Флора и фауна
Шрифт:
— Конечно, ты мой старший брат, Аббас, и я уважаю и горжусь тобой, но… не в этой ситуации. Поговори с ним, решите вопрос миром.
— Он не отдаст мой алмаз. Он кинул меня. Он! Кинул!
— Она его жена!
— Сначала она была моей!… И хватит. Уходи. Я знаю, что делаю.
— Нет, эта женщина высушила твой мозг. Ты убил на нее массу времени и денег, а мог использовать все это на благо семьи…
— Ты поучи меня, мальчишка! Если Орион пойдет на уступки — останется жив, нет… Будет, как я сказал. Вон. И пусть накроют стол!
Фарух нехотя вышел. Он был
Номер, снятый в ресторане, был небольшим. Гарик бегло осмотрел его и пригласил Бройслава, а сам замер у дверей.
— Приветствую тебя, Аббас.
— И я тебя, дорогой мой. Присаживайся. Как здоровье?
— Как и твое, благодарю, — сел мужчина, внимательно поглядывая на почти искренне радушную физиономию Аббаса. — Как у тебя дела? Как семья?
— Все прекрасно.
И оба посчитали, что времени на любезности потрачено достаточно.
— С нашей прошлой встречи прошло не так уж много, а изменилось столько, будто год не виделись, — заметил Аббас, жестом приглашая к трапезе, и взял кусочек лепешки с тарелки. — Мне было радостно узнать, что ты женился, но представь мое удивление, когда я узнал кто твоя жена. Мне помнится, ты говорил, она нужна тебе ненадолго.
— Ошибся.
— Поэтому даже не пригласил меня на свадьбу?
— Она была скромной. Ты, кажется, чем-то недоволен?
Аббас неопределенно развел руками:
— Растерян, Орион. Быть может, что-то недопонял из прошлого разговора?
— Возможно.
— Старею, да?
— И я не молод. Время бежит, года уходят — что здесь поделаешь? Ничего не вернуть из ушедшего, Всевышний так задумал.
— Все в руках Аллаха… но кое-что и в наших.
— Кому достало ума приобретать, а не терять. У тебя большая семья, Аббас, ты счастливый человек, знаешь, ради кого живешь, есть у тебя кому и что оставить. Мне было это не понять до встречи с Хелен. Ты был прав, она прекрасна. Но всего лишь женщина и достоинства ее ума значительно преувеличены молвой. Зато как будущей матери ей нет цены — она здорова и красива. Я не пригласил тебя на свадьбу, но на рожденье первенца обязательно приглашу.
Аббас с непроницаемым лицом слушал, поглядывая на блюда с ручёк и бограчгуяш.
— Остынет, — кивнул на последнее.
— Я сыт, спасибо.
— А я голоден, — с фальшивым смущением улыбнулся Аббас. — Венгерская кухня моя слабость: все время мало и хочется еще.
— Нужно знать, что заказывать. Бограчгуяш прекрасен, но тяжеловат для желудка, я бы посоветовал тебе обойтись более легкими, но и более приятными блюдами. К обеду нужно подходить с умом, как к любому делу.
— Например?
— Балатони фагош — запеченный балатонский судак. Прекрасное блюдо. Рыба мало удобоварима, еще и богата фосфором, что особенно ценно для работы мозга. Именно рыба помогает нам сохранить ясность ума и… не устраивает несварение желудка.
Мужчины внимательно посмотрели друг на друга:
— Спасибо за совет, но, помнится, один ты мне уже давал, отменно накормив обещаниями, — заметил Аббас.
— Всегда рад помочь другу и партнеру, — улыбнулся Бройслав и вытащил из внутреннего кармана пиджака дискету, положил на стол. — Но дело во вкусах. Один кушает неумеренно, торопится, жадничает и давится, случается и насмерть. Другой кушает, уважая себя и пищу, не торопится. Трапеза идет ему на пользу. Он всегда здоров, полон сил и долго живет.
Нур-Хайли покосился на дискету и выдавил улыбку:
— Ты прав, тут главное — не сесть за стол с невежливым и алчным типом, а то ведь и в твою тарелку такие норовят залезть.
— Это хамы. Я с такими не сажусь — не переношу, когда заглядывают в рот, ведут себя невежливо и слишком много хотят.
— В этом мы похожи. Обычно я таких учу, — уставился в глаза Ориону.
— А я не допускаю до стола.
Аббас задумался и нехотя кивнул на дискету:
— Что это?
— Балатони фагош. Бограчгуяш — национальное венгерское блюдо, не каждый желудок выдержит.
Шейх посматривал на дискету, но взять не торопился.
— И все же я готов рискнуть, мне нравятся и вид, и запах, — кивнул на горшочек с густым супом-гуляшем.
— Мое дело предупредить, а выбирать тебе и вывод делать.
— Не люблю, когда мое кому-то достается, — придвинул горшочек к себе. — Неприятно, знаешь.
— Естественно. Но если действительно твое, а то ведь бывает ничье. И тут уж кому достанется — тот и хозяин.
— Не согласен. Кто заказал обед, тот его хозяин.
— Нет. Допустим, переоценив чувство голода, заказано десять блюд, а тронуто лишь пять. Кому достанется остальное? Давиться самому? Не лучше ли оставить?
— Или поменять на десерт? — внимательно посмотрел на него Аббас.
— Именно, — с сонной поволокой во взгляде кивнул Бройслав. — Нужно трезво оценивать свои силы, прежде чем садиться за трапезу и заказывать обед. И незнакомые блюда, особенно из чужой национальной кухни лучше не брать. Мало может оказаться гадость, так еще и опасно для жизни.
Аббас молчал, переваривая услышанное, покрутил салфетку, выдал:
— Я консервативен, предпочитаю знакомую кухню, но как быть с теми кто лезет на мой стол, крадет с моей тарелки? Я не могу спустить такое. Мне нужна Багира, Орион.
— Странное заявление, Аббас. Не ожидал услышать от тебя подобное. Кому как не тебе известно, что узы, освященные Богом, нерушимы. Не далее чем две минуты назад я внятно сказал тебе — она моя жена. Ты хочешь, чтобы я отдал тебе жену? — прищурился холодно и чуть удивленно. — В уме ли ты? Подобного оскорбления и ангел бы не выдержал. А впрочем, меня ли ты оскорбил? Скорей себя. Давай-ка я потребую в ответ твой капитал и пару дочерей с женой?
— Орион, Багира прежде была моей. Ты взял мои объедки и я пока прошу вернуть их.