Флот
Шрифт:
– Может лучше Ванна?
– Я сократил ее имя с той же легкостью.
– Ладно, впечатление вы произвели, - согласилась она, произнося двойное "с" со свистящим ударением. Втащив свой узел, осмотрела крохотную кабину "Оцелота".
– Куда я могу положить его, Билл?
– Под переднее кресло. У нас тут все такое крохотное!
Я наконец углядел ее зубки и кончик нежного розового язычка, когда она действительно улыбнулась. Быстро сложив сверток, она повернулась, бросив наконец взгляд и на меня.
– Эх, самые быстрые корабли в галактике, - произнесла она с такой подкупающей теплотой, что мне захотелось тотчас же усилить это впечатление.
– Мистер Хенсинг, пожалуйста, проинформируйте начальство о моем прибытии. Думаю, данные вы уже получили. Об остальном я расскажу вам уже по пути:
Она была вежлива, но непреклонна, весь ее пыл, очевидно,
Тем не менее надо приступать к делу, и я передал на мостик сигнал готовности. Мгновенно получив ответное "о'кей", выпустил воздух из шлюза, уменьшая давление, тем самым позволяя своему звездному кораблику мягко оттолкнуться, и, аккуратно развернувшись, двинуться прочь от "Наводящего ужас".
Мне нравится вести "Оцелот". Управлять таким послушным кораблем просто мечта - запросто можно развернуть хвостом вперед, если хочется, и она выполняла команду, хотя и не совсем понимая меня. Напомню, что была марки восемнадцать, самой последней марки для флагманского корабля Флота серии "Исследование и развитие". И что ж, пять лет - это стандартный галактический возраст. Но я заботился о ней, делая все, что в моих силах, и в общем "Оцелот", учитывая нормальный космический износ, все еще на плаву, не считая повреждения кончика крыла, откушенного халианской железкой на второй год моего командования, в той заварушке, когда Хет и я прорвали пиратскую блокаду на FCD 122/785.
Конечно, это легковооруженное судно, и не может похвастаться вдобавок к маневренности и скорости еще и защищенностью - у меня всего четыре плазменных пушки: на носу, корме, по борту и с вращающейся сферой поражения. При этом я полагаюсь, скорее, на скорость и верткость - моя легкокрылая шалунья очень шустра, а я, черт побери, неплохой пилот. Могу поклясться в этом, поскольку уже доказал. Пять стандартных галактических лет назад при назначении на должность, и докажу еще не раз.
Я прибавил скорость, и Флот быстро исчез в черноте космоса, лишь слабое сияние оставалось там, где они еще палили, пытаясь вырезать проход в этой проклятой пыли, но и оно быстро исчезло. Предательское излучение могло стать очень опасным. Если бы халиане проследили за ним. Космос велик, а конвой медленно и осторожно пробирается через плотное шаровое скопление ASD, выходя на свою окончательную орбиту вокруг ASD 836/934. Пыль заполняла все это молодое скопление и, несмотря на свою ничтожную величину, представляла серьезную опасность для навигации.
Флот конвоировал так много кораблей через сектор по соседству с контролируемой халианами областью, по нескольким причинам. Во-первых, было необходимо расширить и укрепить колонию на Персвазии 836/934 и, во-вторых, усилить оборону двух ближайших планет Альянса - водного мира Персеполиса, океаны которого кишели съедобными морскими формами, источником позарез необходимого как гуманоидам, так и хорькоподобным халианам протеина, а также сказочных лесов Пуанцетти, более великолепных и бесценных, чем земные массивы секвойи, тиковых и красных деревьев. В секторе ASD у Халии имелось только три планеты, абсолютно никчемных, которыми можно было воспользоваться только как плацдармами для вторжения на более богатые миры под эгидой Альянса. Стараясь уменьшить эту вероятность, Альянс и послал войска и вооружение в этом конвое. И против него выступала Цель, главная халианская база в пространстве Альянса, великое наступление на которую составляло генеральный план Альянса.
