Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой
Шрифт:
На все суда был погружен годичный запас провианта, пушки, ружья, порох и промысловое снаряжение. Но выйти из Охотска на Камчатку судам удалось только довольно поздно — 10 октября 1766 г., а это время характерно для Охотского моря частыми сильными штормами.
На третий день плавания пасмурная погода и сильный шторм разлучили суда, которые продолжили плавание самостоятельно. Моряки бригантины «Св. Екатерина» впервые увидели западное побережье Камчатки 17 октября, но подойти к нему сразу не удалось. В корпусе бригантины открылась сильная течь. Морякам проходилось постоянно отливать воду ведрами. Следуя вдоль берега на юг, Креницын подошел к устью р. Большая., но шторм не позволил пройти в устье реки. Через 2 дня сильный шквал выбросил бригантину на прибрежную мель в 25 верстах севернее Большерецка и в двух верстах
Гукор «Св. Павел» под командой Левашова подошел к берегу Камчатки 18 октября. «За стужею, снегом и дождем, а более для великого волнения» не удавалось отойти от берега в море, и 25 октября недалеко от устья р. Большая гукор потерял руль и его вынесло на прибрежную мель. Команда сумела сойти на берег.
Бот «Св. Гавриил» под командой штурмана Дудина–большего сумел зайти в устье р. Большая, но и там штормовая волна залила судно водой и выбросила на берег. Команда вся спаслась.
А галиот «Св. Павел», где команду возглавлял штурман Дудин–меньший, штормом вынесло Первым Курильским проливом в Тихий океан. 21 ноября штурману Дудину–меньшему все же удалось подвести галиот к Авачинской губе на юго–восточном побережье Камчатки, но из-за скопления льда войти в нее не смог. Через 3 дня льдины перетерли якорные канаты и внезапный шторм опять отнес галиот в море. На судне сломались мачты, изорвались паруса, был израсходован вес запас воды и дров. Только 8 января 1767 г., через три месяца после выхода из Охотска, моряки галиота увидели в тумане землю. И тут налетевший шквал бросил судно на каменные утесы и разбил корпус вдребезги. До берега добрались только 13 моряков, в том числе и Дудин–меньший, остальные 30 погибли.
«Отставшие от потопу люди на той земле зимовали; кои после узнали, что Курильской седьмой остров, называется Сияф–Кута [25] . Курильцы, на то время зазимовавшие, содержали их в своих юртах. И давали в пищу китовой жир, морскую капусту, дягильное коренье. А после питались и одними ракушками». Спасшиеся моряки находились на острове до конца июля 1767 г.
После трагической высадки команд трех судов экспедиции на побережье Камчатки Креницын энергично принялся за возможное восстановление судов и сбору потерянного имущества. С р. Утки он послал в Большерецкий острог сообщение с просьбой о помощи людьми и транспортными средствами. 30 октября ему стало известно, что Левашову удалось снять гукор «Св. Павел» с мели и отвести в защищенное место стоянки. Креницын понял, что зимовка экспедиции на Камчатке стала неизбежной. Он поспешил в Большерецк для организации зимовки. Вскоре туда же прибыл и Левашов.
25
о. Шиашкотан. — Авт.
У места крушения судов экспедиции были сделаны землянки, в которых разместился караул из казаков–матросов. Всю зиму команды судов собирали по берегу и перевозили на собаках в Большерецк имущество и припасы с потерпевших крушение судов. Бригантину «Св. Елизавета» штормовые волны разбили полностью и ремонтировать ее было невозможно. Для дальнейшего плавания старый бот «Св. Гавриил», который удалось снять с мели, также следовало заменить более прочным судном. И гукор «Св. Павел» требовал ремонта.
В декабре Креницын направился к устью р. Колы, возле которого разбилось одно купеческое судно, чтобы выяснить его состояние. Но и этот галиот «разбило до основания, и много людей потонуло». Поэтому для надобностей ремонта и оснастки судов Креницын организовал заготовку леса, варку из морской воды соли, изготовление байдар. 36 моряков были отправлены нм 26 декабря в Машурской острог в 360 верстах от Большерецка для выгонки смолы.
