Флибустьер. Магриб («Ворон»)
Шрифт:
Флотилия приблизилась к Джербе в предвечерние часы, когда солнечный свет уже начал тускнеть, но еще не угас. У штурвала стояли Абдалла и Стиг Свенсон, а на капитанском мостике собрался весь командный состав: Серов, Тегг, хирург Хансен и ван Мандер, управлявший кораблем в этих незнакомых водах. За кормою «Ворона» шли на буксире четыре шлюпки с вооруженными бойцами, и фрегат, не убирая парусов и не сбавляя хода, подтащил их к берегу на двести ярдов. Затем канаты были обрезаны, корсары взялись за весла, и легкие скорлупки полетели к гряде камней, торчавших из воды, и маячившим за ними утесам. Несмотря на слабое волнение, у подводных скал волны бурлили и кружили в яростном танце; один неверный взмах весла, и лодку ударит о каменный лоб, расшибет
Глядя на шлюпки, нырявшие в волнах, Серов невольно поежился; секунды и ловкость гребцов решали успех его плана. Помолиться, что ли?.. – мелькнула мысль, но Тегг, ухмыльнувшись, подтолкнул его локтем и буркнул:
– Я говорил, хреновое место, чтоб перебраться на сушу. Однако кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
– Мудро сказано, и к месту, – подтвердил лекарь Хансен.
Весла таранили воду, рулевые правили с мастерством, отточенным в сотнях набегов, абордажей и высадок на дикие неприветливые берега. Серов наконец перевел дух – шлюпки проскочили между каменными клыками и двинулись к берегу, позволив мощным волнам швырнуть их друг за другом на узкий галечный пляж. Первым на сушу выбрался Брюс Кук, помахал рукой – мол, все в порядке – и тут же разослал своих людей искать проходы в скалах. Рассматривая берег в подзорную трубу, Серов увидел, как десантники вытянулись цепочкой, направились к скалистой стене и быстро исчезли в неразличимом за дальностью ущелье. Если карта была точна, им предстояло шагать пару миль, одолевая это расстояние минут тридцать-сорок.
– Идем в двух кабельтовых вдоль суши, – сказал Серов ван Мандеру. – Скорость – четыре узла, не больше. Куку нужно время, чтобы выйти на позицию. Прикажи, пусть просигналят Зондадари, что операция прошла успешно.
Флаг на мачте «Ворона» пополз вниз, затем снова приподнялся. «Святой Петр» ответил – мальтийское знамя над галерой дважды дернулось. Фрегат, сбросив часть парусов, неторопливо плыл на запад, бригантина, шебеки и галеры тянулись следом. Шли к месту высадки основного десанта, лежавшему почти на равном удалении от двух деревень или городков на северном побережье. Света еще хватало и можно было различить, как скалы отступают в глубь острова, превращаясь в невысокие холмы, освобождая бесплодную сухую землю, на которую ряд за рядом катились зеленоватые валы. Вскоре корабль обогнул мыс, за которым открылась неглубокая бухта. Берег здесь был сравнительно ровным и довольно широким – холмы поднимались ярдах в семидесяти от воды. Солнце, висевшее на западе, освещало их голые, заваленные камнями вершины, и, как ни вглядывался Серов, он не смог заметить ни малейшего движения.
– Подойдем на кабельтов? – спросил ван Мандер. – Если промеры мальтийцев верны, глубина здесь восемнадцать футов.
Серов кивнул, и фрегат, а следом за ним бригантина, направились к берегу. Шебеки, сбросив паруса и двигаясь на веслах, обгоняли «Ворон», их осадка позволяла приблизиться к суше почти вплотную. Тяжело груженные галеры ползли за ними, и на их палубах толпились солдаты, готовились спускать плоты.
– Паруса долой! Якорь в воду! – выкрикнул команду шкипер. Бригантина застыла рядом с «Вороном», но «Стриж», «Дрозд» и «Дятел» продолжали идти на веслах, пока до усыпанного галькой пляжа не осталось футов тридцать. На орденских галерах сушили весла и бросали якоря. Затем послышался громкий плеск и удары дерева о дерево – на воду сбросили плоты, а на них спустили широкие сходни.
– Вот тут мне нравится, – заявил Тегг, осматривая береговую полосу. – Отличное место для высадки!
