Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой
Шрифт:
Промышленники также подверглись нападению жителей неизвестных островов, которые, «имея в шестиках укрепленные кости и каменья острые», мечут их с досок. «И учиняя приступ, усилились было всех перебить, и ранили нас, Пономарева в правое плечо, Глотова в грудь, да в левое плечо», а также убили одного промышленника и угнали байдару.
Промышленники проявили сдержанность. «Не видя от нас, — сообщал Глотов впоследствии, — отмщения против их нападения, кроме ласковости, пришли к нам к судну вторично без всякой уже ссоры и нападения». В обмен на принесенные мясо и сушеную рыбу они получили от промышленников иглы и шилья. Вскоре стало ясно, что нападение произведено самими жителями Умнака. Они вернули байдару.
На
Промышленники имели при себе всего 5 ружей, тем не менее алеуты безропотно приняли и подданство и обложение ясаком. Русских людей поражал хозяйственный быт местных жителей, которые жили в «земляных юртах», «огонь добывают камнем», с птиц «сдирая кожу с пухом, шьют себе парки», «лица красят».
Изучив алеутский язык, Глотов расспрашивал алеутов о природе других островов, в том числе и самом большом, на котором есть лес стоячий, «а какой именно, объявить на российском языке не знают».
26 мая 1762 г. промышленники отправились в обратный путь на Камчатку. «И быв в пути имели превеликие недостатки в воде и пище, так что и последнюю с ног обувь варили и в пищу употребляли; и хотя тем немало препятствовало однакож стараясь прибыли»31 августа, т. е. после трехмесячного плавания на Камчатку [2, с. 271]. Из 42 участников экспедиции возвратились 39, трое погибли. Но доставленные промышленниками меха впечатляли: было добыто морских бобров, кошлаков (бобры в полувзрослом состоянии), медведок (детенышей бобров) — 1669, голубых песцов —1100, красных лисиц — 400, да еще моржовых клыков 22 пуда 10 фунтов (356 кг).
В Большерецкой канцелярии со слов Глотова и Пономарева составили «репорт» о проведенной экспедиции и два «реестра островов», т. е. перечень посещенных промышленниками островов и островов, о существовании которых рассказали местные жители. Кроме того, «правитель бота работник Петр Шишкин» представил карту островов, а Пономарев предъявил «ясашную книгу». Главные «компанейщики–купцы тобольской Илья Снигирев, вологодской Иван Буренин и тотемский Семен Шергин» увезли все эти документы в г. Тобольск, а в начале 1764 г. эти документы были представлены сибирскому губернатору Д. И. Чичерину.
Губернатор составил на основе поданных ему документов и устных рассказов купцов Снигирева и Буренина особую «реляцию» на имя Екатерины II и отправил ее 11 февраля 1764 г. с нарочным — драгуном фон–Фирстенберхом. Вместе с нарочным были отправлены в Петербург и купцы Снигирев, Буренин и Шергин. К «реляции» губернатор приложил «сочиненную по примечаниям бывшего там правителя ботом работника Петра Шишкина карту, какова от них подана и справленную здесь», а также «реэстры островам».
Отметив, что «сей до ныне скрытой талант подданных. выходит на театр чрез самых простых и неученых людей», Чичерин сообщил о своем распоряжении, состоящем в том, что из Охотска «в будущее лето при отправляющихся для промыслов компаниях послать из имеющихся там морских служителей с таким приказанием, чтоб они были пассажирами и ни в чем промышленникам не препятствовали, а только б журнал вояжу их верной и основательной вели и где на островах будут обстоятельное описание сочиняли»[2, с. 273].
Все документы, посланные губернатором Чичериным, поступили в кабинет императрицы по морской части. Делами этого кабинета, подготовлявшего доклады Екатерине II по вопросам, связанным с деятельностью флота, ведал граф И. Г. Чернышев.
