Флорида в огне
Шрифт:
Но Ворд, человек глубоко штатский, оставался главным, а стало быть, именно он дергал за веревочки. По сути своей старик был ультрареакционером, и Роски, который видел красных не только в перекрестие прицела, но и встречался с ними лицом к лицу на допросах с пристрастием, полностью разделял политические взгляды своего работодателя. В значительной мере именно поэтому он согласился примкнуть к «Варко». Однако люди, вертевшиеся вокруг старика, не очень-то нравились Роски. Он еще мог понять исступленных псевдофанатиков, увивавшихся вокруг толстосума, надеясь урвать жирные куски от пирога. От
Постоянно выслушивать подобные заявления было крайне унизительно, от этого любой мог бы озвереть.
Наконец, от некоторых друзей Ворда Ужастика просто воротило. А ведь он не был наивным пацаном, которого только что совратила уличная проститутка. С коррупцией он непосредственно познакомился еще во Вьетнаме, да и любому дураку ясно, что движет миром. Но в окружении Ворда водились акулы пострашнее тех, с кем ему доводилось сталкиваться в прежней жизни. Они распространяли вокруг настоящую ауру злобы и извращенного мировоззрения. Роски чувствовал себя изнасилованным хором законченных мерзавцев всякий раз, как ему приходилось иметь с ними дело. Кончилось тем, что он их возненавидел лютой ненавистью, но в настоящее время ему приходилось терпеть их присутствие и корчить из себя саму любезность.
Он услышал шум винтов быстро приближающегося вертолета. Задрав голову, Роски увидел появившуюся над вершинами деревьев стрекочущую машину. Она облетела базу по периметру и наконец зависла над вертолетной площадкой. Это был UH-1 «Ирокез» фирмы Белл, переоборудованный в передвижной центр управления. Фюзеляж металлической стрекозы был выкрашен в небесно-голубой цвет, и на нем красовалась эмблема нефтеперерабатывающих заводов «Варко». Несмотря на столь необычный вид вертолета, а может быть, и благодаря этому, Роски, глядя на него, вспоминал другие похожие машины под другим небом, переносившие его подразделение к месту очередного боя. От таких воспоминаний у него начинало щемить сердце...
«Ирокез» коснулся полозьями земли. Роски непроизвольно закрыл глаза, чтобы защитить их от секущего ветра, поднятого винтом, и машинально ухватился рукой за фуражку. На мгновение он вдруг увидел себя со стороны, когда, сгибаясь под тяжестью туго набитого рюкзака, увешанный с головы до ног оружием, он шел впереди своего взвода к новой горячей точке в дебрях джунглей... Чарли ощутил влажный запах леса и азарт охотника, который возникал всякий раз, когда над его головой смыкалась густая тропическая растительность...
Лопасти винта замедлили вращение и наконец остановились. Распахнулась дверца кабины, и Ворд в безупречно отутюженном белом костюме, который прямо-таки светился в вечерних сумерках, спрыгнул на землю.
Мгновение спустя к нему присоединился Ники Фуско. Роски не смог подавить гримасу отвращения. Ворд все-таки мог бы прилететь один, а не тащить с собой этого поганого макаронника! Фуско был грубым, властным типом, который, к тому же, постоянно на всех орал, брызжа слюной. А Роски даже думать не позволялось поставить крикуна на место. Ворд, судя по всему, относился к нему с уважением...
Не зная конкретных подробностей их странной дружбы, Роски понял, что Фуско являлся связным между Вордом и флоридской семьей мафии. А Роски организованную преступность, как всякий лояльный гражданин Соединенных Штатов, не любил и присутствие одного из ее представителей на территории своей базы переносил крайне мучительно. Он воспринимал эти визиты как бесчестье для настоящего солдата.
Когда Ворд подошел к нему, Роски щелкнул каблуками и вскинул руку к козырьку. Обстоятельства требовали того.
— Здравствуйте, сэр, — почтительно произнес он.
Ворд ответил чопорным взмахом руки, без тени улыбки на лице. Стоящий позади миллиардера Фуско не скрывал иронии по поводу проявления воинского церемониала.
— Все ли в порядке, мой генерал? — насмешливо улыбаясь, осведомился он.
Роски холодно взглянул на него, но все-таки пожал протянутую руку.
— Здравствуйте, мистер Фуско. Добро пожаловать в мой лагерь.
Улыбка мигом слетела с лица Фуско.
— Как это понимать — ваш лагерь?
Но тут в разговор вмешался Ворд, стремясь немедленно положить конец бесполезной перепалке.
— Ситуация так и не улучшилась, полковник?
Роски недоверчиво взглянул на Фуско, спрашивая себя, может ли он свободно говорить в его присутствии, но видя, что самому Ворду глубоко наплевать на соблюдение секретности, пожал плечами:
— Увы, нисколько, сэр. Ученый твердо стоит на своем, но я уверен, что нам удастся его переубедить, если...
Ворд не дал ему договорить.
— Первым делом я должен сам поговорить с ним, Чарльз. Если это не поможет, у вас будет время, чтобы использовать более радикальные методы. — По лицу старика пробежала тень улыбки, когда он добавил: — В конце концов, люди охотнее прислушиваются к голосу Бога, чем к воззваниям его святых.
Это была его манера ставить подчиненных на место. Вроде бы ничего обидного не сказано, но выслушивать подобные сентенции все равно неприятно. Особенно в присутствии Фуско. Но Ворд был хозяином и никому не собирался уступать эту роль. Роски подавил душившую его злобу.
— Следуйте за мной, — сухо сказал он и круто развернулся на каблуках.
Он пересек лагерь в сопровождении Ворда, и Фуско и вошел в барак, где размещался штаб. Дневальный с бычьей шеей багрового цвета и тремя красными нашивками на рукаве рубахи тотчас же вытянулся по стойке смирно.
— Сержант, — обратился к нему Роски, — приведите доктора Брюса.
— Слушаюсь, полковник!
Дневальный тотчас же исчез, а Роски пригласил спутников в свой кабинет. Попав в привычную обстановку, он снова почувствовал себя в своей тарелке. Здесь, по крайней мере, он был у себя дома. Он указал гостям на брезентовые стулья, а сам уселся во вращающееся кресло за внушительных размеров письменным столом. Тэрстон Ворд садиться не стал. Роски, нарочито не обращая на Фуско внимание, спросил у старика: