Флот
Шрифт:
Я подробно рассказала ему про мою воображаемую двоюродную сестру Айрис. Кончив, я принялась яростно раскачиваться, а он запустил пальцы в шевелюру - верный признак, что он приходит к каким-то выводам. Жуткое мгновение мне казалось, что он вот-вот скажет: "Леа, не хочу тебя огорчать, но ты действительно свихнулась". Вместо этого он сказал:
– Леа, ты мне нужна.
От его слов у меня затрепыхалось сердце. Я уже решила, что он мне нравится. И знала, что нравлюсь ему. Но не подозревала, что настолько.
– Ах, Аллан!
– сказала я.
–
– А потому что у тебя самый высокий пси-потенциал из всех нас здесь на Клаксоне, военных и гражданских. Твой сон Окончательно меня в этом убедил. Я думаю, этот сон крайне важен.
Я не знала, почувствовать ли себя польщенной или обидеться, но я начала работать у Аллана Бантри в отделе инопланетной психологии.
Я всегда записываю свои сны в дневнике. А потому точно знаю, когда какой видела. Но даже и без дневника я знаю, что каждый сон предшествовал какой-нибудь катастрофе. Первый привиделся мне накануне того, как обрушилось новое здание. Затем мукомольня. А затем происшествие в гараже. Я даже начала бояться, что мои сны являются причиной всех этих ужасов. Однако Аллан меня разубедил.
– Забудь эту чушь, - сказал он.
– Никаких сомнений в том, что происходит, нет. Каким-то образом возник контакт между тобой, и теми, кто их устраивает. Во всяком случае с одной - с Айрис.
– Но ведь то, что я вижу во сне, на самом деле не происходит. То есть в действительности.
– По-моему, происходит, но не так, как тебе вспоминается. Образы в твоих снах - попытка твоего подсознания облечь смыслом увиденное.
– Аллан, неужели ты серьезно считаешь, что я нахожусь в телепатическом контакте с людьми, которые устраивают диверсии на нашей базе? И ведь даже не доказано, что это чьи-то диверсии, а не цепь несчастных случаев!
– Статистически очень маловероятно, что это несчастные случаи, - сказал он.
– Нет, за этим явно стоит интеллект.
– Тогда это кто-то из наших. На планете ведь нет никого, кроме персонала Флота - военного и гражданского. Или, по-твоему, кто-то прячется там?
– И я махнула рукой в сторону безжизненной каменной пустыни вокруг Ксанаду.
– Нет, - ответил Аллан.
– По-моему, это вовсе не предательство, саботаж или диверсии. Мне кажется, мы столкнулись с иноинтеллектом, который борется с нами по каким-то своим причинам.
– То есть, по-твоему, тут где-то есть инопланетяне?
– сказала я.
– Другого объяснения нет, - сказал Бантри.
– И они могли быть здесь еще до нашего прибытия. Не забывай: планету обследовали наспех. Мы исходим из того, что тут нет разумных живых существ, а ведь это означает лишь, что разведка их не обнаружила.
Да, это была мысль. И страшная. Если Айрис и ей подобные действительно существуют, то где они?
Все это выглядело очень серьезным, но тут я кое-что сообразила и засмеялась.
– Моя гипотеза об инопланетянах кажется тебе смешной?
– спросил Аллан довольно-таки холодным тоном.
– Вовсе нет, Аллан! Но согласись, именно такой гипотезы и следовало
Он было насупился, но тут же ухмыльнулся. Я обрадовалась: по-моему, очень хорошо, когда у мужчины есть чувство юмора, особенно если я рядом.
– Знаешь что?
– сказал он.
– Что - что?
– Ты жуть наводишь, Леа, ну просто жуть!
Тут я окончательно убедилась, что нравлюсь ему.
Честно говоря, мне очень не хотелось заниматься пси-тренировками. Мне было о чем подумать кроме них. Аллан и я только что обрели друг друга. Вот об этом стоило подумать. Хотя Аллан как будто не вполне сознавал, что мы обрели друг друга. Вот и об этом очень стоило подумать. А главное: мне вовсе не хотелось думать. Я влюбилась и хотела просто наслаждаться этим чувством, сладкой такой безмятежной ленью. Поэты называют это томностью. В обществе Аллана меня охватывала томность.
Но мое общество вроде бы не настраивало Аллана на романтичный лад. По правде сказать, я не думаю, чтобы это входило в его репертуар. Он был серьезным молодым фанатиком от науки и хотел, чтобы я занималась пси-тренировками.
Мне приходилось надевать на голову какие-то металлические штучки и смотреть на шарикоподшипники на гладкой стеклянной поверхности. Идея заключалась в том, чтобы я заставила их покатиться. Нет, вы только вообразите.
Нет, я старалась. Я толкала их всей силой своих мыслей. Иногда мне даже чудилось, что еще чуточку - и я прикоснусь к ним. Я ощущала холод стали... нет, не своим настоящим лбом, естественно, а лбом, который проецировала на стальной шарик.
Но не могла заставить ни один даже качнуться. Я видела, что Аллан разочарован. После недели тщетных потуг он, по-моему, был уже готов отказаться от своей затеи, но тут я поняла, в чем фокус - покус.
Я назвала это фокусом, но Аллан сказал, что это просто моя индивидуальная манера сосредотачиваться. Я вообразила маленький ломик, подсунула его под шарик, толкнула... и он покатился! После этого стало легче толкать моим воображаемым лбом. Но не могу утверждать, что это всецело моя заслуга. Усилитель пси, который я надевала на голову, тоже помогал. Спасибо, усилитель пси!
После подшипников Аллан захотел, чтобы я поворачивала ключи в скважине на расстоянии. Это оказалось просто, когда я научилась вроде бы закручивать силу. Ну а потом мы перешли к установлению контакта.
В моем следующем сне я словно бы шла по городской улице, которая задним числом показалась мне очень странной, но во сне все казалось привычным и нормальным. По сторонам было много зданий белого и голубого цвета, но без дверей, вообще без входов. Аллан сказал мне позже, что многие частности скорее всего не имели никакой связи с реальностью, а были плодом поисков аналогий - свойство, присущее нашему сознанию, которое симулирует то, что его окружает. Вот так изъясняются инопсихологи.
Улицы были вымощены фарфоровыми булыжниками. Я видела лошадей и всадников, хотя потом сообразила, что это были вовсе не лошади.