Потеряв свою громадную скорость, конвой стал уязвимым для любого халианского мародера на протяжении целых шести месяцев, необходимых для маневра. Прыжок в гиперсвет, конечно, самый быстрый способ передвижения, но торможение занимает слишком много времени (ныряем и выныриваем, туда обратно, и так всю жизнь). Поэтому Высшее Командование Альянса и провернуло несколько диверсий в секторах BRE и BSD, атаковав две достаточно важные планеты Халии и бросило огромные силы Флота в отвлекающий маневр в секторе KSD - стратегия, по-видимому сработавшая, судя по отсутствию поблизости видимых
Если бы мы смогли избежать дальнейших непредвиденных инцидентов, конвой имел бы хороший шанс выручить Персвазию и другие миры до того, как эти проклятые хорьки стянут ударные силы в область ASD.
Если честно, я никогда близко не сталкивался с халианами. Может быть, это удалось моему декоративному компаньону. Мне хотелось расспросить ее как можно быстрее, едва только мы ляжем на курс. Кончик ее хвоста продолжал едва заметно подрагивать даже когда мы достигли предельной скорости "Оцелот". Запрограммировав данные полета к Вифезде, я снова появился в нормальном пространстве с темной стороны в трех планетарных радиусах от нее. Проверил вычисления, а затем, предупредив Гра, снова запустил гиперпространственные двигатели - и мы исчезли из этого мира!
Отстегнув ремень, Гра с наслаждением потянулась, гордо задрав свой шикарный хвост. Слава Богу, она не видит, как я смотрю на нее. Заявлю без ложной скромности, что если на корабле-разведчике такой классный пилот, он в состоянии использовать гиперзвуковые двигатели и между планетными системами, там где огромному Флоту, если он хочет удержать свои многочисленные суда в каком-то подобии порядка, не стоит и пытаться.
– Билл, если вы выведете на экран область космопорта Вифезды, я расскажу вам о задании, - предложила она, наклонившись к терминалу. Я вызвал соответствующую карту. Она протянула когтистую лапу, отметив место посадки.
– Мы сейчас движемся к северу от космопорта, ниже, там, где за нами не следят. Прямо под нами множество каньонов и ущелий, и беспорядочное нагромождение вулканических осколков, некоторые из которых превосходят Вашу "Оцелот". Прикиньтесь старым обломком, а я в это время быстро проберусь в поселок повидаться с нашим энэм.
– А когда высоко поднимется солнце и осветит мой, с позволения сказать, холмик, я окажусь тут, как на ладони.
Ее ответное хихиканье больше напоминало счастливое рычание.
– Солнце-то поднимется, ну так вы же будете замаскированы, - ответила она, указывая левой ручкой под кресло, туда, где валялся ее сверток.
– Замаскирован?
– Вновь закудахтав, приоткрыла нижние зубы в своей невозможной рабенианской улыбке.
– Как и я.
– Да ну? Вы бы уж полегче.
– Ничуть. Вам известно, почему многие создания развили столь необычный внешний вид и расцветку? Пестрота и цвет помогают стать невидимыми как для естественных врагов, так и для естественных жертв. Кстати, прекрасный пример, в вашем собственном мире я вполне сойду за кошку.
– Она вздернула свои утонченные усики, снисходительно удивляясь бедным обделенным умом недорослям.
– Тигры полосаты, потому что они обитают в джунглях, у львов испещренный мех, скрывающий их в степи или в саванне, пантеры черны и поэтому незаметны в ветвях деревьев или в полутени зарослей. Окраска их жертв также служит выживанию рода, отводя глаза хищнику, если они не делают никаких движений. В самом конце мы прихватим нескольких пленников. Биологические исследования халиан показали, что они, предположительно, не видят некоторых цветов и оттенков.
– Она указала на свою пятнистую шкурку: - То, что сейчас на мне, позволит мне стать совершенно невидимой для врага.
– Ах, продолжайте, Гра, я не слышал ничего подобного!
– Выслушайте меня.
– Ее рука поднялась вверх, а большие блестящие глаза сверкнули искоркой изумления, определенно вызванного моей покорностью. Кроме того, мы определили, что, хотя халиане превосходно видят ночью, на рассвете и при заходе солнца они страдают куриной слепотой. Мой теперешний камуфляж идеально подходит для этой планеты. Я могу без всякого вреда для себя передвигаться на рассвете и в сумерках, оставаясь невидимой в течение всего светового дня, даже если халианин выйдет прямо на меня. Несомненно, мой внешний наряд абсолютно подходящ, а между тем, это только часть, и самая первая, тренировки рабениан. А мы, рабениане, умеем еще и совершенно неподвижно и тихо лежать в течение долгих и долгих часов.
– Она ухмыльнулась на мое скептическое фырканье.