удара пушечного ядра. Но через пыльные стекла подвальчика пробивалось достаточно света, чтобы понять – внутри никого нет. У стены подвальчика обрывалась цепочка мокрых следов.
Водитель вбежал следом.
– По моему я перебрал… – с трудом отдышался Терентьев. – Ты что-нибудь понимаешь? Куда она могла деться?
– Нет, хоть и трезвый. – водитель присел на корточки и потрогал следы. – Вот так дела! То кровь замерзает, то следы у стены кончаются… По-моему мне в отпуск пора.
От
– И мне пора… – уныло вздохнул Терентьев. – Надо вызывать экспертов.
Группа приехала только через час – эксперт с помощником. Они, без лишних предисловий, принялись лихо окучивать дверь с помощью порошков, кисточек и ультрафиолетовых ламп.
– «Пальчики» четкие и совсем свежие. – прокомментировал помощник.
– Сфотографируйте. – кивнул Терентьев. – И напишите мне хоть что-нибудь внятное про эти следы.
5.
Инна вышла на балкон и чиркнула зажигалкой. Подкурила. Тревога неясная и от того гнетущая давила не сердце. Инна вздохнула.
От неба на крышу стекала влажная прохлада, наверно ночью опять соберутся тучи. Сигаретный дым остывал и медленно струился вниз, к ароматным листьям лип в палисаднике. Отражения в стеклах отливали цветом остывающего заката – темный обрез домов на фоне светлого неба. Тягучее лето затопило город по самые крыши. Теплое, ароматное, терпкое и пронизанное неиссякающим солнцем, будто прекрасно приготовленное вино. Белое, с золотистым оттенком. И тут же захотелось вина, медленно отпивать из бокала и прислушиваться к густому запаху лип.
Инна присела на корточки и глянула сквозь прутья во двор. Крики резвящейся детворы весело метались между стенами, мальчишки играли в войнушку, отстреливаясь из-за деревьев, а девчонки собрались в кучку и громко выкрикивали считалочку:
Наступает месяц май,
По проспекту шел трамвай,
В нем сидел слепой Бабай.
Кто увидел – убегай!
После этого выкрика они, как стая воробьев, бросились врассыпную, а девчушка с завязанными глазами пробовала поймать их на слух.
Чуть дальше одноногий старик возился с мотором старенького «Запорожца», перехватывая костыль то одной, то другой рукой.
Инна уговаривала себя не бояться, потому что на балконе у Сергея явно ничего не грозит, но страх из моральной категории превратился в физическую. И умиротворенную картину неторопливого летнего вечера портили неприятные спазмы под ложечкой.
Трель дверного звонка заставила вздрогнуть.
Инна швырнула сигарету и на цыпочках прошла в прихожую и посмотрела в глазок.
– Это я! – отозвался из-за двери Сергей.
Она повернула ручку замка и впустила его в прохладу прихожей.
– Наконец-то… – воскликнула Инна.
– Представляешь? Какая-то кутерьма. Только началась съемка, появляется тот Иван, который должен был работать сегодня. Оказывается он ехал с дачи и попал в пробку. Прорвало канализацию, «Москвичи» позастревали в воде, и он никак не мог выбраться из затора. Ну тем лучше. – Сергей хитро улыбнулся и повесил пакет на вешалку. – Зато я тебе кое-что принес.