Именно на Камчатке после аварии Креницын вскрыл конверт с «Секретным прибавлением» к инструкции Адмиралтейств–коллегии, с которой его ознакомили в Тобольске. 16 ноября 1766 г. он в присутствии всего командного состава экспедиции допросил престарелого казака Савина Пономарева. Его показания
Глотов в это время находился в Нижне–Камчатске. За ним был послан с особым «ордером» - вызовом казак. Степан Гаврилович Глотов явился в Большерецк 20 января 1767 г. Вместе с ним был прислан мореход Иван Михайлович Соловьев. Последний в 1764 г. плавал передовщиком с 55 промышленниками на судне «Святых апостолов Петра и Павла» к Лисьим Алеутским островам на промыслы и для сбора ясака. Он провел 2 года на Уналашке, обследовав остров на байдарах. Потеряв от болезни 28 промышленников, вернулся в 1766 г. на Камчатку. Представленный им по возвращении «репорт» содержал отчет о плавании и описание быта местных алеутов.
Промышленники прибыли по «ордеру», вероятнее всего под конвоем казака. Их показания Креницын записал в тот же день. Они полностью подтвердили сообщения рапорта Большерецкой канцелярии сибирскому губернатору от 12 сентября 1764 г. Более того, они сообщили и о своих новых географических открытиях. Глотов сообщил о своем посещении о. Кадьяк, сведения о которых он ранее давал со слов алеутов о. Умнак. «Будучи де ныне, — показал он, — в вояже на судне «Св. Андриан», промысел имел от преждеобысканных Умнака и Уналашки чрез восемь на девятом острове Кадьяке».
Креницын при этом убедился, что пункты инструкции Адмиралтейств–коллегии о маршрутах экспедиции и поиску неизвестных островов вполне обоснованны. Он включил самих промышленников в состав экспедиции и доложил об этом Адмиралтейств–коллегии: «Оные мореходы в вояж для опознания и указания тех знаемых ими островов мною увезены быть имеют».
К августу 1767 г. гукор «Св. Павел» и бот «Св. Гавриил» были отремонтированы и подготовлены к плаванию. Креницын решил обогнуть Камчатку и зайти в Нижне–Камчатск в надежде найти там лучшие суда для продолжения экспедиции к Алеутским островам. Перед самым отплытием 3 августа в Большерецк на двух байдарках с о. Шиашкотан приплыл штурман Дудин–меньший со своими моряками. «Курильцы на своих деревянных байдарах или лодках привезли [их] с того острова к Большерецкому устью». Дудин- меньший с уцелевшими моряками из команды галиота «Св. Павел» вошли в состав экипажа бота «Св. Гавриил», командование которым на переходе в Нижне–Камчатск принял сам Креницын.
14 августа экспедиция на двух судах вышла из устья р. Большая и 6 сентября благополучно прибыла в устье р. Камчатки. В Нижне–Камчатском остроге Креницын собрал всех промышленников, оказавшихся там в то время, и опросил их по условиям плавания в Восточном океане в осеннее время. Советы промышленников он записал и изложил их позднее в особом рапорте Адмиралтейств–коллегии от 27 июня 1768 г. Судя по записи, эти промышленники- мореходы были выходцами из Яренска, Великого Устюга, Соли–Вычегодской, Курска и других в большинстве северных городов России. Проанализировав советы промышленников, Креницын решил остаться на зимовку в Нижне–Камчатске.
В Нижне–Камчатском порту Креницын не нашел судов, пригодных для участия в экспедиции. В январе 1768 г. он поехал на собаках «к устью реки Морошеной, впадающей в Пенжинское море» (теперь р. Морошечная, а море Охотское). Вблизи устья этой реки, как ему сообщили, затонула у берега бригантина «Св. Елизавета», отправленная из Охотска с грузом провизии для Тагильской крепости. Но в указанном месте Креницын затонувшее судно не нашел и в феврале возвратился в Нижне–Камчатск.
А остальные участники экспедиции «в зимнее время в Нижне–Камчатском остроге варили у моря из морской воды соль, выгнали довольно лиственничной смолы, сделали еще на каждое судно по байдарке и на воду бочки; весною ловили в реке Камчатке рыбу».