Флибустьерское море
Шрифт:
По прибытии в Новый Свет людской поток разделялся: экипажи подтягивали паруса на гитовы и бросали якорь возле зеленеющих островов, переселенцы сходили на берег и, если находили там источники пресной воды, а также если остров был безлюден или населен малым числом индейцев, устраивались и оседали на нем.
На месте на скорую руку строили временное жилье, а самые нетерпеливые, не желавшие откладывать идею обогащения в долгий ящик, тут же принимались латать и чинить суда, сильно потрепанные за время перехода через Атлантику, либо же строить барки [6] того типа, на борту которой мы видели Эксмелина и его коллег по вольному промыслу. Едва залатав дыры, они грузились на эти утлые посудины и выходили бороздить Карибское море в надежде встретить испанский галион с золотым грузом. Другие переселенцы, более мирного нрава, разбивали плантации и принимались за ремесленное дело, которым владели в Европе, – плотничали, сапожничали, врачевали, ставили каменные кладки – словом, занимались всеми полезными и необходимыми в любой человеческой общине ремеслами.
6
Барка –
Пионеры, высадившиеся на Эспаньоле, поначалу не поверили собственным глазам. Количество живого мяса там показалось им совершенно невообразимым – такое могло приводиться лишь во сне. Еще вчера они болтались в океане, затянув пояса до последней дырочки, а тут – такое изобилие! Некоторым вообще за всю предыдущую жизнь ни разу не доводилось съесть добрый кусок мяса, поэтому они навалили себе в миски такие порции, от которых впору было отдать Богу душу. Но, по счастью, зажаренные на углях куски свежатины хорошо перевариваются желудком.
Насытившись, они принялись думать о своей будущей стезе. И тут оказалось, что у доброй части поселенцев, осевших на Эспаньоле, вопреки первоначальному намерению склонность к разбойному пиратству не так уж сильна.
Охота за галионами не была новинкой. Она началась сразу же, как только по Европе разнесся слух: «Испанцы везут из Нового Света сказочные сокровища!» Испанские документы свидетельствуют, что уже в 1497 году корсар-француз заставил Колумба, возвращавшегося из третьего заморского плавания, укрыться на Мадейре. Имя этого пионера осталось неизвестным. Зато достоверно известно, что в 1522 году корсары адмирала Жана Анго из Дьеппа захватили на траверзе мыса Сан-Висенти три каравеллы, шедшие из Америки в Севилью. В следующем году капитан Жан Флери, имевший под началом девять кораблей из эскадры того же Анго, взял в плен еще три испанские каравеллы. Экипаж одной из них сдался без боя, поскольку оказался совершенно небоеспособным в результате престранного инцидента: во время плавания на палубе неизвестно как открылась клетка с ягуарами, которых везли из Мексики в Мадрид, и, прежде чем с ними справились, звери успели перекусать чуть ли не всех матросов. Кроме ягуаров на каравеллах обнаружили сокровища из казны мексиканского правителя Монтесумы, отправленные завоевателем Мексики Кортесом испанскому королю. Стряпчие Анго занесли в реестр следующие вещи: изумруд в форме пирамиды, основание которой было величиной с ладонь; столько-то браслетов, столько-то ожерелий, столько-то серег (все из золота), столько-то золотых блюд, столько-то серебряных и золотых идолов, усыпанных драгоценными каменьями, и так далее и так далее. После этого эпизода король Испании издал эдикт, согласно которому его суда обязаны были двигаться через Атлантику только караваном (флотом).
Испанские и португальские корабли первыми проложили пути в Америку и Индию, поэтому папа Александр VI специальной буллой (1493) поделил между испанской и португальской коронами все новооткрытые и еще неоткрытые земли в обоих полушариях. Это решение святейшего отца было сразу же отвергнуто королем Франции Франциском I [7] , желавшим получить свою долю заморского пирога. Судовладельцы Дьеппа и Ла-Рошели начали снаряжать корабли для нападений на испанские флоты; у них были свои лазутчики в Испании, сообщавшие через верных людей нужные сведения. Испанские королевские эскадры крейсировали у побережья Иберийского полуострова возле мысов Финистерре и Сан-Висенти, чтобы прикрыть прибывающие золотые караваны, но корсары выходили на перехват все дальше – они атаковывали их возле Азорских островов и, сбившись в стаи, бороздили открытый океан, словом, использовали ту же тактику, что и немецкие подводные лодки, действовавшие против союзных конвоев во время второй мировой войны. Корсары расширяли зону военных действий все дальше и дальше на запад, добираясь до островов Карибского моря, где они начали высаживаться и грабить испанские поселения. Так, в 1543 году «экспедиционный корпус» из трехсот французов и англичан осуществил первое нападение на Картахену, а в 1555 году команда под началом ларошельского гугенота Жака де Сора, к которому присоединился нормандец Франсуа Леклерк, по прозвищу Деревянная Нога, совершила отчаянно смелый рейд на Гавану; пираты ограбили и сожгли церкви, вытащив оттуда несметную добычу.
7
Франциск I (1494-1547) – французский король (с 1515 г.) из династии Валуа. Политика Франциска I была направлена на превращение Франции в абсолютную монархию. Покровительствовал искусствам, мореплаванию, торговле.