Сохранилась записка императрицы ее секретарю от 13 апреля 1764 г., в которой она распорядилась представить ей лично все документы, посланные Чичериным по делу о новых открытиях островов в Восточном океане.
Историки считают, что именно граф И. Г. Чернышев сообщил М. В. Ломоносову о географических открытиях Глотова. Академик ознакомился со всеми документами, присланными Чичериным, встретился с купцами Снигиревым и Бурениным и расспросил их об обстоятельствах плавания Глотова. В итоге он пришел к мысли о необходимости более тщательного исследования о. Умнак и других близлежащих островов.
24 апреля 1764 г. он представил Адмиралтейств–коллегии вторую дополнительную записку к «Краткому описанию», названную им « Прибавление второе, сочиненное по новым известиям промышленников из островов Американских и по выспросу компанейщиков Тобольского купца Ильи Снигирева и Вологодского купца Ивана Буренина». Ясно, что именно это «Прибавление второе» явилось основой для составления доклада Чернышева императрице и подписанного ею указа об организации Адмиралтейств–коллегией особой экспедиции по описи Алеутских островов и открытию полуострова Аляска. Причем новая экспедиция в Восточный океан с самого начала была по замыслу связана с экспедицией по отысканию северо–западного прохода в этот океан, т. е. с экспедицией Чичагова.
В «Прибавлении втором» М. В. Ломоносов вначале по материалам экспедиции Глотова делает неверный вывод о местоположении о. Умнак. Он посчитал, что остров находится на 65° с. ш., а фактически он расположен значительно южнее на 53° с. ш. и ближе к Азии почти на 30°, чем считал Ломоносов. Кроме того, на основании рассказов о Лесном острове (где растут большие деревья), расположенном севернее о. Умнак, он сделал вывод о наличии довольно благоприятных условий для мореплавания в Северном океане у северных берегов Североамериканского континента. Для Ломоносова все это послужило еще одним подтверждением правильности идеи о поиске северозападного прохода из Сибирского океана в Тихий океан.
А в то время, когда результаты открытий, сделанных во время экспедиции Глотова 1758–1762 гг., рассматривались в Тобольске и Петербурге, неутомимый Степан Гаврилович отправился в длительный вояж. Он организовал новую артель и в 1763 г. поплыл на восток в океан. Глотов достиг о. Кадьяк, расположенном еще далее на восток, чем о. Умнак, и южнее полуострова Аляска. Там промышленники Глотова встретились с эскимосским племенем коняг, настроенном крайне враждебно по отношению к приплывшим русским. Коняги делали частые нападения на судно Глотова, предохраняя себя от пуль промышленников передвижными толстыми деревянными щитами, за которыми скрывались до 40 коняг, вооруженных копьями и стрелами. Промышленники несли потери и промыслом не занимались. От недостатка свежей пищи в условиях постоянной осады многие из них заболели цингой. На Камчатку Глотов возвратился из этого плавания в 1766 г. без большой добычи ценных мехов.
А в Петербурге события, связанные с исследованиями в Восточном океане, разворачивались следующим образом. 4 мая 1764 г. в Адмиралтейств–коллегию был направлен указ императрицы. В нем говорилось, что «недавно полученные известия из Сибири о преполезном открытии доныне неизвестных разных островов, которое все за плоды употребленного труда и положенного немалого иждивения прошедшей Камчатской экспедиции почесть должно [20] . Но как оное обретение сделано людьми, морского знания и науки не имеющими, которых описания и примечания не столь достаточны, чтобы всю могущую пользу приобрести можно было»,то Адмиралтейств–коллегии предлагалось отправить «немедленно туда, по своему рассуждению сколько надобно, офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было»[2, с. 293]. Императрица объявила намеченную экспедицию секретной и предписала пока не знакомить с истинными ее целями Сенат.
20
имелись в виду плавание и открытия В. Беринга и А. И. Чирикова в Восточном океане. — Авт.