Флот
Шрифт:
– От всего, кроме Прокруста, - усмехнулся мужчина.
Так все и продолжалось, туда и обратно, взад и вперед. У штатских это превратилось бы в сущую неразбериху. У моряков было больше дисциплины и чувства локтя. Тем не менее, начинало казаться, что каждый следующий говорит что-то свое. Я пробиралась среди кружащих, толпящихся, толкающихся тел и записывала. Когда представлялась возможность, я вставляла вопросы.
– И мы станем Верховными Властителями? Мне это не нравится.
– Кто знает; что произойдет?
– ответил Торсков - Бесспорно, люди будут в Сируину особой
– Что, черт побери, можем мы делать, кроме как воевать за них?
– Быть учителями, предпринимателями, соседями и друзьями, - произнес Торсков.
– Вам не придется скучать или чувствовать свою бесполезность, обещаю.
– ...изгнание.
– Не навсегда. Мы станем... гражданами... Сируину, суверенного государства, заключившего в прошлом договоры с Альянсом. Со временем нас простят. Удачливых повстанцев всегда прощают. Я не рассчитываю, что нам вернут имущество или звания, но к тому моменту мы добудем новые и сможем снова жить среди людей. Фактически, мы станем героями.
– Если сможем прожить так долго.
– Что для вас лучше, - отпарировал Торсков, - гнить или рискнуть?
Расспросы, ссоры, ниспровержения, споры Дважды я заметила, как возникали потасовки, но окружающие тут же разнимали дерущихся. Луны начали заходить. Тень от планеты поползла по ее обитателям.
Наконец.
– К порядку! Внимание!
– Многократно усиленный голос Джайо перекрыл шум. Я протиснулась сквозь толпу. Отовсюду разило потом. С записями своих мини-схваток я вскарабкалась на сцену Похоже, наступал решающий момент.
Когда прохладный воздух наполнила тишина, Джайо заговорил:
– Мы слишком много попусту мелем языком Уже некогда объяснять прописные истины. Сколько хочет вернуться на Прокруст?
Я прикинула, что поднялось сотни две рук.
– Слишком мало, - сказал Джайо.
Поднялось еще и еще.
– Четыреста - тот минимум, который, я считаю, необходим. Если столько не набирается, все что нам остается - вернуться в Алисон и ждать военных кораблей.
Взлетели еще несколько рук. С каждой секундой колебание все нарастало. Над головами проносились метеоры. Их число - одно из чудес Беллегарда, но сегодня они были как начертанные вопросительные знаки.
– Мы проиграли?.. А-а, нет, теперь у нас набралось нужное число.
Сразу же присоединились еще тридцать или сорок рук.
Те, кто не согласился, затравленно оглядывались по сторонам. Увидев себе подобных, они устремились друг к другу, до тех пор, пока собрание еще пестрило островками предательства. Дилледа и его жена были почти единственными, излучавшими радость. Для большинства решение, каким бы оно ни оказалось, далось не легко. Невозможно безболезненно рвать десятилетние связи, будь то с Флотом или со своими товарищами.
Торсков шагнул вперед.
– Мы отправляемся!
– радостно провозгласил он.
– Я уверен, что решившие остаться будут сохранять молчание пока мы не окажемся уже далеко.
– Будут ли?
– Мой лейтенант протиснулся в первый ряд. Его образ на экране бросал быстрые
– И могут ли? Если он так поступят, то станут соучастниками.
– Никто не должен знать, что они сегодня здесь, - сказал Восмайер. Он обратился ко всем: - Вы понимаете нас, не так ли? Вот поэтому вы прибыли сюда. Вы выбрали не присоединяться к нам, и это ваше право, но вы не предадите тех, кто вам доверился.
Я заметила, как сжались губы майора.
– Когда мы стартуем?
– донеслось из толпы, и остальные подхватили: Когда? Да, когда, когда?
– Чем скорее, тем лучше, - ответил Торсков.
– Этой же ночью." Вспомогательные челноки доставят нас на корабль.
– Нет, нет, постойте, - вмешался лейтенант.
Ропот вокруг него перерос в общий шум. Конечно, это было слишком неожиданно. Направив микрофон, я уловила несколько протестующих голосов. У лейтенанта осталась девушка в Алисоне, не имевшая физических недостатков и поэтому не оказавшаяся среди недовольных, но он должен был увидеться с ней напоследок, разве нет? Кто-то еще должен был уплатить или получить долги. У каждого были какие-то пожитки, которые хотелось взять с собой. И... не стоит бросаться очертя голову, надо немного все обдумать... Мы не станем подчиняться Бригадиру Джайо, лучше выберем собственных офицеров... Да, Народная Республика Прокруста... Неужели мы все должны остаться на этой проклятой планете? Я знаю, на астероидах есть минералы...
– К порядку! Внимание!
– крикнул Джайо.
– Да пошел ты...
– Эй, погоди, ты не можешь так обращаться к командиру.
– А кто сказал, что он мой командир? Мы должны стать свободными.
– Тише, тише, - попросил Торсков.
– Если не будем заодно, мы все обречены. Доверьтесь вашим вождям.
– Доверьтесь...
– глаза Джайо сузились. Внезапно его палец уперся в меня.
– У нас посторонний.
Стоявший внизу Диледда услышал.
– Постойте, сэр, - осмелился он возразить.
– Вы знаете, кто она. И она согласилась оставаться с нами, пока... ух...
Возникшее столкновение на помосте, проецируемое на экран, привело собравшихся в чувство Постепенно восстановилась тишина. Я ощутила, как ночной бриз прополз по моей коже.
– Это смешно, - отчеканил Восмайер. Но тут же засомневался: - Хотя... у нас нет ничего, кроме ее слова.
Торсков шагнул ко мне.
– Давайте быстро разберемся с этим, - потребовал он. И вполголоса добавил: - Это должно утихомирить их, показать, что мы владеем ситуацией. Иначе они будут препираться до рассвета и ничего не решат.
– Боюсь, они вас не послушают, - печально заметил Восмайер.
Торсков обратился ко мне:
– Извините, миледи Монье. Придется через все это пройти.
Он громко произнес, перекосив лицо в усмешке:
– Итак, вы собираетесь поведать нашу историю.
Взгляды снизу из толпы давили на меня, почти с физической силой. Я кивнула.
– С вашего позволения, - ответила я.
– Я хочу записать и представить правду о вас и ваших делах.
– Нам бы могло это пригодиться. Надеюсь, это действительно будет правдой.