Традиции викингов, промышлявших пиратством у британских берегов, расцвели пышным цветом в царствование королевы-еретички Елизаветы I [8] . Как только ее верноподданные прослышали о том, что охота за галионами приносит невиданный доход (Анго, ставший богатейшим человеком во Франции, строил замки и задавал пиры, слухи о которых расходились по всей Европе), моряки портов английского побережья Ла-Манша, чьим основным занятием были грабительские набеги на нормандские порты (на что моряки Нормандии отвечали тем же), бросились в Америку по стопам дьеппцев и ларошельцев. Самым знаменитым английским пиратом первой эпохи был Фрэнсис Дрейк, который в 1572 году при содействии французского географа-корсара Гийома Летестю (погибшего в экспедиции) высадился на Панамском перешейке и захватил там караван, перевозивший
8
Елизавета I Тюдор (1533-1603) – английская королева (с 1558 г.), типичная представительница английского абсолютизма. Внешняя политика Елизаветы I характерна усилением торговой и колониальной экспансии, успешной борьбой с Испанией за преобладание на море (разгром «Непобедимой армады» в 1588 г.). «Еретичкой» прозвана за поддержку Реформации и англиканской церкви.
– Дрейк, король Испании требует твоей головы. Я должна отрубить ее!
А затем воскликнула:
– Поднимитесь с колен, сэр Фрэнсис!
Так лихому грабителю было пожаловано звание баронета и адмирала. Другой английский пират, Джордж Клиффорд, стал графом Камберлендским и кавалером ордена Подвязки.
Голландия. «Нищий сброд, шумный, но безвредный» – так отозвалась супруга правителя Нидерландов герцогиня Маргарита Пармская о гёзах, восставших против испанской оккупации. Партизанская война в этой безлесной стране развернулась на реках, каналах и на море, поэтому бойцы-повстанцы с гордостью именовали себя морскими гёзами. Сбрасывая гнет испанской короны, они вместе с тем отчетливо слышали звон дукатов в трюмах галионов своих поработителей и очень скоро вышли в море на вольный промысел.
Похождения первых потрошителей испанских флотов и заморских владений изобилуют интереснейшими подробностями. Мы не рассказываем о них, во-первых, поскольку их походы, в особенности набеги Дрейка, широко известны. Во-вторых, данное повествование ограничено географическими рамками, поэтому главное внимание мы сосредоточили на деяниях искателей приключений в Карибском море и на островах Вест-Индии, в частности на Тортуге и Ямайке, где осели эти странные люди. Они вошли в Историю под именем флибустьеров, а посему в годы расцвета их промысла воды, омывающие Центральную Америку, по праву называли Флибустьерским морем.
Французское слово флибустьер происходит от староанглийского флибьютор, или фрибьютор, или фрибутер, в свою очередь перешедшего из голландского фрисбутер или фрийбейтер – «вольный добытчик», иначе говоря – пират. Я не отдам голову на отсечение за точность этимологии, но источники сходятся на таком толковании. Какая же разница между пиратом, корсаром и флибустьером? Вновь обратимся к этимологии. Пират, от латинского пирата, в свою очередь идет от древнегреческого пейратес (корень пейран означает «пробовать», «пытаться», в значении пытать свою судьбу на море). Греки были отменными мореходами, знавшими все тонкости этого ремесла и связанной с ним деятельности. Пират – это морской разбойник, человек вне закона, грабивший кого ему заблагорассудится. Клюбер, автор «Истории права европейских народов», дает такое определение: «Пираты – это люди, занимающиеся воровством на море без всякого разрешения на то со стороны властей», а Фошиль в «Трактате о международном государственном праве» пишет: «Пиратство – это разбой на море».
Что касается корсара, то этот человек не стоял вне закона. Он получал от своего государя жалованную грамоту или поручительство, разрешавшее ему «добывать» торговые суда противника. Одни корсары были капитанами королевского флота – Жан Барт, Дюгэ-Труэн, Форбен; другие, как Сюркуф, были капитанами торговых компаний.
Я полагаю, читатель уже понял, что понятие флибустьер – географическое. Оно относится к пиратам, промышлявшим в Карибском море и Мексиканском заливе, причем они числились то пиратами, то корсарами в зависимости от того, имелось ли у них поручительство от властей или нет. Кстати, по поводу этих жалованных грамот можно было бы рассказать немало. Нередко они выдавались от имени короля Франции или королевы Англии, хотя в большинстве случаев монархи не ведали об этом либо, как мы видели, прикрывали лицемерными запретами собственные тайные приказы. Большинство флибустьеров обзаводилось поручительством для престижа, а также для того, чтобы в случае неудачи их не спутали с пиратами и не повесили без долгих рассуждений на рее. Самое забавное заключалось в том, что многие из держателей этих королевских грамот не разумели никакой грамоты; так, историк Губерт Дешан рассказывает об одном разбойнике, именовавшем себя корсаром, а в качестве поручительства гордо предъявлявшем бумагу, подписанную безвестным датским чиновником и гласившую, что «подателю сего разрешено охотиться на диких коз».
В 1623 году некто Белен д'Эснамбюк, нормандский дворянин, промышлявший в Карибском море незатейливым пиратством на бригантине с сорока разбойниками, натолкнулся на неожиданно сильное сопротивление со стороны капитана крупного галиона; «испанец», словно укушенный бык, погнался за обидчиком и заставил его выброситься на берег зеленого островка.
Прибежавшие индейцы оказались мирными; от них д'Эснамбюк узнал, что накануне туда уже прибыли другие белые, их корабли стоят в соседней бухте. Этими белыми оказались четыреста британцев, еще не успевших прийти в себя после треволнений перехода через Атлантику и смотревших с нескрываемым беспокойством на физиономии флибустьеров. Вид последних явно не предвещал совместной молитвы во славу Господа.