– И для засады, – добавил Серов. Надвигались сумерки, от северных склонов холмов легли длинные тени, но каменный частокол на их вершинах был еще ясно различим. Ему показалось, что там что-то поблескивает – то ли прожилка кварца, то ли мушкетный ствол.
Он вытащил шпагу, начертил ею в воздухе крест и махнул в сторону берега, подавая сигнал для высадки. Первым в воду прыгнул де Пернель, затем с шебек стали спускаться
Негромко заржали лошади – их, уже оседланных, с шорами на глазах, заводили на плоты.
– Вы не торопитесь, сэр? – спросил Дольф Хансен, разглядывая передовой отряд, уже выбиравшийся на берег. – Если, как вы предполагали, тут засада, сарацины могут перещелкать наших парней.
– Не думаю. Сейчас отплывут плоты с лошадьми, и вот тогда начнется! Но они не успеют. – Серов, прищурившись, поглядел на солнце. – Брюс уже у них в тылу.
Он словно видел это, видел безмолвных людей, что растянулись в цепь и шагают к берегу, высматривая врага, видел готовые к стрельбе мушкеты, грозные лица корсаров, тусклый блеск палашей и секир, пороховые гранаты с тлеющими фитилями. Никто из засевших в холмах не уйдет – может, лишь крикнуть успеет, ужаленный сталью или свинцом… Это предчувствие было таким ярким и сильным, что кровь ударила Серову в виски; он стиснул кулак, грохнул им о планшир и зашипел от боли.
Его движение будто породило лавину звуков: за холмами грянул мушкетный залп, послышались вопли – «Алла! Алла!» – и сразу раздались взрывы, сухой треск пистолетов и лязг клинков.
– Отряд Брюса атакует, – сказал Серов, чувствуя, как разливается в груди спокойствие. – Они уже бросили гранаты… Сэмсон, если будет нужда, ты достанешь до тех холмов картечью?
Тегг с подозрением покосился на Абдаллу, замершего у штурвала, и пробурчал:
– Далековато для картечи… Но, с Божьей помощью, достану.
– Тогда иди к пушкам и жди команды.
Тегг исчез. Открывать орудийный огонь Серов не спешил – грохот залпа раскатился бы на несколько миль, оповестив врага о начале вторжения. Мушкетные выстрелы и взрывы пороховых гранат звучали не так громко и скрадывались рельефом местности.
Де Пернель построил свой отряд в шеренгу и скорым шагом двинулся к холмам. Судя по воплям и звону сабель, за ними шла ожесточенная схватка – сорок молодцов Брюса Кука сражались с неведомым по численности противником. Серов полагал, что в засаде могли находиться двести или триста человек и что половину уложили гранатами, а также из пистолетов и мушкетов. Значит, на каждого десантника пришлось двое-трое сарацин; вполне приемлемое число для отборной корсарской команды.
От галер отплыли плоты – на каждом по четыре коня, рыцари в кирасах и моряки, гнавшие плоты к берегу. Это были мощные сооружения, изготовленные по указанию Серова: большие винные бочки, связанные канатами, с прочным деревянным настилом. Лошади, чувствуя надежную опору, стояли спокойно, только дергали ушами, когда за холмистой грядой слышался выстрел или особо пронзительный крик.
На вершинах замелькали среди камней фигуры дерущихся, потом волна магометан, преследуемых десантниками, покатилась вниз, прямо на шеренгу бойцов де Пернеля. Тот вскинул шпагу, и его отряд остановился; полторы сотни мушкетных стволов глядели на бегущих, и темные их зрачки сулили смерть.
– Молодец Брюс, выбил их с позиции, – пробормотал Серов. – Вот что, лекарь, отправляйся-ка на берег. Будут раненые, и ты понадобишься там.
Хансен поклонился и сбежал на шканцы. Шеренга, которой командовал де Пернель, разразилась беглым огнем. Корсары били из мушкетов и пистолетов, в спины отступающим стреляли люди Кука, и магрибцы, зажатые между двумя отрядами, падали, как колосья под серпом. Их было около сотни, но ни один не добрался до берега и не скрестил саблю с бойцами, стоявшими на пляже. Их шеренга сломалась, корсары ринулись на поверженных врагов, добивая их ударами приклада, тесака или секиры. Десантники не спешили покинуть холмы и, убедившись, что драться не с кем, стали исчезать за каменистыми вершинами. Зачем, для Серова не было тайной – там лежали сотни трупов мусульман, убитых при неожиданной атаке. Начиналось самое святое – грабеж.